Читать онлайн «Очерки истории российской внешней разведки. Том 4». Страница 80

После капитуляции Франции летом 1940 года де Голль оказался в Лондоне. 18 июня он выступил по английскому радио с обращением, в котором призвал французов, где бы они ни находились, продолжить борьбу с Германией и в целях организации этой борьбы установить контакт с ним. Это была историческая акция.

Лондонской резидентуре внешней разведки было поручено следить за деятельностью организации де Голля и особенно за отношением к ней англичан.

Внешняя разведка в то время имела хорошие агентурные позиции в Лондоне и могла получать достоверную информацию об отношении Черчилля к де Голлю и его организации. Из получаемой разведкой информации было видно, что Черчилль действительно имел далеко идущие планы в отношении де Голля. Он настойчиво пытался подчинить его себе и вынудить следовать в фарватере английской политики. По своему статусу организация де Голля не являлась правительством в изгнании и была лишена той юридической основы, которую имели в Лондоне эмигрантские правительства оккупированных Германией стран. Это давало возможность британской дипломатии оказывать давление на де Голля, ограничивая его деятельность, когда, по мнению англичан, она не отвечала их интересам. В своей политике англичане исходили из того, что после военного поражения и капитуляции перед Германией Франция не сможет сохранить свои прежние позиции великой державы, и стремились потеснить ее в колониях. Де Голль представлялся Черчиллю удобной политической фигурой для реализации планов проникновения на зависимые от Франции территории, поскольку свою деятельность он планировал развернуть прежде всего в колониальных владениях французской империи.

Однако уже первая информация, полученная лондонской резидентурой по де Голлю, показала, что планы Черчилля использовать этого тогда еще малоизвестного французского генерала и политического деятеля в интересах Великобритании натолкнулись на его упорное сопротивление.

Поддерживая де Голля, английское правительство не порывало связей и с режимом Виши. Разведке стало известно, что Англия заключила с этим режимом тайное соглашение о сохранении существующего на момент подписания положения во французских колониях. Формально соглашение преследовало цель предупредить передачу колоний немцам. Фактически оно означало признание власти Виши в колониальных владениях Франции и затрудняло развертывание там деятельности «Свободной Франции» де Голля.

Разведка отмечала рост авторитета де Голля среди французов, которые были готовы продолжить борьбу за освобождение страны, укрепление его позиций в Сирии, Алжире, Тунисе, Марокко, на Мадагаскаре и в ряде других колоний и зависимых территорий Франции.

В то же время разведка получала информацию и о том, что де Голль имел весьма слабые связи с силами французского Сопротивления на территории самой Франции. Он не доверял их руководителям, среди которых многие принадлежали к компартии. Де Голль понимал, что пока не готов взять на себя руководство движением Сопротивления в метрополии, и основную тяжесть вооруженной борьбы с Германией и ее союзниками предполагал перенести на колонии, решая тем самым и задачу сохранения их за Францией ввиду посягательств Англии и США.

Таким образом, накануне войны советское руководство было достаточно информировано внешней разведкой о де Голле и его организации.

После нападения гитлеровской Германии на Советский Союз де Голль, как дальновидный и трезвый политик, сразу же оценил все значение этого факта для дела освобождения Франции. Решение об установлении с Советским Союзом политического и военного сотрудничества он принял вскоре после начала агрессии. 24 июня 1941 года он направил из Иерусалима в Лондон телеграмму, адресованную представителю «Свободной Франции», с указанием лично обратиться к полпреду СССР в Великобритании Майскому и «в сдержанной, но ясной форме» заявить, что «французский народ поддерживает русский народ в борьбе против Германии и что в этой связи мы желали бы установить военное сотрудничество с Москвой»[29].

