Читать онлайн «Война империй. Тайная история борьбы Англии против России». Страница 20

Единственное, о чем попросил Александр, — это условие признания Англией принципов вооруженного нейтралитета, что на самом деле было крайне важно. Потому что зимой 1801 года, еще при жизни Павла, англичане перешли к решительным действиям. Флот адмирала Паркера, пройдя вдоль берегов Швеции, вошел в Балтийское море и подверг варварской бомбардировке Копенгаген. Дальше флот направился к базе русского флота — Ревелю, правда, там они не решились атаковать корабли, находившиеся под прикрытием русских береговых батарей. А потом воевать надобность отпала. С помощью убийства Павла I англичане решили сразу несколько проблем: ликвидировали опасного, несговорчивого русского императора, сделали его сына Александра заложником этого убийства, потому что впоследствии Александр так и не смог оправиться от внутреннего ощущения, что он совершил страшный грех, и по большому счету до самой своей кончины он был глубоко надломленным человеком. И потом англичане использовали Александра как проводника своих интересов и политики. Но самое главное — им удалось устранить ставшую внезапно столь реальной угрозу Индии. Но внутренний страх того, что русские могут повторить поход к берегам Ганга, преследовал Лондон до самой русской революции 1917 года.

После незавершенного похода казаков на Индию английские политики еще долго приходили в себя. Степень ужаса, охватившего официальный и деловой Лондон, трудно представить. Все осложнялось еще и тем, что англичане отлично понимали две вещи. Во-первых, что русские действительно способны дойти до Индии. После суворовских рейдов по заснеженным Альпам ни у кого не было сомнений, что русский солдат обладает волей, упорством, храбростью и невероятной выносливостью. И даже расстояние в тысячи километров не являлось для русской армии серьезной преградой. Учитывая то, насколько расширились границы Российской империи всего за 200 лет, за 17 и 18 века, англичанам было нетрудно оценить потенциал русских военных, дипломатов, путешественников. Во-вторых, в Лондоне понимали, что Индия для русских — это не какая-то далекая, неизвестная земля, что пути в Индию русскими купцами неплохо изучены и что вообще-то от Астрахани или даже Москвы до Дели и Лахора куда ближе, чем от Лондона. И связи между странами были куда теснее, чем нам сегодня кажется.

Еще в 1532 году Бабур, основатель империи Великих Моголов, направил в Москву посла с предложением дружбы Великому князю Московскому. Пока посол добирался до русской столицы, Бабур умер и был похоронен в Кабуле. Впрочем, Великий князь Московский Василий III на предложение Бабура и так не согласился — просто не имел достаточно сведений о положении дел в Индии.

Постоянные и плодотворные торговые отношения между русскими и индийскими купцами сначала были установлены через Центральную Азию, это произошло, когда в Астрахани появилась колония купцов из Индии. И ездили они туда довольно регулярно. Причем часто индийские торговцы добирались и до Казани, и до Нижнего Новгорода. Во всяком случае, уже в 1638 году казанский воевода И. В. Морозов сообщал в столицу о приезде в Казань персидских и индийских купцов и отправлял царю роспись, то есть список, привезенных ими даров и товаров.

«В нынешнем, государь, во 146-м году августа в 2 день писали к нам, холопем твоим, из Астарахани окольничей и воеводы Федор Васильевич Волынской с товарыщи. — По твоему государеву указу отпустили де они из Астарахани к тебе, государю, к Москве персицкого шах-Софиева купчину Бежим-бека с шаховыми товары, а с ним шаховых и его купчининых людей 35 человек. …

Да с шах-Софиевым же, государь, купчиною приехали в Казань индейцы торговые люди Моллачко да Кишнячко, а нам, холопем твоим, подали в твоей государеве съезжей полате астараханскую проезжую грамоту, а в проезжей их грамоте написано, что они отпущены с товары. … И те купчинины росписи даром и товаром и индейцов товаром послали к тебе, государю, под сею отпискою с казанцом сыном боярским… (Оставлено место для вписания имени.) А отписку, государь, и даром и товаром роспись велели подать в Посольском приказе твоим государевым дьяком думному Федору Лихачеву да Максиму Матюшкину да Григорью Львову. А купчин отпустили к тебе, государю, к Москве с тем же астараханским приставом с Ондреем и с толмачем с Митькою. Да с ними ж отпустили индейцов Моллачка да Кишнячка с их товары августа в 21 день»[35].

Причем из росписи видно, что «индейцы» настроены были на серьезный бизнес в Московском государстве.

«У индейцев у Моллачка Седукова да у Кишнячка Молтаева товару: 4600 киндяков, 900 араней, 700 полукисей, 50 кумачей красных, 150 выбоек меньшие руки, 11 выбоек арапских, (л. 17) 196 киндяков, 48 полукисей, 57 ансырей шолку ласу, 40 зенденей, 120 выбоек ардевильских, 26 фереспирей, 15 фат, 200 ансырей шолку аряского, 18 дараг гилянских, 18 дараг кошанских, 150 дараг ляковых, 7 кушаков шолковых, 2 дороги теврюские, 8 скатертей, 16 кисеи, 7 пуд с четью ладану, 3 кисеи, 54 киндяка, 16 бязей лощеных, 64 ансыря шолку ряжского, 9 ансырей шолку пырсу»[36].

