Читать онлайн «Психология лидера». Страница 48

Весьма вероятно, что христианство своим появлением положило начало сильнейшему разрушению величайшей древнеримской культуры. Речь идет не об учении Христа, а о христианстве, загнанном в тиски системы и послужившем стартовой точкой отдаления человека от себя, заявляющем, что человек грешен, а значит, есть ничто, и только Бог может его спасти, послав ему Сына Своего. Такая установка уже выводит человека из игры. Древние же римляне, наоборот, твердо стояли на земле, исходили из реальности. Они не были представителями лучшей цивилизации, но вся их реальность основывалась на мирских, земных, конкретных вещах. Зерна юриспруденции, разлетевшиеся из Рима по всему миру, – это элементарные (так как они просты и очевидны) критерии римского права, систематизировавшие специфическую рациональность между объектом и субъектом, dominus и res, maior и minor.

Собрать воедино весь народ – значит создать организацию с превалирующим числом мемов; любой диктатор есть результат некоего множества мемов.

Вся история науки, от математики до физики и так далее, все то, что нам сегодня известно под именем теоретической и прикладной науки, больше смахивает на служение технологическим стратегиям, нежели онто Ин-се. Нами созданы так называемые экспериментальные, рациональные, объективные науки, но потерян экспериментатор, тот, на ком держатся все эти системы познания. Мы сделали отличные кирпичи, заготовили прекрасные строительные блоки, но запамятовали об инженере. Мы напридумывали научных критериев и забыли о человеке как таковом. Принимается за само собой разумеющееся либо то, что человек совершенен сам по себе, либо то, что его вообще не следует принимать в расчет при изучении явлений, поскольку человек субъективен, переменчив, эмоционален, с его помощью никогда нельзя получить точных постоянных данных. На этой предпосылке были созданы так называемые точные науки, но человек в конечном итоге оказался при этом технологией: некоей мегаструктурой, улавливающей субатомные частицы фотонных изменений в нашей церебральной системе, которые, хорошо ли плохо ли, основываются на взаимосвязи с биологической или электрической средой[99]. Материнский компьютер программирует цивилизацию по собственному усмотрению и внедряет туда человека, поэтому то, что кажется следствием, на деле представляет собой то, что управляет причинами; мы считаем себя главными действующими лицами, но в реальности мы вылеплены действенной, более чем разумной технологией.

Система онтопсихологического знания, как метод, очень проста. Слово может исходить от жизни или от пустоты. Онто Ин-се обладает своими словами, или образами, – оптическими знаками. Тот, кто располагает словами действия «здесь и сейчас», коммуницирует бытие, но для этого необходимы действие и слово, символ и интенциональность онто Ин-се, которое может создавать собственные экспрессивные виды, а именно, образы, которые создают реальность и управляют ею согласно базовой идентичности онто Ин-се. Онто Ин-се образует семантическое поле[100], формализует интенциональность, то есть жизнь, а значит, оно полезно и функционально для базовой идентичности человека. Так создаются слова, логосы, образы жизни, где слово и жизнь всегда обращены к жизни.

Сегодня при просмотре, например, телевизора мы проводим время, окунаясь в реки пустозвонства, утопая в море слов, переставших быть знаками, которые несут в себе разум, творящий святое. То есть они превратились в формы символов, содержащие в себе истинных даров: пустота ради пустоты, не имеющая никакого соответствия идентичности получателя; чужеродный мем, вызывающий отчуждение, отравляющий вирус.

Все стереотипы, или мемы, приходят к нам через любовь, чувственность, как в известном слогане I love you, испущенном, однако, не живым существом, а неким формализатором, в намерения которого входит просто клонировать, а не пополнять, питать или давать «жизни ради». I love you, один из последних вирусов, о котором много говорили, никогда не видел love.

Меметическая реальность, которую мы ежедневно проживаем, прячется за ребяческими, невинными, безобидными фантазиями.

