Читать онлайн «Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики». Страница 18

Деятельность Чернышева в Париже закончилась в 1811 г. Во время пребывания того по служебным делам в столице России французская полиция произвела негласный обыск его парижских апартаментов, в результате которого она обнаружила записку М. Мишеля. В итоге российского подданного обвинили в шпионаже, а информатора приговорили к смертной казни.

На связи у Чернышева находился еще один ценный агент. Это был князь и герцог Беневентский Шарль Морис Талейран-Перигор — королевский епископ при казненном на гильотине Людовике XVI, эмигрант при Конвенте, бывший министром иностранных дел Директории, Наполеона, а в последующем и Людовика XVIII, герцог Дино…

Этот ловкий и умный пройдоха, мастер паркетной дипломатии и любитель пожить (он скончался 84 лет от роду) был убежден, что обществом правит социальный принцип, который в его интерпретации звучал так: «В мире есть те, кто стрижет, и те, кого стригут». Исходя из сказанного, сам Талейран в повседневности стремился делать все, чтобы быть в числе стригущих и не попасть в число остригаемых. Имел физический недостаток («лошадиная стопа»), из-за чего страдал хромотой. Гомосексуалист. По свидетельству доктора психиатрии Ланге-Эйхбаума, имел сильное, не удовлетворенное взаимностью гомосексуальное влечение к Наполеону.

В сентябре 1808 г. во время Эрфуртского свидания Александра I и французского императора Талейран по личной инициативе предложил свои информационные услуги русскому самодержцу.

Первоначально Александр недоверчиво отнесся к словам чужеземного министра, но после конфиденциальной встречи с ним его подозрения рассеялись. В последующем Чернышев удачно сыграл на стремлении вельможи «быть стригущим», дав возможность Пapикмахерy (остроумно подобранный разведчиком псевдоним агента) вдоволь насладиться стрижкой денежной массы за услуги, предоставляемые тем Российской империи. За огромное по тем временам вознаграждение Талейран систематически информировал Россию о состоянии французской армии, консультировал ее о путях укрепления российской финансовой системы. Несмотря на конспиративность переписки этих двух высоких должностных лиц потенциальных государств-противников, к концу 1808 г. у Наполеона появились подозрения относительно предательства своего министра. 28 января 1809 г. император весьма резко и откровенно высказал ряд обвинений в его адрес, но они так и остались словами: для осуждения нужны конкретные доказательства, а их не было — лишь предположения да догадки. Гроза прошла стороной.

В декабре 1810 г. агент сообщил Александру I месяц и год спланированного Наполеоном наступления на Российское государство — апрель 1812 г. Плодотворное сотрудничество с ним продолжалось до самого начала войны.

Несмотря на относительную доступность информации о программах и о тенденциях в области вооружения за рубежом, в деятельности разведки военного ведомства в конце XVIII — начале XIX в. практически отсутствовало военно-техническое направление. Некоторые вопросы, связанные с обороной империи, решались (но с низкой эффективностью) в структуре разведки МИД. Уровень взаимодействия по разведывательным вопросам различных ведомств в государстве не обеспечивал потребностей вооруженных сил.

Под пристальным вниманием Барклая-де-Толли находилась и оперативная агентурная разведка, которую вели своими силами командующие полевыми армиями и командиры корпусов. В 1811 г. царем было утверждено «Учреждение для управления Большой действующей армией». 27 января 1812 г. по представлению министра царь подписывает три секретных приложения к документу, касающиеся организации разведки и контрразведки в войсках:

— «Образование высшей воинской полиции»;

— «Инструкция директору высшей воинской полиции»;

— «Инструкция Начальнику Главного штаба по управлению высшей воинской полицией».

В указанных приложениях отражены взгляды высшего военного руководства того времени на организацию и ведение разведки и контрразведки в армейской среде накануне и во время боевых действий.

