Читать онлайн «Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики». Страница 77

30.12.1922 состоялся I съезд Советов СССР, который утвердил Союзный договор.

В связи с образованием СССР лицам, не желавшим жить в новом государстве, было разрешено покинуть его пределы. Из страны эмигрировали около 2 миллионов человек. Родину покидали остатки цвета отечественной науки, литературы, искусства, не уехавшие из нее сразу же после Октября 1917 г. «Ну и пусть! — говорили противники использования старых буржуазных кадров. — Пусть будут тупые, но свои по духу, чем умные, но вынашивающие мысли, отличные от директив партии».

На совещании РВС под председательством Э.М. Склянского признано нецелесообразным объединение агентурных аппаратов ИНО ОГПУ и Разведупра. Начался процесс разделения их общих зарубежных агентурных сетей с назначением в каждую из них своего резидента, который завершился в декабре 1924 г. Он проходил болезненно, со сменой оперативными работниками своей прежней подчиненности.

Против такого разделения выступал Наркомфин — разделенные разведки обходились значительно дороже. В последующем он не раз вносил предложение об их обратном слиянии. Однако такие эксперименты в конечном итоге заканчивались «бракоразводными ритуалами».

11 января 1923 г. вышло постановление Политбюро ЦК РКП(б) № 43 «О дезинформации», в котором перед создаваемым Бюро дезинформации ставились следующие задачи:

«1) Учет поступающих как в ГПУ, так и в Разведупр и другие учреждения сведений о степени осведомленности иностранных разведок о России.

2) Учет характера сведений, интересующих противника.

3) Выяснение степени осведомленности противника о нас.

4) Составление, техническое изготовление целого ряда ложных сведений, документов, дающих неправильные представления противникам о внутреннем положении России, об организации и состоянии Красной армии, о политической работе, о руководящих партийных и советских органах, о работе НКИД и т. д.

5) Снабжение противника вышеуказанным материалом и документами через соответствующие органы ГПУ и Разведупра.

6) Разработка ряда статей и заметок для периодической прессы, подготавливающих почву для выпуска в обращение разного рода фиктивных материалов с предоставлением их в каждом отдельном случае на рассмотрение одного из секретарей ЦК».

Буквально через несколько суток нарком иностранных дел М. Литвинов направил Сталину заявление, в котором выступил с резкой критикой данного постановления: «НКИД сознает необходимость циркулирования в тех или иных случаях дезориентирующих сведений и нередко этим способом пользуется. НКИД, однако, ни в коем случае не может считать ГПУ компетентным решать, когда и какими путями сведения следует пускать в обращение. В частности, я на днях лишь предписал всем полпредствам систематически опровергать все появляющиеся в иностранной печати ложные и сомнительные сведения о России. Может случиться, что сведения, распространяемые вновь созданным бюро, будут сейчас же опровергаться нашими полпредствами».

Демарш Литвинова не имел каких-либо реальных последствий — Бюро дезинформации было создано и благополучно просуществовало до конца 30-х гг. В отместку ГПУ начало целенаправленно работать по ослаблению позиций НКИД и дискредитации его сотрудников.

Бюро дезинформации (Дезинформбюро) активно использовалось в ходе операции органов безопасности под кодовым наименованием «Трест». Целый ряд западных разведок обратился к мифической российской подпольной организации с просьбой раздобыть данные о Красной армии и положении в стране. Они получали ответы, которые готовились офицерами Штаба РККА и военными разведчиками. Работу эту по просьбе чекистов санкционировал начальник Штаба РККА Михаил Николаевич Тухачевский. Однако в письменном виде это официальное взаимодействие нигде не было зафиксировано. Со временем данный факт стал ключевым при обвинении последнего в шпионаже.

18 января 1923 г. в постановленииПрезидиумаВЦИК день 23 февраля 1918 г. назван днем опубликования декрета о создании Красной армии.