Базовый ум онто Ин-се безграничен, поэтому в конечном итоге великие законы Вселенной просты и онто Ин-се просто. Единственное ограничение может наложить на онто Ин-се исторический фактор – бедность биологической структуры, исторический аутоктиз и ошибки, совершенные носителем онто Ин-се. Всякая ошибка имеет свою цену ущерба, который иногда поддается подсчету, а иногда нет.

Онтопсихология открыла существование интенциональностей, импульсов или проекций, исходящих от онтического ядра, и доказала это на фактах.

Чтобы различить между собой онтическую информацию и клонирующий мем, следует применить три принципа интерпретации символов[101]. Базовый генератор – монитор отклонения – невозможно различить, однако можно уклониться от его действия и затем управлять им. Чтобы понять, находится ли человек в онтической или клонирующей его окружающей среде, применяются те же самые правила, которые позволяют отличить комплексуальную среду от среды «изо»[102].

Любые действия, направленные на поддержание собственного благополучия, можно всегда определить по их соответствию пятнадцати характеристикам онто Ин-се, которые представляют собой импульсы онто Ин-се, пребывающего в процессе исторического самосозидания. Любая новая информация или ситуация, содержащая в себе эти пятнадцать критериев, функциональна для субъекта, в противном случае она таковой не является. Клонирующий мем не несет в себе ни одну из пятнадцати характеристик «изо».

Все живые существа способны распознавать базовый код универсальной природы человека.

Чтобы стать операторами онтических знаков, необходимо перенастроить банк данных, которым пользуется субъект, то есть произвести метанойю[103] «Я»: расположить собственное «Я» в соответствии с векторами онтических знаков.

Вот уже несколько лет интернет являет собой миру открытую проблему – проблему владения программным обеспечением, структурой, лежащей в основе любой базовой коммуникации, элементарной программой, на которой затем образуются все информационные надстройки. Для выполнения любой базовой коммуникации существует программное обеспечение, которое устанавливает последовательность элементарных связей, то есть базовые исходные коды. Программное обеспечение, изначально проложившее путь развития интернет-технологии, сегодня неожиданно начинает преобразовываться в бессознательное всего информационного мира.

В газетах начинают появляться заметки, где авторы проводят параллели между хаосом в машинном бессознательном и неразберихой, царящей в человеческом бессознательном, о которой все мы знаем и с которой сами каждый день сталкиваемся. Беспорядок, присутствующий в человеческом бессознательном распространяется с помощью машины: какой-то ученый внес путаницу в компьютер, и вот в программном обеспечении образовалось бессознательное.

Через интернет мы можем узнать обо всем. Тот, кто обладает компьютером и умеет им пользоваться, знает, что его просматривают, но и сам может заглянуть туда, куда ему вздумается. Каждый пользователь телефонного аппарата, и об этом известно уже с 1947 года, известен оперативному центру (Эшелону[104]).

Мем существует для самого себя. Слово – это имитация действия, образ действия. В книге «Тезаурус. Словарь онтопсихологических терминов» я пишу о том, что отцы-основатели языка создавали слова как отражение действия и как отражение отношения к действию и к субъекту. Простое слово, или речь, может формализовать универсум смысла. Знак, слово – это форма, отражающая реальность и ее функцию так, чтобы обеспечить обратимое совпадение с ними. Сказать «эта роза» и представить «эту розу» оказывается одним и тем же. Индивид, стоящий перед зеркалом, равен отраженному образу. Видя образ, мы видим индивида. Индивид и образ взаимообратимы. Когда слово является семантической проекцией существа, его произносящего, оно становится знаком, порождающим бытие.

Способность к порождению слова, образа присуща разумному и интенционально направленному существу. Все то, что реально существует, обладает собственной интенциональностью, уточняемой идентичностью собственной природы. Действие отражения внутренней и внешней данности – свойство разумных существ. Поэтому образ предстает как момент процесса существования и изменения.

Субъект объективирует себя, устанавливает свое отличие, осознавая себя с двух сторон – извне и изнутри. Благодаря такой врожденной способности субъект формализует различные речевые пассажи, и даже образ-самоцель, не предполагающий возвращения к реальности и обратимости с ней. Такая формализация становится фикцией, возможностью ради возможности.