Читать онлайн «Очерки истории российской внешней разведки. Том 3». Страница 39

Никак нельзя сказать, что отношения советских разведчиков с испанскими партнерами всегда были беспроблемными и безоблачными. Прежде всего на них порой сказывалось неблагоприятное воздействие той политической и идеологической неоднородности, которая была свойственна в целом испанскому республиканскому руководству, в частности Народному фронту. В своем сообщении в Центр еще от 29 декабря 1936 г. резидент, например, отмечал: «Советы, которые мы даем центральному аппарату госбезопасности, и вся наша помощь в виде инструктирования и оперативного руководства на места пока не доходят. Там политическими партиями создаются свои органы контрразведки, ими руководят местные комитеты Народного фронта».

22 апреля 1937 г. он вновь касается этой темы: «Борьба с контрреволюцией и шпионажем оперативно повысилась, но зато крайне затруднилась политически. Каждая партия считает своим долгом защищать шпионов, состоящих ее членами, стараясь таким образом обелить себя».

Особенно рьяно проявляли себя в этом плане анархисты и троцкисты. Имел место такой случай: один из руководителей мадридской полиции добыл неопровержимые доказательства того, что его подчиненный является франкистским агентом, похитившим шифр-документы штаба Мадридского фронта. Поскольку предатель состоял в партии анархистов, те горой встали на его защиту и сделали все, чтобы он избежал заслуженного наказания. Более того, в своих газетах анархисты поместили фото его разоблачителя с призывом: «Умейте запоминать лица провокаторов!»

Трудности в отношениях с испанскими партнерами возникали также из-за некомпетентности и безответственности некоторых руководящих работников местных спецслужб. С помощью резидентуры, например, был отлажен порядок регулярного информирования министра внутренних дел в виде секретных сводок и бюллетеней Се-гуридад. В одном из таких документов было доложено о раскрытии в Валенсии крупной подпольной группы франкистов и об оперативных мероприятиях, которые предлагалось осуществить по ее обезвреживанию. Какой же шок пережили испанские контрразведчики и их советские коллеги, когда их доклад был опубликован в печати по указанию самого министра! Свой рапорт в Центр об этом чрезвычайном происшествии резидент заканчивал горькими словами: «В результате намеченная операция была провалена. И министру внутренних дел прошло это безнаказанно. Таковы здесь нравы…»

К сожалению, осложнения возникали и по причине отдельных непродуманных действий советской стороны. Так, в спецсообщении НКВД по испанским делам от 27 марта 1937 г. на имя И.В. Сталина утверждалось: «Работники нашей резидентуры принимают непосредственное участие в допросах наиболее видных шпионов — немцев и итальянцев, санкция против которых уже предрешена». Как видим, такой образ действий признавался нормальным. Однако подобное вмешательство не могло не вызывать недовольства сотрудников испанских следственных органов. Осознание этого пришло только через некоторое время, и подобная практика была прекращена.

Бывали у разведчиков промахи и в точности информирования Центра и испанских руководителей. Например, однажды поздним вечером от сотрудника резидентуры в г. Альбасете поступило сообщение о том, что на местном аэродроме совершена крупная диверсия. Не проверив достоверность этих сведений, заместитель резидента направил телеграмму в Москву, а там на ее основе составили спец-сообщение на имя И.В. Сталина, В.М. Молотова и К.Е. Ворошилова. В Валенсии был поднят с постели министр обороны Прието, по приказу которого в район ЧП срочно перебросили на грузовиках полицейский отряд для проведения поиска и задержания диверсантов. Вскоре выяснилось, что никакого ЧП не было, а произошел всего лишь изолированный взрыв нескольких старых артиллерийских снарядов в одном из складских помещений. Этот случай привел Прието в ярость и никак не улучшил его отношения к советским коллегам. Такие происшествия очень болезненно переживались коллективом резидентуры и оценивались самокритично. В частности, в отчете о работе за 1938 год Наум Исаакович Эйтингон, сменивший А.М. Орлова на посту резидента, писал: «Считаю, что нужно раз и навсегда покончить с очковтирательством и научить наших работников сообщать Вам вещи, как они есть в действительности. Еще раз подчеркиваю, как опасно вместо дела фантазировать».

