Читать онлайн «Очерки истории российской внешней разведки. Том 4». Страница 83

Начался период сложной политической борьбы и интриг внутри ФКНО. Жиро пользовался полной поддержкой американцев, его действиями практически руководил американский разведчик Мэрфи. Де Голлю было сложнее. Английский представитель в Алжире Макмиллан не действовал в пользу де Голля столь же решительно, как Мэрфи в пользу Жиро. Советская внешняя разведка добыла послание Идена Макмиллану, в котором британский министр иностранных дел сообщал ему о том, что сторонники де Голля Катру и Массильи считают его активность недостаточной и просят оказывать большую помощь де Голлю в решении щекотливых вопросов.

Английская дипломатия осторожничала. Она не выступала открыто против попыток американцев утвердить Жиро в качестве единоличного руководителя ФКНО и была готова удовлетвориться тем, что де Голль будет играть в нем вторые роли.

Советскому руководству нужна была информация с места событий о том, что происходит в Алжире, нужен был прямой выход на де Голля. В Лондоне контакт с ним поддерживал посол СССР при союзных правительствах А.Е. Богомолов. С переездом в Алжир такая связь прервалась. Поэтому советское руководство по дипломатическим каналам запросило правительство США дать разрешение Богомолову на поездку в Алжир. Дело в том, что Северная Африка рассматривалась союзниками как зона боевых действий и находилась под контролем союзного командования, которое возглавлял Эйзенхауэр.

Американцы сразу же поняли, какое значение для де Голля будет иметь приезд Богомолова в Алжир. На просьбу советского правительства они ответили отказом. Своих мотивов при этом они не скрывали. В беседе с временным поверенным в делах СССР в США А.А. Громыко госсекретарь Хэлл заявил, что, по мнению американского руководства, поездка Богомолова усилила бы агитацию деголлевцев против Жиро и вызвала бы еще большие их нападки на него. «Переход власти к де Голлю, — сказал он, — означал бы с военной точки зрения большую угрозу коммуникациям в Северной Африке. Американцы не хотят иметь в своем тылу чужих генералов».

Американцы и англичане имели в Алжире своих дипломатических представителей — Мэрфи и Макмиллана, а Советскому Союзу в этом было отказано.

В этих условиях было принято решение поручить поддержание прямых контактов с де Голлем и организацию получения информации не только из Лондона, но и с места событий внешней разведке. В качестве прикрытия решено было использовать Комиссию по репатриации, членом которой был Советский Союз. В Северной Африке находилось большое количество «перемещенных лиц», в том числе и граждан СССР. Отказать в направлении в Алжир советских представителей в Комиссии по репатриации у союзников не нашлось оснований. Тот же Хэлл в беседе с Громыко вынужден был дать согласие на такую поездку.

Миссия по установлению контакта с де Голлем была доверена молодому, но в то время уже опытному разведчику И.И. Агаянцу. Под фамилией Авалов он в августе 1943 года вылетел в Алжир из Тегерана, где он возглавлял резидентуру внешней разведки.

Выбор не был случайным. И.И. Агаянц был талантливым сотрудником внешней разведки. Человек большого обаяния, широкой эрудиции, подлинной интеллигентности, он умел сам и учил других работать активно и в то же время вдумчиво, изобретательно, с фантазией и вдохновением. В 1943 году ему было всего лишь 32 года, но он уже имел за плечами более чем десятилетний опыт работы в разведке, перед войной был заместителем резидента в Париже. В ноябре 1941 года ему был поручен ответственный пост руководителя внешней разведки в Иране.

В Тегеране Агаянц и познакомился с де Голлем, когда генерал приезжал туда по делам «Свободной Франции». Агаянц сумел установить с де Голлем отношения доверия и взаимопонимания, что и сыграло решающую роль при выборе кандидата для установления контакта с ним в Алжире. Конечно, перед де Голлем Агаянц выступал не как разведчик, а как дипломат, сотрудник наркоминдела и член Комиссии по репатриации Авалов.

Хранящиеся в архивах записи бесед Агаянца с де Голлем не оставляют сомнений — руководитель ОКНО воспринимал Авалова как специально направленного к нему для связи представителя советского правительства и использовал этот контакт не только для информации о положении дел, но и для постановки перед ним официальных вопросов, касавшихся взаимоотношений ОКНО с Советским Союзом и его англо-американскими союзниками.

