Читать онлайн «Абсолютное оружие. Основы психологической войны и медиаманипулирования». Страница 40

Ставка, сделанная Навальным на разоблачение коррупции, оказалась относительно успешной. В репутационном отношении он приобрел среди городского среднего класса устойчиво позитивную репутацию «разгребателя грязи» и борца с коррупцией. Но что интересно, разоблачения Навального повлияли даже на экономическую конъюнктуру! Речь идет о биржевых котировках упоминавшихся им компаний.

Специальное исследование влияния политических блогов на экономику и социальную жизнь, проведенное под эгидой Российской экономической школы, установило, что записи в блоге Навального приводили к снижению котировок критикуемых им компаний. Появление записи про какую-либо государственную компанию приводило к дневному падению цены ее акций в среднем на 0,5 % по сравнению с рынком. При этом для важных записей (в которых компания упоминалась минимум пять раз) эффект составлял 0,9 %. Увеличение объемов торгов, падение и волатильность котировок были особенно заметны в течение нескольких часов после появления записи в блоге, однако этот эффект сохранялся и в более длинном периоде[55].

Помимо опубликованных в блоге расследований фактов коррупции в государственных компаниях, Навальный выступил создателем ряда краудсорсинговых интернет-проектов, посвященных борьбе со злоупотреблениями в государственных закупках («РосПил»), улучшению качества российских дорог («РосЯма»), организации наблюдения за президентскими выборами 2012 г. («РосВыборы»), устранению недостатков в работе жилищно-коммунальных служб («РосЖКХ») и нейтрализации коррумпированной прослойки чиновников нижнего и среднего ранга («РосМафия»), которые объединены в единый Фонд борьбы с коррупцией (ФБК).

Все проекты финансируются частными лицами и донорами фонда через платежную систему «Яндекс. Деньги». А сотрудничающие с фондом эксперты и граждане делают это, по утверждению ФБК, на безвозмездных началах.

К 2012 г. Алексей Навальный именно благодаря социальным медиа создал себе репутацию видного гражданского активиста. Также он развернул некоторую организационную инфраструктуру, позволяющую участвовать в политике.

Политические возможности социальных сетей проявились в России практически одновременно с египетской революцией и столь же неожиданно для власти.

В декабре 2011 г. в Москве прошли самые многочисленные за предшествовавшие десять лет митинги протеста, связанные с результатами выборов в Государственную думу IV созыва. Около 70 тысяч человек вышли 10 декабря 2011 г. в Москве на Болотную площадь, а 24 декабря на проспекте Академика Сахарова, по некоторым оценкам, собралось около 100 тысяч человек. Участники протестов заявляли, что выборы сопровождались многочисленными фальсификациями и нарушениями законодательства и предъявляли властям весьма умеренные политические требования.

Как и в Египте, митинги стали стихийным объединением различных политических и гражданских сил, разделявших общедемократические требования. Как и в Египте, ядро митингующих составили образованные работающие молодые люди в возрасте до 30 лет. Как и в Египте, ключевую роль в информировании и мобилизации участников протестов сыграли социальные медиа. В этом отношении они опережали традиционные и интернет-СМИ.

Символом протеста стала белая лента, а базовой социальной сетью для мобилизации сторонников оппозиции был выбран Facebook, где журналисты Илья Клишин и Роман Федосеев создали группу «Митинг за честные выборы!». Хотя подобные сообщества для подготовки митингов создавались и ранее, до декабря 2011 г. численность записавшихся на то или иное политическое мероприятие никогда не превышала двух-трех тысяч человек. Но уже на митинг 10 декабря на Болотной площади в группе записались более 35 тысяч человек, а на проспекте Сахарова примерно 50 тысяч, что стало абсолютным рекордом.

На платформе группы проводились опросы аудитории по различным темам, связанным с протестной активностью (в частности, определялись спикеры митинга на проспекте Сахарова), а участники группы информировались о новых акциях. Кроме этого, в сообществе готовилась и распространялась графическая агитационная продукция, предназначенная для распространения не только в социальных сетях и блогах, но и офлайн.