В служебной библиотеке СВР России в Ясенево хранится уникальная книга — «Шпионаж в Испании», выпущенная в Барселоне издательством «Единство» в 1938 году, и ее перевод на русском языке, но под иным заголовком — «Испанские троцкисты на службе Франко». Ее автор Макс Ригер называет себя членом Социалистической партии, рядовым бойцом, а затем командиром пулеметной роты интернациональной бригады. По его словам, он 15 месяцев воевал на фронте, а этой публикацией намерен «дать читателю человеческую правду о героической борьбе испанского народа и с официальными документами в руках разоблачить его предателей на территории самой республики». Надо отдать должное автору: в его книге собран большой фактический материал, главным образом о неблаговидной деятельности организации испанских троцкистов (Объединенной марксистской рабочей партии — ПОУМ), который и в наши дни представляет историческую ценность.

Видимо, читатель того времени не мог не задаться вопросом о том. как рядовому интербригадовцу, почти постоянно находившемуся на переднем крае фронта, удалось собрать такие, по сути своей секретные, данные, обработать их и связно изложить. Возник он и у исследователей наших дней, а ответ был найден в архивных документах разведки: материалы для упомянутой книги собрал А.М. Орлов. Их литературная обработка принадлежит перу профессионального журналиста, доверенного лица резидентуры. Само же издание являлось одним из активных мероприятий советской разведки против международного троцкизма.

Здесь, разумеется, не место анализировать причины, по которым троцкизм был объявлен руководством ВКП(б) и СССР враждебным идеологическим и политическим течением. Однако надо иметь в виду, что Гражданская война в Испании совпала по времени с разгаром широкой кампании борьбы с троцкизмом в Советском Союзе и в международном коммунистическом движении. Вполне логично, что работа против «заграничных» сторонников этого течения входила в перечень задач, стоявших перед советской внешней разведкой вообще и испанской резидентурой в частности. И надо признать, что деятельность немногочисленной, но активной и агрессивной ПОУМ объективно создавала для этого немало оснований и поводов. Многочисленные факты свидетельствуют, что троцкисты открыто позволяли себе требовать разгона парламента и свержения правительства Народного фронта, допускали нападки на премьер-министра: «Франко — фашист. Фашистом является и Негрин». В их арсенале были широко представлены такие методы, как распространение провокационных слухов, поддержка пораженческих настроений и саботирование формирования регулярной армии. Особенно озлобленно относились троцкисты ко всему, что было связано с Советским Союзом. Их печатные органы постоянно держали пальму первенства во всех антисоветских кампаниях тех лет. Вот, например, тексты их листовок:

«Испанские рабочие! Не доверяйте помощи СССР. Задумайтесь хорошенько над подлинными целями этих новоявленных “друзей”».

«Долой вмешательство в испанские дела со стороны Германии, Италии и СССР! Все они торгуют нашим народом!»

Руководители республиканского правительства и Народного фронта почти не обращали внимания на подобные выходки, мотивируя свою пассивность тем, что ПОУМ является малочисленной организацией, не имевшей широкой социальной базы. Тревогу высказы-валалишь Компартия Испании. Но ее активистам обычно возражали: КИИ и ПОУМ — коммунистические организации, вот и разбирайтесь сами в своих раздорах. А закончилось такое попустительство в мае 1937 года антигосударственным кровавым мятежом в Барселоне, вдохновителями и организаторами которого были троцкисты и анархисты. В течение трех дней правительственные войска вели в столице Каталонии тяжелые бои с мятежниками. Погибло около тысячи человек, раненых насчитывалось почти 3 тыс. человек. Только после этого 16 июня по приказу министра внутренних дел был арестован почти весь состав ЦК ПОУМ во главе с Андреасом Нином[22]. Началось следствие. Партия не была объявлена вне закона, но ее партийные комитеты и органы печати были закрыты, архивы изъяты и опечатаны. В сентябре 1937 года органы безопасности захватили франкистского резидента и вскрыли его разветвленную агентурную сеть, состоявшую также и из членов ПОУМ. Было проведено несколько затяжных судебных процессов, но обвиняемые получили почти символические наказания. Главный же результат всех этих мероприятий состоял в том, что ПОУМ перестала существовать как политическая организация еще до окончания Гражданской войны.