Круг вопросов, обсуждаемых Агаянцем с де Голлем, был весьма широк. Именно через Агаянца де Голль официально поставил вопрос о своем визите в Москву и встрече со Сталиным. В период, когда между де Голлем и Жиро шла острая борьба за преобладание в ОКНО, каждый из претендентов на власть стремился заручиться внешней поддержкой, и визит де Голля в Советский Союз мог иметь решающее значение.

Много времени в беседах с Агаянцем де Голль уделял борьбе внутри ОКНО. Он информировал о действиях Жиро и его поддержке США, рассказывал о попытках американцев отстранить войска де Голля от участия в военных действиях против немцев и итальянцев.

Большое внимание в беседах с Агаянцем уделял де Голль вопросам советско-французских отношений как во время войны, так и в послевоенном мире. Он изложил целую концепцию своих взглядов на послевоенное устройство, роль и значение в нем Франции и Советского Союза, их тесного сотрудничества и дал понять, что хотел бы обсудить все эти вопросы со Сталиным в ходе будущего визита в Москву.

Через Агаянца в этот период де Голль решал многие вопросы текущих отношений ФКНО с союзными державами. Англо-американские союзники стремились оттеснить де Голля от участия в работе межсоюзнических органов, от выработки и принятия политических и военных решений, касавшихся дальнейшего ведения войны. Особенно это касалось операций в Средиземноморье, Италии, на Балканах. Они не хотели видеть возглавляемый де Голлем ФКНО равноправным участником за столом переговоров союзнических держав, стран — участниц антигитлеровской коалиции. Используя контакт с Агаянцем, де Голль ставил советское правительство в известность обо всех этих маневрах англо-американских союзников и просил дипломатической поддержки, которую он и получал. В частности, Советский Союз настоял перед Англией и США на том, чтобы ФКНО на равных был допущен к работе межсоюзнической комиссии по Средиземному морю и Италии.

Дипломатической изоляции де Голля не получилось. Американцы в этом вскоре убедились. Доверенная внешней разведке важная политическая миссия была успешно выполнена.

Большое значение для укрепления позиций де Голля имело дипломатическое признание ФКНО великими державами, особенно после того, как ему удалось занять в нем преобладающие позиции.

Внешняя разведка получила данные о том, что Англия и США решили использовать вопрос о признании ОКНО как дополнительное средство давления на де Голля. Из переписки Черчилля с Рузвельтом было видно, что они решили всячески затягивать признание, добиваться того же от Советского Союза и не допустить, чтобы он признал ОКНО в одностороннем порядке. Эта информация послужила хорошей основой для борьбы нашей дипломатии за признание ОКНО[33].

В конечном счете, учитывая позицию Советского Союза и крепнущий авторитет де Голля, союзники пошли на признание ОКНО[34]. О нем было объявлено одновременно тремя державами 26 августа 1943 года. Но сделано это было по-разному. Впоследствии сам де Голль дал такую оценку этому признанию: «Сказать по правде, формулы признания, избранные тремя великими державами, глубоко отличались друг от друга. Вашингтон счел нужным ограничиться самым сдержанным заявлением: «Комитет признается как орган, управляющий теми французскими заморскими территориями, которые признают его власть». Лондон прибег к тем же выражениям, но добавил: «В глазах Великобритании Комитет является органом, способным обеспечить руководство французскими усилиями в войне». Москва проявила настоящую широту. Для советской России Комитет был представителем «государственных интересов Французской республики». Он являлся и единственным «руководителем всех французских патриотов, борющихся против гитлеровской тирании».

Богомолов в качестве полномочного посла СССР при ФКНО смог прибыть в Алжир только в октябре 1943 года, когда исход борьбы между Жиро и де Голлем был фактически предрешен. К этому времени де Голль обеспечил себе преобладающее положение в ФКНО. Во главе наиболее важных комиссариатов ФКНО, игравших роль министерств будущего правительства, встали сторонники де Голля. Он сумел добиться решения ФКНО о разделении функций главнокомандующего и председателя Комитета, чем поставил Жиро в весьма сложное положение. Позиции де Голля сильно укрепились в результате проведенной им кампании по ликвидации вишистских порядков и чистки административного аппарата от коллаборационистов. Были отменены запрет коммунистической партии и закон «О подавлении деятельности анархистов и коммунистов». Это принесло де Голлю поддержку компартии и движения Сопротивления внутри метрополии. Наконец, в ноябре 1943 года Жиро и его главные сторонники были вынуждены покинуть руководство ФКНО, де Голль стал его единственным председателем.