Организаторами группы был запущен официальный аккаунт митингов в Twitter @WakeUpR, где активно распространялись агитационные и информационные материалы, приуроченные к различным протестным акциям. Число подписчиков аккаунта достигало почти 40 тысяч человек.

Если социальные сети и Twitter послужили основными мобилизационными и агитационными инструментами протеста, то блоги традиционно выступали в качестве дискуссионных площадок. Многие блогеры публиковали правила поведения на митинге, призывая не допустить провокаций и столкновений с полицией. Главным рупором протестов стал Алексей Навальный, в блоге которого постоянно появлялись призывы к участию в митингах, а также агитационные и информационные материалы.

Весомый вклад в освещение протестных акций внесла и гражданская журналистика. 10 декабря агентство гражданской журналистики «Ридус» запустило в небо над Болотной площадью радиоуправляемую модель вертолета с камерой, фотографии с которой облетели все мировые информационные агентства, а сайт «Ридуса» за сутки просмотрели более миллиона раз.

Большой популярностью пользовались также любительские видеоклипы в Youtube, на которых были запечатлены фальсификации и различные нарушения на выборах, сделанные с помощью смартфонов. Клип, запечатлевший члена одного из московских избиркомов, готовившегося вбросить пачку бюллетеней в урну для голосования, набрал более миллиона просмотров. Широко разошлись в социальных сетях и копии протоколов, показывавшие несоответствие между результатами ручного подсчета голосов и теми, что размещены на официальном сайте Центральной избирательной комиссии.

В отличие от федерального телевидения, долгое время игнорировавшего происходившие в Москве события, онлайн-телеканал «Дождь» постоянно вел прямую трансляцию с места событий.

Разумеется, не новые медиа сами по себе стали первопричиной протеста. Однако именно они позволили протестующим в сжатые сроки наладить координацию и организовать гражданскую мобилизацию, а также проинформировать российскую и международную аудитории о происходящем. Социальные сети, блоги, видеосервисы и онлайн-телеканалы выступили альтернативным источником новостей в ситуации, когда контролируемые властью федеральные средства массовой информации хранили молчание.

Три фактора вынудили государственную власть России изменить свою стратегию в киберпространстве: динамика проникновения Интернета в общество, динамика социальных сетей и их политическое значение (причем последнее обстоятельство оказалось изрядной неожиданностью).

Показатель проникновения Интернета в России в конце 2014 г. превысил 60 %. Аудитория интернет-пользователей в стране составляет сегодня около 75 миллионов человек во всех половозрастных группах. Причем более половины из них выходят в Сеть хотя бы раз в сутки, и почти 90 % пользуются для этого именно социальными сервисами. В свою очередь, из числа участников социальных сетей 71 % ежедневно пользуются своим аккаунтом, 30 % узнают новости из соцсетей, 23 % проводят в сетях более 20 часов в сутки (!)[56]. Хотя самая популярная отечественная социальная сеть это «ВКонтакте» (аудитория на 2014 г. более 52 млн человек), в политическом отношении несравненно более важны Facebook и Twitter.

Протесты в России, а также революции в Тунисе и Египте со всей очевидностью указали на важную политическую роль социальных медиа, и власть просто обязана была отреагировать на это обстоятельство. До 2012 г. социальные сети ее мало занимали. Стратегия в киберпространстве была предельно простой, если не сказать примитивной: размещать позитивные материалы о власти и негативные об оппозиции, поддерживать проправительственные сайты и игнорировать (атаковать при необходимости) оппозиционные.

Однако подобная политика совершенно не учитывала специфики Интернета как коммуникативного пространства, состоящего из ряда кластеров, которые могут не пересекаться. В результате и без того слабо выраженный проправительственный кластер оказался в фактической изоляции, в то время как оппозиционные кластеры, несмотря на политические и идеологические разногласия, взаимодействовали. В то время как проправительственные сайты и форумы посещались преимущественно людьми и без того лояльными власти, оппозиция расширяла свое влияние среди колеблющихся и неопределившихся.