Спецслужбы стран пребывания советских аппаратов военных атташе усиливают контрразведывательное сопровождение их деятельности. Работать в легальных резидентурах с каждым днем становится все тяжелее и тяжелее. Положение усугублялось еще и чрезмерным усердием некоторых резидентов: стремясь как можно быстрее создать агентурную сеть, они часто включали в нее непроверенных людей. Такая порочная практика сопровождалась многочисленными провалами.

В своих последних работах Ленин не раз подчеркивает, что большинство (вплоть до 9/10) в партии составляют люди, не умеющие действовать по-новому, и призывает освобождать, «вычищая» их с ответственных постов, невзирая ни на какие заслуги. В письме Цюрупе (заместитель председателя СНК и СТО и одновременно нарком Рабочекрестьянской инспекции — РКП) он писал:

«…Все у нас потонули в паршивом бюрократизме «ведомств». Большой авторитет, твердая рука нужны для повседневной борьбы с этим. Ведомства г. декреты — г. Искать людей, проверять работу — в этом все.»

В РККА началась активная чистка старых кадровых офицеров: оставляли лишь «партийцев» и «особо преданных». Отсутствие перспектив угнетающе действовало на руководящий состав. Каждый командир или ответственный штабной работник со дня на день ждал, когда же его «вежливо» попросят покинуть армию.

В приказе Реввоенсовета республики от 5 февраля 1923 г., подписанном Троцким, было обосновано объявление в РККА праздничного дня:

«23 февраля 1918 г., под напором врагов рабочее и крестьянское правительство провозгласило необходимость создания вооруженной силы».

Резко обострилась болезнь Ленина. Консультировать Ильича приезжали западные медицинские светила, сделавшие заключение о причинах заболевания его мозга. Специалисты сошлись во мнении, что это последствия сифилиса.

Ленин просит Сталина принести ему яд. Тот пообещал, но не принес. На политбюро обсуждался этот вопрос. «Как хотите, я не могу это сделать», — сказал Сталин.

Заведующий ОМС П. Вомпе и начальник фельдъегерской службы ГПУ П. Митрофанов подписали соглашение «на предмет использования фельдъегерской связи ГПУ для нужд Отдела международных связей, по которому указанная структура Коминтерна должна дать своим органам «распоряжение о выдаче местным отделам ГПУ соответствующих полномочий на право получения корреспонденций ОМСа», систематически предоставлять фельдслужбе Главного политуправления «дислосведения о расположении своих местных органов. для включения в расписание маршрутов».

17-25 апреля 1923 г. состоялся XII съезд РКП(б), который объявил коренизацию официальным курсом партии в национальном вопросе. Суть коренизации заключалась в выдвижении на руководящие партийные и административные посты местных национальных кадров различных уровней, а также в том, чтобы заставить уже имеющиеся русскоязычные партийные и административные кадры в национальных окраинах освоить язык местного населения. (В начале 30-х гг. в процессе сворачивания коренизации эта политика была раскритикована как «национал-уклонизм», и многих деятелей, которые ее поддерживали, впоследствии исключили из коммунистической партии и репрессировали.)

В этом же месяце VII конференция КП(б)У заявила о политике украинизации, что украинские ЦИК и Совнарком сразу же оформили декретами. Было принято решение об украинизации госструктур и предприятий, которую планировалось закончить до 1 января 1926 г. Все рабочие и служащие предприятий и учреждений были обязаны выучить украинский язык под угрозой увольнения с работы.

Резко обострилась внутриполитическая обстановка в Германии. Продовольственный кризис поставил ее на грань новой революции.

Разведупром принято решение с целью усиления и обострения революционной борьбы в Польше создать в стране террористическую коммунистическую организацию. Вскоре в

помещениях польских политических и общественных организаций, редакциях газет начали взрываться бомбы и так называемые «адские машинки». Взрывы происходили без различия политической ориентации по принципу маятника: то взлетит на воздух контора правой политической организации, то левой. Создавалось впечатление, что появились две экстремистские группировки, перешедшие к «латиноамериканским формам» борьбы. Некоторые историки и публицисты назвали этот отрезок польской истории «бомбовым периодом».

Информационно-статистический отдел Разведупра возглавил С.Р. Будкевич, принявший дела и должность у О.П. Дзениса.