Читать онлайн «Очерки истории российской внешней разведки. Том 6». Страница 14

Все эти сведения своевременно доводились до политического руководства страны. Вопрос об эффективности их использования руководством страны и народно-хозяйственными органами государственного аппарата выходит за рамки деятельности внешней разведки, поскольку информация разведки не может изменить экономические и политические процессы в стране.

На всем протяжении человеческой истории стремление к обеспечению безопасности одних государств и народов за счет интересов и безопасности других порождало непрерывную цепь опустошительных войн и вооруженных конфликтов. Уже в библейских книгах писалось о тех временах, когда народы «перекуют мечи на орала и копья на серпы». Однако на фоне войн и кровопролития развивался и поиск путей мирного сосуществования на основе соглашений и договоров. Примечательно, что именно Россия была инициатором принятия фактически первого в истории международно-правового документа — Петербургской декларации 1868 г., - ограничивавшего применение конкретных видов оружия[9].

Появление ядерного оружия, а с ним и угрозы уничтожения самой жизни на Земле сделало императивным критическое переосмысление всего комплекса вопросов войны и мира, поиски путей обеспечения всеобъемлющей международной безопасности. Но прежде чем идеи о мире без оружия могли воплотиться в реальность, надо было решить, что делать с накопленными и продолжающими расти запасами различных видов вооружений, где, сколько и как может быть уничтожено, сколько и где оставлено на хранение или размещено так, чтобы гарантировать безопасность государств и необходимый уровень боевой мощи их армий, создать прогнозируемый баланс сил в мире в целом. При этом требовалось выполнить десятки политических, экономических, экологических и социальных условий, самым естественным образом возникших вместе с осознанием того, что человечество доросло до такой степени вооруженности, которая грозит ему полным самоуничтожением.

Ведущим странам мира вновь пришлось сесть за стол переговоров, по-новому взглянув на проблемы разоружения, ограничения и контроля над вооружениями. Естественно, первым в повестку дня был внесен вопрос о ядерном оружии. В итоге после почти двадцатилетнего обсуждения в 1968 г. был заключен и в 1970 г. вступил в силу Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Договор принимался на 25 лет и был бессрочно пролонгирован в 1995 г.

Решив принципиально вопрос о самом опасном виде вооружения, мировое сообщество пришло к выводу, что и без него на Земле достаточно средств, которые способны, если и не остановить полностью, то существенно задержать развитие жизни.

Вопросы безопасности и контроля над вооружениями вошли в число постоянно присутствующих в спектре проблем международной дипломатии, а значит, и в списке приоритетных задач политических разведок всех стран мира.

Не стала исключением и российская внешняя разведка. В последнее десятилетие прошлого века в ее составе оформилось и утвердилось новое направление деятельности — отслеживание различных аспектов контроля над вооружениями.

Нельзя сказать, что внешняя разведка ранее не занималась подобной работой. Проблемы военных потенциалов и новых видов оружия, особенно в их политическом измерении, постоянно оставались в ее поле зрения. Однако на рубеже 70-80-х годов прошлого века ситуация качественно изменилась. Разоруженческие проблемы выходили на первый план в дипломатии великих держав.

Вхождение Российской Федерации как правопреемницы СССР в мировое сообщество сопровождалось появлением массы новых проблем, в том числе и едва ли не в первую очередь в сфере разоружения. Западу не нужна была Россия, унаследовавшая всю военную, техническую и научную мощь своего гиганта-предшественника. Велось сильнейшее давление в направлении конверсии, а фактически свертывания военного производства и вообще оборонной промышленности, активная скупка научных кадров, наводнение страны различными гуманитарными и миссионерскими организациями, целью которых был анализ российского научно-технического потенциала, установление прямых, якобы научных контактов с национальными научными центрами в области ядерных и других оборонных исследований. Параллельно шли надуманные обвинения во все сохраняющейся угрозе миру, исходящей будто бы с территории бывшего СССР, под которым по понятным причинам понималась только Россия, даже если в подтверждение приводились события и факты, имевшие место на территории уже ставших к тому времени независимыми и всеми в таком качестве признанными государств Европы, Закавказья и Центральной Азии. Из России якобы тоннами нелегально вывозились расщепляющиеся материалы, в том числе оружейного качества, и оборудование военного и двойного назначения. Если верить сыпавшимся как из рога изобилия публикациям и дипломатическим нотам, Россия снабжала оружием чуть ли не все экстремистские организации и государства, относимые Западом к так называемым странам риска, все международные торговцы оружием обязательно объявлялись выходцами из бывшего СССР или имели связи на его территории[10]. И всё это на фоне бесконечного спектакля с известной теперь даже по художественным кинофильмам «красной ртутью». Аргументированно опровергать обвинения приходилось и внешней разведке, проверяя информацию по своим источникам.

