Читать онлайн «Тайные операции «Моссад» и «Мухабарат»». Страница 39

Вашингтон, сентябрь 1981 г.

Шарон понимал, что для проведения операции в Ливане необходима не только поддержка США, но и гарантия того, что они не будут мешать вторжению. Поэтому он и премьер-министр Бегин отправились за океан.

Там они встретились с госсекретарем США Александром Хейгом и изложили в общих чертах свои замыслы о возможном военном вмешательстве в Ливане. Это был не просто предварительный зондаж, а попытка израильского руководства сделать США своим партнером в случае нападения на северного соседа.

Как и следовало ожидать, реакция оказалась положительной. Хейг предложил Бегину заключить соглашение о «стратегическом сотрудничестве». Премьер-министр сразу же сообразил, что этот документ обеспечит «политическое прикрытие» в случае вторжения в Ливан.

Иерусалим, 4 ноября 1981 г.

Став министром обороны, Шарон часто встречался с послом США в Израиле Самюэлем Льюисом, с которым у него сложились доверительные отношения. В этот день на встрече за стаканчиком виски Шарон, как бы между прочим, сообщил:

— Ситуация в Ливане опасная… Террористы постоянно нарушают соглашение о прекращении огня. Мы больше не можем этого терпеть…

Иерусалим, 15 ноября 1981 г.

В Израиль прибыл специальный посланник президента США на Ближнем Востоке Филип Хабиб. Во время беседы израильский министр иностранных дел Ицхак Шамир пожаловался:

— Нам трудно не реагировать на вылазки палестинских террористов. Сколько времени мы можем не отвечать?

— До тех пор, пока над вашей безопасностью не нависнет прямая угроза, — ответил американский дипломат. — Надо выждать, чтобы потом уничтожить врагов.

Шарон же, принимая Хабиба, был прям:

— Необходима крупномасштабная операция. Только так можно обеспечить безопасность наших границ и покончить с террористами.

— Вы собираетесь осуществить акцию лишь против палестинцев?

— Не только… — ответил Шарон.

Вернувшись в США, Хабиб доложил об этом своему шефу.

Иерусалим, 20 декабря 1981 г.

В конце ноября Бегин должен был вылететь в Вашингтон для подписания меморандума о «стратегическом сотрудничестве». Но произошло непредвиденное: принимая душ, он поскользнулся и сломал бедро. За океан отправился Шарон.

14 декабря премьер-министр покинул госпиталь. Утром 15-го он пригласил к себе домой министра обороны и министра иностранных дел. Он принял их в спальне, лежа в постели.

— Я решил аннексировать Голанские высоты, — объявил он. — Свое решение я намерен вынести на обсуждение кнессета.

Парламент большинством голосов одобрил предложение премьера.

США в ответ приостановили действие меморандума о «стратегическом сотрудничестве». Судя по всему, Белый дом решил показать мировой общественности, что администрация недовольна действиями израильских политиков.

20 декабря Бегин пригласил к себе американского посла Льюиса. Он встретил его в пижаме и домашнем халате, сидя в кресле-каталке. Подле него находились Шарон и Шамир. Премьер-министр выразил послу свое неудовольствие решением Белого дома. Льюис молча выслушал и пообещал довести до сведения Госдепартамента содержание беседы.

Когда посол ушел, Бегин произнес, глядя на закрывшуюся массивную дверь:

— Пусть не думают, что Израиль — банановая республика. Мы не вассалы США.

После ухода посла Шарон разложил перед премьер-министром оперативные карты и посвятил его в план операции «Ораним». Тот, к удивлению Шарона, вдруг заявил, что сейчас самый благоприятный момент для вторжения.

— В качестве предлога, — сказал он, — можно использовать активность сирийских войск в районе Голанских высот.

Иерусалим, 12 января 1982 г.

Ни в этот день, ни на следующий средства массовой информации стран Ближнего Востока не передали никаких сообщений об одном весьма знаменательном визите в Ливан.

Для израильтян все казалось вполне обыденным: на заседании кнессета продолжалось обсуждение вопроса о передаче Египту населенных пунктов Ямит и Шарм аш-Шейх, которые Израиль, в соответствие с договором, должен был освободить к концу апреля 1982 г. Премьер-министр Бегин сидел не на своем обычном месте, а в кресле-каталке. Он все еще испытывал боль после недавнего падения в ванной комнате. Одной рукой он подпирал подбородок, другой поглаживал плохо сраставшееся бедро. Казалось, он внимательно слушал ораторов. Но в действительности его мысли были далеки от зала заседаний, и думал он о… Шароне, кресло которого пустовало.

