Читать онлайн «Очерки истории российской внешней разведки. Том 4». Страница 63

Нелегкая доля выпала и Марко. Самолеты летали с грузами для югославских партизан из Киева. Вместе с грузами они иногда брали на борт югославских и наших военных, которые выбрасывались с парашютами в заданных местах.

Два раза Марко летал с этими самолетами, но прыжок совершить не удавалось: то в связи с появлением немецкой авиации они уклонялись в сторону, то по погодным условиям не удавалось найти нужное место. И только на третий раз разведчик прыгнул. Но, поскольку одновременно шла выброска грузов, Марко отнесло в сторону от намеченной цели, и он, попав в горный район, при приземлении сильно повредил себе ногу. К тому же оказалось, что буквально в нескольких сотнях метров находились немецкие позиции. В это время началось наступление фашистов на ставку Тито, которая находилась в этом районе.

Марко попал под обстрел, идти не мог, а немцы быстро продвигались по флангам, пытаясь блокировать район. Партизаны начали отход в горы.

В своем отчете Марко так описывал сложившуюся ситуацию: «К полудню немцы были уже у самого местечка Бравско. Их механизированные средства двигались по дороге, а пехота цепями продвигалась по долине. Близость врага вызвала сильную панику: люди бежали, стреляя на ходу куда попало, кругом рвались снаряды и мины. Немцы были уже видны в открытом поле, они спокойно пересекали его и скоро должны были быть в местечке.

Не надеясь на помощь, я тронулся вслед за отходящими югославами. Вывихнутая нога распухла. Невыносимая боль заставляла останавливаться. Партизаны бежали мимо, не обращая на меня внимания. Наконец, один человек остановился и спросил, что со мной случилось, почему я так плетусь сзади всех. Я рассказал ему о своем положении и показал распухшую ногу. Это был комиссар. Поняв, в чем дело, он побежал куда-то и вернулся ко мне с конем. Таким образом, я не остался один на дороге и сумел вместе со всеми вовремя отступить. Таким порядком к вечеру я добрался до местечка Церквенно, расположенного в лесу, и там был помещен в лазарет».

Марко должны были встретить сотрудники советской военной миссии, находившиеся в партизанском соединении. Но в связи с тем, что на заданном участке началось наступление немцев, в Центр было передано, что разведчик, вероятно, погиб или попал в руки карателей.

Только через несколько дней о Марко сообщили в Москву. Центр дал указание после того, как разведчик поправится, переправить его в Италию.

Около месяца Марко провел в партизанском отряде. Несмотря на болезнь, ему приходилось участвовать в боях. Ни днем, ни ночью он не расставался с автоматом. И только после того, как партизаны ликвидировали угрозу окружения, разведчик получил возможность отдохнуть и пройти минимальный курс лечения.

Через несколько дней он уже был на Родине. Выдавая себя за партизана, действовавшего на итало-югославской границе, изможденный и хромающий, он не вызывал особых подозрений. Таких людей, как он, было тогда в Италии немало.

Через несколько дней он добрался до Рима. Здесь была явка. Марко доложил в Центр о благополучном прибытии. Он получил указание остановиться в Риме, попытаться устроиться в какое-либо учреждение. Подчеркивалось, что нужно постараться попасть в такое учреждение, где можно было получать нужную информацию.

Марко занялся поиском жилья и изучением возможностей дня устройства на работу. Но жизнь разведчика полна неожиданностей, и одна из них едва не стоила ему тюрьмы, когда он находился уже у цели.

«Я нашел себе комнату на западной окраине Рима, — писал об этом случае разведчик, — и начал оформлять справку на получение карточек. Тогда для того, чтобы получить справку для бюро карточек, достаточно было заявить, что вы приехали из такого-то города. Так я и сделал. Продуктовые карточки должны были мне прислать на дом на третий день после заявления, но прошли три дня, а карточки еще не были получены. На четвертый день я пошел на нижний этаж и постучался к дворничихе. Дверь ее квартиры оказалась открытой, через нее было видно несколько комнат, в которых виднелись несколько шкафов, одежда валялась на полу. Увидев такую картину, я почувствовал здесь что-то недоброе, поэтому не вошел в квартиру, а спустился на улицу. Не увидев на улице никого, я снова стал подниматься к себе. Но как раз в это время навстречу мне спускались хозяева моей комнаты, они шли куда-то по своим делам. Я им рассказал, что хотел пойти к дворничихе, но на мой стук никто из ее квартиры не отвечает и что квартира ее открыта. Тогда мой хозяин подошел к двери двор-ничихиной квартиры и стал палкой стучать в нее, но также безрезультатно. Дворничихи в квартире не оказалось, она была на огороде. Когда мы пошли туда и рассказали ей о случившемся с ее квартирой, она быстро поднялась в свою квартиру и, убедившись в беде, начала громко кричать.