Агентурные источники, как это определено в документах, подразделялись на две группы: лазутчики (вспомогательная агентура в нынешнем понимании) и агенты. Лазутчики разветвлялись на тех, кто получает постоянное жалованье, и лазутчиков второго рода. К лазутчикам с постоянным жалованьем предъявлялись такие требования, как опытность, расторопность и хитрость. Это были российские подданные. Основное их предназначение:

— встречи с источниками информации за рубежом, получение от них интересующих сведений, постановка задач и доставка добытого в расположение своих войск;

— вербовка лазутчиков второго рода;

— вербовка связников («разносчиков переписки»).

К лазутчикам второго рода относились иностранцы: как граждане страны-противника, так и подданные нейтральных государств, принадлежащие к низшим сословиям (обывателям), дезертиры. Их задача — сбор сведений по агентурно-оперативной обстановке и попутно — о деятельности войск в местах их проживания (пребывания). Денежное вознаграждение они получали в зависимости от ценности предоставленной ими информации.

Агенты «специализировались» на добывании сведений о вооруженных силах и об оперативном оборудовании территорий. Они делились на три группы:

— действующие на территории союзников России;

— действующие на территории противника;

— действующие на территории нейтральных государств.

Агенты на территории союзников были представлены как гражданами дружественного государства (из числа гражданских лиц и военнослужащих), так и российскими подданными (военнослужащими).

Агенты, работающие в нейтральных странах, вербовались из числа граждан этих государств, имеющих возможности по выезду на территорию противника, или имеющие полезные для разведки знакомства и связи на неприятельской земле. Как правило, это были бургомистры, инспектора таможен и т. д. При необходимости на период поездок в интересах разведки они снабжались деньгами и документами прикрытия.

Агенты, работающие на территории противника, могли быть представлены лазутчиками, отправленными на легализацию в разведываемой стране, монахами, проститутками, врачами, а также различного рода писарями и чиновниками учреждений неприятеля.

Руководящими документами по разведке допускалось применение метода «принудительного шпионажа». Суть его состоит в том, что в условиях дефицита времени или сложившейся тяжелой боевой обстановки в случае нежелания лиц, обладающих определенными агентурными возможностями, идти на сотрудничество с разведкой, вокруг них искусственно создаются условия, когда они не могут отказаться от навязанного им вербовочного предложения. При этом могут обещаться высокие награды, солидное денежное вознаграждение или материальные блага, которые в реальности будут намного скуднее. Не исключался и шантаж, и взятие в заложники родных или близких.

Например, этот метод широко применялся для приобретения агентуры в конце 1811 — начале 1812 г. для ведения разведки на территории Варшавского княжества, население которого на фоне враждебности ко всему российскому подозрительно относилось ко всем незнакомцам, особенно иностранцам.

Также предусматривалось использование агентуры из числа лазутчиков для агентурного обеспечения действий войсковой разведки — «вооруженного шпионства». Как правило, ей придавались хорошо знающие местные условия проводники.

Необходимо отметить, что вражеская разведка тоже не дремала: в период с 1810 по 1812 г. военной контрразведкой (воинской полицией) на территории Российской империи задержано и обезврежено 39 военных и гражданских лиц, работающих на иностранные спецслужбы. В отличие от российской разведки зарубежные специалисты разведывательного дела дефицита в финансировании не ощущали.

В начале 1812 г. главнокомандующий русской армией М.Б. Барклай-де-Толли запросил у начальника своей разведки (тогда он назывался экспедитором 1-го стола Экспедиции секретных дел Военного министерства) подполковника Петра Андреевича Чуйкевича соображения по поводу ведения назревающей войны с Наполеоном. Тот, основываясь на разведданных, добытых в Париже, 2 апреля 1812 г. такую записку подготовил. В ее выводах он написал:

«§ 8

Род войны, который должно вести против Наполеона.

Оборонительная война есть мера необходимости для России. Главнейшее правило в войне такого роду состоит: предпринимать и делать совершенно противное тому, чего неприятель желает.

Наполеон, имея все способы к начатию и продолжению наступательной войны, ищет Генеральных баталий; нам должно избегатьГенеральных сражений до базиса наших продовольствий. Он часто предпринимает дела свои и движения наудачу и не жалеет людей; нам должно щадить их для важных случаев, соображать свои действия с осторожностию и останавливаться на верном.