Весь этот день Шарон провел, запершись в своем кабинете, расположенном на третьем этаже кнессета. Он сидел за письменным столом, заваленным бумагами, и задумчиво смотрел в окно. Когда опустились сумерки, и на улицах Иерусалима зажглись огни, Шарон позвонил по телефону домой в Тель-Авив и предупредил жену Лили — единственного человека, которого он посвящал в свои самые сокровенные тайны, — что будет отсутствовать два-три дня. Затем отдал указание секретарше отвечать всем, кто будет его спрашивать, что министр обороны уехал инспектировать войска.

Окрестности Тель-Авива, 12 января 1982 г.

В тот же час на военном аэродроме вблизи Тель-Авива собралась группа людей, одетых в штатское. Заместитель начальника Генерального штаба Моше Леви, диви-знойный генерал Абрахам Тамир, командующий десантной бригадой Амос Ярон, начальник оперативного отдела Генштаба Ури Саги, его однофамилец — шеф военной разведки, представители секретной службы «Моссад» и сил внутренней безопасности.

Вскоре приземлился военный вертолет, доставивший из Иерусалима министра обороны и его адъютанта Одеда Шамира. Бодрой походкой Шарон направился к ожидавшей его группе. Затем, соблюдая субординацию, собравшиеся один за другим поднялись на борт огромного вертолета «Ясур-4». Пассажиры поудобнее устроились в креслах и застегнули пристежные ремни. Вертолет медленно, словно нехотя, поднялся и взял курс на… Ливан.

Во время полета Шарон, не отрываясь, смотрел в иллюминатор. Он думал о том, что все складывается как нельзя лучше. Месяц назад они решили с премьер-министром, что настало время посвятить в планы операции «Ораним» своих давних союзников — христиан. Они хотели определить, каким будет их участие в намечавшейся военной операции, которая должна разрубить ливанский узел проблем. Сотрудники «Моссад» сообщили командующему «Ливанскими силами» (вооруженные формирования «Ливанского фронта») Баширу Жмайелю, что вскоре прибудет «важная персона»…

Джуния, 12 января 1982 г.

Вертолет повернул на Восток и вскоре приземлился на специальной площадке в Джунии неподалеку от электростанции.

— Я знал, что прибудете именно вы, — приветствуя Шарона, сказал Башир Жмайел, надевший по случаю прибытия «важной персоны» парадную униформу фалангистов. — Мы ждали вас с нетерпением.

Министр обороны и командующий «Ливанскими силами» горячо обнялись. Жмайел представил израильтянам своих соратников: начальника штаба вооруженных формирований партии «Катаиб» («Ливанские фаланги» — ведущая партия «Ливанского фронта», основанная в 1936 г.) Фади Фрема, начальника службы безопасности Заки Бустани, политического советника Жана Надера. После обмена рукопожатиями встречавшие и прибывшие направились к ожидавшим их машинам.

Кортеж тронулся. Башир сам вел «БМВ-734», в котором сидел Шарон, окруженный телохранителями. Вскоре машины остановились около кирпичного строения, где уже несколько лет осуществлялись тайные контакты между израильтянами и фалангистами.

Башир пригласил гостей поужинать. Стол был изысканным: обилие восточных блюд, множество салатов, шашлыки, сладости и различные сорта сыра, специально доставленные из Парижа и Амстердама. Словом, на приготовления не пожалели ни сил, ни денег.

Поднимая первый тост, Башир поблагодарил министра обороны за визит и передал привет от своего отца — Пьера Жмайеля (основатель партии «Катаиб», умер осенью 1984 г.), а также от другого правохристианского лидера, бывшего президента Камиля Шамуна. Он восторгался генералом Шароном, восхищался его талантом как военного, так и политического деятеля, а также его позицией в отношении сотрудничества между ливанскими христианами и Израилем.

— Наступил решающий час, — патетически закончил Жмайел. — Поэтому мы должны бороться вместе. Ваша страна — это наша последняя надежда. Мы надеемся, что ваш визит послужит укреплению взаимопонимания и дальнейшему продуктивному сотрудничеству.

Шарон поблагодарил за гостеприимство и тут же перешел к делу. Тоном, не терпящим возражений, он изложил некоторые свои мысли, касающиеся стратегии Израиля в Ливане. Он говорил о том, что предпочитает политическое решение проблем, с которыми столкнулись ливанские христиане. Однако тут же намекнул, что ситуация может сложиться так, что в ближайшем будущем, например, в начале лета, Израиль изменит положение, уничтожив инфраструктуру террористических организаций.