Читать онлайн «Война империй. Тайная история борьбы Англии против России». Страница 5

Постордынская Русь была, конечно, по сравнению с Европой страной, скажем так, своеобразной, ее традиции, уклад жизни и быт, политическая система часто ужасали всех европейцев. Надо объективно оценивать то, какими были наши предки. Даже по сравнению с жителями Великого княжества Литовского и Русского или Польши. Взять хотя бы тот факт, что русское дворянство не знало иностранных языков. Что в Москве университет появился на сотни лет позже, чем университеты в Кракове или Вильно.

И, судя по дневниковым записям английских купцов, Россию, Московское государство, они воспринимали как новую колонию, принципиальной разницы для них, скажем, между русскими и обитателями Западной Африки не было. И те, и другие англичанами воспринимались как малоприятные дикари, и Россия с точки зрения англичан вообще ничем не отличалась от той же Персии, это купцы Московской компании пишут в своих дневниках. Та же самая восточная деспотия, чинопочитание, отсутствие даже зачатков парламентаризма. И в тот момент далеко не всем было понятно, что вот сейчас, на их глазах, на огромных евразийских просторах рождается новая политическая реальность, возникает новый игрок мировой политики, с которым придется считаться уже через сто лет. Снобизм, видимо, англичанам помешал рассмотреть естественные процессы.

В отчетах представителей Русской Компании содержится много нелестных отзывов о наших предках. Впрочем, отзывы эти часто заслуженные, но в них читается плохо скрываемое презрение. Ченслер писал, например, что «нигде нет такого разврата и пьянства, а также и по насилиям их — русские самый отвратительный народ в мире». Энтони Дженкинсон соглашался, что «пить — приятнейшее для них дело; они болтуны и великие лжецы, без всякого правдоподобия в своих словах, льстецы и лицемеры». Посол Рандольф получил такое впечатление при первом знакомстве с Холмогорами: русское «население по манерам грубое, одевается крайне просто, за исключением праздников и свадебных дней, жители много предаются пьянству и другим отвратительным порокам».

Англичане были крайне поражены невежеством русского духовенства, которое было трудно сравнивать не только с лондонскими церковниками, но и даже с духовенством Западной Руси. Томас Рандольф так описывает Николо-Корельский монастырь и его братию:

«В монастыре около 20 монахов. Он весь выстроен из дерева, монахи одеты, как и наши прежние, в черные капоры; церковь их красива, но переполнена нарисованными образами и восковыми свечами. Дома их низки, с маленькими комнатками. Живут монахи отдельно, едят вместе, сильно предаются пьянству, неучены, писать умеют, но никогда не поучают, в церкви торжественны, молятся долго»[7].

При знакомстве с русским купечеством англичане были поражены тем, как на восточный манер их постоянно пытались обмануть. Англичан, например, удивляло, что при продаже русские подмешивали к салу воду и делали такие толстые бочки для сала, что выигрывали на их весе до 8 процентов. Русский Север по описаниям англичан — это сплошная пустыня. «Эта часть страны большей частью покрыта лесами, кое-где пастбища и пахотные земли, много рек и необитаемых островов, как и большая часть этой области, по причине зимних холодов»[8]. И столица, и провинциальные города на англичан производили удручающее впечатление. Энтони Дженкинсон, например, так описывает Вологду: «Дома здесь построены из еловых бревен, скрепленных одно с другим; снаружи закругленных, форма квадратная, при постройке вовсе не употребляется ни железа, ни камня; покрываются дома березовой корой и сверху дранью. На крышах своих домов русские кладут землю для предохранения от пожаров, от которых они очень много страдают». А Томас Рандольф так передает свои впечатления от Холмогор: «Холмогоры — большой город, весь построенный из дерева, не обнесенный стеной, с разбросанными в беспорядке домами».

Англичан раздражала грязь на улицах городов, их приводили в трепет русские пространства, где столько болот и рек, которые приходится постоянно объезжать, из-за чего невозможно точно измерить расстояние. Русские, в описаниях англичан, плохие и ленивые работники, мало на что годные. Биолог и путешественник Джон Традескант в воспоминаниях сообщал, что «он видел, как тридцать русских работников спускали на воду лодью с рычагами, производя при этом страшный крик. Он полагает, что с пятью работниками он сделал бы больше этих тридцати».