Эта обыденная вещь могла бы меня и не касаться, но дело в том, что, когда пришли представители из районной жандармерии и спросили у хозяйки, кого она подозревает в краже, то дворничиха указала на меня.

Жандармы осмотрели мою комнату, спросили, есть ли у меня резиновая обувь. Как оказалось после, следы от такой обуви были обнаружены в обворованной квартире. Однако дело закончилось благополучно, размер обуви не соответствовал моему, да и резиновой обуви у меня не было. После допроса жандармы отпустили меня, и на этом завершилось неприятное для меня дело».

Разобраться в ситуации помогли оставленные взломщиком следы, и поэтому жандармы интересовались обувью. Не будь их, дело могло принять непредсказуемый оборот. В комнате Марко хранились некоторые предметы оперативной техники и, если бы был обыск и они были бы обнаружены, то дело могло кончиться провалом.

После нескольких попыток Марко удалось устроиться на работу в одно важное правительственное учреждение. Его приняли в канцелярию в качестве конторского служащего. В это время все учреждения перестраивали свою работу, многие старые чиновники увольнялись и на их место приходили другие, среди которых было немало людей с прогрессивными, демократическими взглядами, участников антифашистского Сопротивления.

В канцелярии он работал на участке приема, регистрации и отправки исходящей корреспонденции, а также занимался ведением картотеки отправленной корреспонденции. Среди документов, проходивших через руки разведчика, было немало секретных документов, связанных с анализом внутриполитической обстановки в стране, военными, экономическими и другими вопросами. Нередко в руки Марко попадала переписка его ведомства с главным штабом американских войск в Италии.

В комнате стояло два стола. За другим работала женщина «Люция», занимавшаяся входящей корреспонденцией. Поскольку у нее был маленький ребенок, то она иногда отлучалась, и в ее отсутствие Марко делал ее работу, носившую срочный характер.

«Люция» была веселой и несколько болтливой женщиной. С Марко у нее сложились хорошие, дружеские отношения. Она рассказывала о своей семье, работе мужа, который устроился в организацию, занимавшуюся снабжением американской армии, о начальниках управлений и отделов ведомства, которых она хорошо знала, так как более трех лет разносила им почту.

Наиболее интересные документы Марко переписывал или делал аннотации, основные положения других запоминал. Он знал содержание и многих входящих документов, поскольку «Люция» свободно обсуждала их со своим напарником. Разведчику удавалось заглядывать и в пакеты, адресованные лично высшим чиновникам ведомства. Значительное число таких пакетов переадресовывалось нижестоящим работникам, и когда разведчик заменял «Люцию», он после получения резолюции какого-либо высокого начальника на пути к исполнителю умудрялся просматривать содержание пакета. Делал он это просто. Возвращался к себе в комнату, знакомился с содержанием пакета и только затем звонил исполнителю. Строгого контроля за прохождением корреспонденции не было. Иногда пакеты с пометкой «срочно» часами валялись на столе у «Люции».

Все добытые материалы Марко регулярно передавал сотруднику «легальной» резидентуры, которая уже начала действовать в Италии. Встречи проходили один раз в десять дней.

Месяца через два «Люция» пригласила Марко на свой день рождения. Там он познакомился с ее мужем «Сильвио». Уже после первого разговора разведчик понял, что «Сильвио» отрицательно относится к фашистам, критически воспринимал вмешательство американцев во внутренние дела Италии, хотя определенных политических взглядов не высказывал.

Постепенно отношения с «Сильвио» приобрели дружеский характер. Вначале Марко время от времени встречался с обоими супругами, а затем они уже вдвоем с «Сильвио» заходили в какой-нибудь бар на рюмку мартини.

Через некоторое время развитие отношений достигло такой стадии, когда «Сильвио» доверительно стал рассказывать о тайной деятельности американцев в Италии. В частности, он сообщал данные о связи американцев с профашистски настроенными банкирами и промышленниками, бывшими высшими чиновниками правительства Муссолини, внедрении в руководство формируемых политических партий своих людей.