В итоге к концу 1991 года начала выкристаллизовываться проблема распространения оружия массового уничтожения как нового вызова в мировой политике, ставшая вскоре одним из новых приоритетов в работе разведки. «Служба внешней разведки сейчас непосредственно занимается вопросами распространения оружия массового уничтожения, — скажет позже перед журналистами директор СВР Е.М. Примаков, — считая это одной из главных проблем, главным вызовом после окончания холодной войны».

Специалисты понимали, что ОМУ само по себе — только обобщающее название сверхмощных по степени и последствиям поражения видов оружия, и пока оно сконцентрировано в странах «ядерной пятерки», его применение почти маловероятно. Практический военный опыт показал, что применение химического оружия при решении стратегических задач нецелесообразно уже хотя бы из-за непомерно большой зависимости эффекта от погодных условий. Биологическое оружие в силу неизбирательности и неопределенности сроков остаточного заражения и ареала распространения возбудителей так никем и не было в полной мере принято на вооружение, оставаясь лишь на уровне исследовательских разработок и не испытывавшихся образцов[11]. Во всяком случае, ни одна из стран не признавалась в нарушении биоконвенции 1972 г.

Главная опасность распространения ОМУ в 90-е годы заключалась в том, что этот процесс накладывался на развитие конфликтных ситуаций на региональном уровне. Причем, как ни парадоксально, отход от жесткого противоборства, от блоковой конфронтационно-сти, прекращение холодной войны в значительной степени ослабили контроль над развитием региональных конфликтных ситуаций. Более того, произошло расширение их ареала. На фоне неурегулированности так называемых традиционных конфликтов, в частности на Ближнем Востоке, расползание оружия массового уничтожения могло самым негативным образом сказаться на региональной ситуации и вывести элемент нестабильности на глобальный уровень, создав значительное и долговременное препятствие на пути сокращения вооружений и серьезную угрозу миру в целом. Кроме того, уже тогда просматривалась угроза появления нового вида терроризма, о котором во всеуслышание заговорили десятью годами позже и который проявил себя состоявшимися спустя год с небольшим в Мацумото и Токио актами с применением химических отравляющих веществ, произведенными сторонниками секты «Аум синрикё». Специалисты высказывали серьезную тревогу в связи с выявленным интересом международных криминальных структур к организации нелегальной торговли расщепляющимися и другими особо опасными материалами. На закате холодной войны в пылу установления стратегического паритета участники противоборства некоторым образом упустили проблему распространения оружия массового уничтожения. Надо было наверстывать упущенное.

Как выяснилось вскоре, само ОМУ было лишь головной проблемой, за которой тянулось множество проблем, ранее просто не возникавших в таком виде. Необходимым виделось установление системы международного контроля над движением товаров и технологий, применимых в целях создания ОМУ и ракетных средств, а следовательно, организация разведывательного мониторинга соответствующей ситуации в странах, представляющих угрозу в связи с их стремлением к обладанию «сверхоружием».

В рамках экспортного контроля встали вопросы отношений России с международными организациями и режимами[12], действующими в этой области. В них на тот период Россия занимала не самые влиятельные позиции. И все эти структуры, как правило, так или иначе были связаны с проблемой распространения ОМУ. И везде Россию пытались поставить в положение ответчика.