Но надо признать, что при всем этом для исследования Русского Севера англичане сделали немало. Стефан Борро в 1556 году отправился искать путь в Китай через устье Оби. По представлениям тогдашних географов, она вытекала из озера Китая. Борро смог пробраться чуть дальше устья Печоры, у острова Вайгач ему пришлось остановиться. Встречный ветер, полярная ночь и льды не позволили ему завершить экспедицию. Были экспедиции и в 1580, и в 1586 годах, причем участникам экспедиций было приказано вести в пути дневники астрономические и географические, еженедельно сверяя их между собой. Причем правило это соблюдалось неукоснительно. Хью Уиллоби, погибая, почти полгода продолжал вести журнал наблюдений, именно оттуда стали известны подробности последних трагических месяцев жизни двух экипажей английских кораблей.

И как раз при содействии Русской Компании Москва впервые установила дипломатические отношения с Центральной Азией. Не без выгоды для англичан, конечно. В эти годы Англия уверенно вытесняла Ганзейский союз и с рынка Европы, и с русского рынка, подмяв под себя кратчайший маршрут в Персию, Индию и Китай через Волгу.

Об этом сейчас как-то не принято вспоминать, но факт остается фактом — для развития русской дипломатии, военного дела и науки в постордынской Руси англичане сделали немало. В 19 веке, кстати сказать, отечественные историки научную и исследовательскую деятельность британцев в тот период оценивали скорее положительно, чем отрицательно. Даже несмотря на английские, для русских унизительные, оценки жизни в Московском государстве. Вот мнение упомянутого выше профессора Платонова:

«…Проникнуть через Московию в Азию — англичане стремились с не меньшей энергией. Их пионером здесь был замечательный путешественник Антон Дженкинсон, оставивший интересные записки о современной ему Москве. До своего появления в России он много ездил по Европе, был в Турции, Палестине, Северной Африке. Зиму 1557–1558 гг. он провел в Москве и добыл у царя разрешение на поездку в азиатские страны. Весной поплыл он Волгой на восток, имея конечной целью Китай. Из Астрахани, на одном корабле с персидскими и татарскими купцами, пошел он в море и высадился на полуострове Мангышлаке, откуда с большими приключениями добрался до Бухары. В Бухаре Дженкинсон зимовал и весной 1559 года замышлял ехать в Китай. Но постоянные войны и разбои кочевников закрыли ему на этот раз все пути, и он принужден был возвратиться в Москву. На первой попытке он, однако, не остановился. В 1561 году он снова явился из Англии в Москву и с царского разрешения отправился в Персию. На этот раз путь его из Астрахани лежал на Дербент и Шемаху. Он побывал в Тавризе, нашел шаха в Казбине, зимовал там и летом 1563 г. благополучно возвратился в Москву. Наблюдательный и образованный, Дженкинсон был одинаково способен на дипломатическую, коммерческую и научную работу. Его географические наблюдения и измерения, этнографические описания, торговые справки, дипломатические переговоры принесли громадную пользу английскому правительству и тем торговым организациям, с которыми он был связан. Историк и географ одинаково пользуются трудами Дженкинсона как полезнейшим материалом для знакомства с обследованными им странами. Заслужив милость Ивана Грозного, Дженкинсон успел выхлопотать у него широкие привилегии для английской торговли не только в Холмогорах и Москве, но и в Казани и Астрахани, в Нарве и Дерпте; и, что всего замечательнее, он получил для английской торговой компании, к которой принадлежал, право беспошлинного провоза товара в Персию и Среднюю Азию (Бухару и Самарканд). За Дженкинсоном были направлены по азиатским маршрутам и другие агенты английской торговой компании (Т. Алькок, Д. Ренн, Р. Чейни, Р. Джонсон, А. Эдуардс). Московское правительство до времени поощряло все такого рода предприятия англичан: создавало монопольное право их торговой компании на беспошлинный торг по всему Московскому государству, дозволяло ей строить в городах свои фактории с широкой автономией, допускало и отдельных англичан селиться и торговать в стране, поскольку компания этому не противилась; наконец, оно охотно обращалось в Англию за необходимыми ему специалистами, которых оттуда и получало»[9].

Стоит, конечно, сказать, что Азия для Руси не была такой уж terra incognita, во всяком случае еще в 9–10 веках торговля со Средней Азией и Персией уже происходила. Сначала она шла через Хазарское царство, после его покорения возникли прямые коммерческие связи. Но, конечно, больше торговали с Персией. Хорезм, Бухара, Хива — эти земли лежали уж слишком далеко и были малодоступны.