Для де Голля это было непростое решение. Спустя много лет в своих мемуарах он напишет: «…Тот факт, что Россия оказалась втянутой в войну, открывал перед разгромленной Францией новые большие надежды…Разумеется, я не сомневался в том, что если Советы внесут основной вклад в достижение победы над врагом, то в результате в мире возникнут новые опасности. Нужно было постоянно иметь это в виду, даже сражаясь с русскими бок о бок. Но я считал, что прежде, чем философствовать, нужно завоевать право на жизнь, то есть победить, а участие России создавало возможности для победы. К тому же ее присутствие в лагере союзников означало с точки зрения «Свободной Франции» некоторый противовес по отношению к англосаксонским странам, и я имел в виду воспользоваться этим обстоятельством»[30].

Благодаря информации, полученной внешней разведкой, советское руководство хорошо знало, что собой представляет де Голль и его организация, и было готово к принятию решения о сотрудничестве с ним. Когда по указанию де Голля его представители обратились к советским послам в Англии и Турции с официальными просьбами об установлении политических и военных связей с Советским Союзом, ответ не заставил себя долго ждать. 26 сентября 1941 года советское правительство в официальном письме на имя де Голля признало его руководителем «всех свободных французов», решило «оказать свободным французам всестороннюю помощь и содействие в общей борьбе с гитлеровской Германием и ее союзниками» и выразило твердую решимость после «победы над общим врагом обеспечить полное восстановление независимости и величия Франции»[31].

Идя на установление отношений с де Голлем и его организацией, советское руководство исходило из необходимости расширения и укрепления антигитлеровской коалиции, привлечения в нее всех сил, независимо от их идеологической и политической принадлежности, могущих внести тот или иной вклад в общее дело разгрома Германии и ее союзников. Это ставило перед внешней разведкой задачу не просто информировать о де Голле и его деятельности, но и добывать прежде всего такие сведения, которые помогали бы руководству страны проводить политику поддержки «Свободной Франции». Речь шла прежде всего об отношении к де Голлю Англии и США.

С момента создания де Голлем своей организации США и лично президент Рузвельт относились к нему отрицательно. Рузвельт пришел к выводу, что его невозможно будет использовать в интересах США. Более того, Рузвельт видел в де Голле помеху реализации планов установления США доминирующих позиций в послевоенной Франции и ее колониях.

Рузвельт и государственный секретарь Хэлл рассматривали правительство Виши как законное правительство Франции. До ноября 1942 года США поддерживали с ним дипломатические отношения. В 1940 году между США и Виши было заключено соглашение о нейтралитете. По данным советской внешней разведки, американцы планировали по мере освобождения французских территорий устанавливать на них оккупационный режим под контролем своей военной администрации, а затем постепенно передавать власть представителям «законного» правительства Виши, рассчитывая на их полную лояльность к США.

Именно в силу этих планов американцы долгое время не признавали движение Сопротивления внутри Франции. Внешняя разведка получила от своего источника сообщение о том, что командующий вооруженными силами в Европе генерал Эйзенхауэр высказывался против «организации партизанского движения и использования сил Сопротивления во Франции из-за боязни развертывания народного освободительного движения и осложнения задач союзников по установлению на освобожденных территориях демократических порядков».

Де Голль иначе подходил к этому вопросу. Он считал, что власть на местах по мере освобождения Франции и ее заморских владений следует передавать представителям «Свободной Франции», которая должна выступать в качестве временного правительства страны, а деятели вишистского режима, коллаборационисты должны предстать перед судом. Это была позиция, принципиально отличная от американской, и она явно не устраивала Рузвельта.

Американская разведка в тот период считала де Голля английским ставленником и высказывала опасение, что его приход к власти может способствовать усилению английского влияния в послевоенной Франции. Начальник управления стратегических служб США генерал Донован в своих сообщениях Рузвельту характеризовал де Голля как человека с диктаторскими замашками, опьяненного властью и находящегося в полной политической изоляции. Он не сулил ему успешного будущего и не рекомендовал делать на него ставку. Американская разведка усиленно искала подходящую кандидатуру на роль своего ставленника среди деятелей вишистского режима.