В 1647 году царь Алексей Михайлович приказал астраханскому воеводе построить двор для индийских купцов. Из документов известно, что уже в 1649 году этот двор функционировал. Из Астрахани некоторые индийские купцы распространили свою деятельность на Саратов, Ярославль и Москву. В 1648 году индийский купец Сутур получил от царя Алексея заем в 4000 рублей, оставив в залог товаров на сумму в 5000 рублей. По мнению русского и американского историка Георгия Вернадского, большинство индийских купцов, имевших дела с Россией в 17 веке, были родом из Пенджаба и Синда. «Они принадлежали к вишнуитским сектам и имели в Астрахани храм, где почитали бога Кришну. Среди импортируемых из Индии товаров были драгоценные камни, дорогие ткани, специи, лечебные травы и рис. Экспорт в Индию включал меха, кожу, медь, лебяжий и гусиный пух и такие западные товары, как шерстяные ткани, зеркала, стекло, иголки, булавки и бумагу»[37].

Индусы посещали ежегодную Макарьевскую ярмарку у Нижнего Новгорода, а также Москву. Ездили торговать и на Кавказ, и в Крым. Причем как раз через астраханскую таможню. Вот, например, «Выпись Астраханской таможни об отпуске из Астрахани в Персию товаров индийского купца Дурги Лала»:

«По государеву цареву и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, указу и по подписной челобитной за пометою дьяка Лариона Вязмина велено справитца в таможне об отпуску из Астарахани вниз Волгою рекою за море индейца торгового человека Дургичка Лалуева посыльного ево товару с-ындейцом же торговым человеком с-Ыгнеткою, на клади, где попадетца. А товару с ним: 10 половинок сукна кармазину, 112 юфтей красного товару, 2 пуда рыбья зубу, 6 фунтов гвоздики, 50 аршин стамеду розных цветов, 10 аршин изуфри. А тот товар во шти таях да в дву чемоданах за таможенною печатью»[38].

В 1679 году Посольский приказ отвел в Москве специальное здание индийским, персидским и армянским купцам. Известно, что в 1646 году царь Алексей Михайлович направил падишаху Шах-Джахану «торговых людей» с грамотой «о дружбе… и оных государственных делах». Эта была первая официальная попытка наладить русско-индийские дипломатические отношения.

В архивах сохранилась проезжая грамота, выданная Посольским приказом купцам Сыроежину и Тушканову, отправленным в Индию с грамотой царя Алексея Михайловича к индийскому падишаху и с товарами.

«По нашему указу посланы от нас в-Ындею к индейскому шах Джагану в гонцех с нашими грамотами торговые люди казанец Микита Сыроежин да астараханец Василей Тушканов, а для тое посылки пожаловали есьмя их, велели им взяти с собою товаров своих безпошлинно Миките на 1000 на 500 рублев, Василью на 1000 рублев. И как они, Микита и Василей, едучи в-Ындею и из-Ындеи с товары своими в которой город приедут, и воеводам нашим и дьяком и приказным людем велети их везде пропущати без задержанья и наших пошлин с тех их товаров у Микиты с 1000 с 500 рублев, а у Василья с 1000 рублев таможенным головам и целовальником и откупщиком и на мытех мытчиком имати не велити»[39].

Послы должны были сообщить индийскому падишаху о восшествии на русский престол царя Алексея Михайловича, о его желании быть с Шах-Джаханом «в братской крепкой дружбе» и установить торговые отношения между странами. Причем вот что привлекает внимание: послами были отправлены не посольские дьяки, а купцы из Казани и Астрахани. То есть люди, знающие традиции Востока, языки, восточные нравы и этикет. Русский царь в грамоте индийскому коллеге пишет:

«И ныне послали мы, великий государь наше царское величество, к вам, брату нашему, великому государю, к вашему шах-Джаганову величеству, с сею нашею царского величества любительною грамотою наших легких гончиков Микиту Сыроежина да Василья Тушканова. А велели им сее нашу великого государя грамоту вам, брату нашему, великому государю, подать и про наше великого государя здоровье сказать, а ваше, брата нашего, великого государя, здоровье видети и о дружбе и о любви напомянуть. И вам бы, брату нашему, великому государю, шах-Джаганову величеству, от нынешнего времени с нами, великим государем, быти в крепкой братцкой дружбе и любви, так же, как с нами, великим государем, окрестные великие государи в дружбе и в любви и в ссылке без урыву. А что у нас, великого государя, в наших великих и преславных государствах Российского царствия вам, брату нашему, великому государю, будет годно, и вам бы, брату нашему, великому государю, с нами, великим государем, о том обослаться послы или посланники и о всем с ними отписати. И мы, великий государь, вам, брату нашему, великому государю, за то не постоим»[40].