Читать онлайн «Улицы Киева. Ретропутешествие». Страница 6

На самом деле доподлинно неизвестно, откуда происходит топоним «Тарасовская». Одна из версий – от названия села Тарасовка, приблизительно в направлении которого улица ведет. Однако есть основания в этом усомниться. На изданном в 1844 году плане Киева (составленном по данным 1837 года)[53] и в некоторых более поздних документах[54] (вплоть до конца 1870-х годов[55]) улица называется Тарасиевской, или Тарасьевской. Сопоставление с возникшими в тот же период названиями близлежащих улиц – Захарьевской (Паньковской), Николаевской (Никольско-Ботанической), Макарьевской (Назарьевской) – наводит на мысль, что более вероятно происхождение названия Тарасовской от имени. «Что значит Тарасьевская улица, Афанасьевская? – риторически вопрошал Н. Чернышев в уже упоминавшейся записке „О названии улиц и площадей г. Киева“ 1866 года. – Разве то, что ее строил работник Тарас и командовал чиновник Афанасьев?»[56]

В феврале 1919 года большевики планировали переименовать ее в улицу Ивана Франко[57], но от этой идеи отказались.

Название Тарасовской улицы вдохновило ее нынешнего жителя, поэта, автора-исполнителя Владимира Каденко, на строки, в которых речь шла о событиях неспокойного 1918 года – и которые, увы, отозвались эхом в начале 2014-го:

«ХЛАМ» – это аббревиатура: в те годы в Киеве, на углу Крещатика и Николаевской (нынешней Архитектора Городецкого), существовал литературно-артистический клуб, называвшийся именно так – от названий профессий: «Художники, Литераторы, Артисты, Музыканты». Яма – это воспетый Александром Куприным район Ямской улицы, в который можно попасть, пройдя по Тарасовской до конца. Мы же свернем направо, на небольшую Никольско-Ботаническую улицу – особенно близкую автору этих строк, ее уроженцу и нынешнему (хотя и эпизодическому) жителю.

Ее топонимическая история не богата, но и не выяснена полностью. Встречается две версии ее изначального названия (возникшего, по всей видимости, во второй половине 1830-х годов): Николаевская[58] и Никольская[59]. Есть и две версии его происхождения: либо от имени императора Николая I[60], либо от названия Никольской церкви – приходской церкви 1-й мужской гимназии, единственного в то время места, куда прихожане этого района отправлялись молиться[61]. «Царская» версия представляется нам весьма маловероятной. Наименование городских объектов в честь особ императорского дома требовало Высочайшего утверждения. Трудно представить себе, чтобы именем царствовавшего императора было позволено назвать маленькую улицу на окраине города, по которой и проехать-то тогда было затруднительно.

В любом случае, в 1869 году этот топоним решено было заменить, так как к тому времени образовалось еще две Никольских улицы – одна на Печерске, другая на Подоле. Улицу официально переименовали в Ботаническую, поскольку она примыкает к Ботаническому саду[62]. Однако по какой-то причине старое название не вышло из употребления (хотя одноименная улица на Печерске продолжала называться так же), а с начала 1880-х годов попало в официальные публикации: в списках домовладельцев улица названа Никольской[63], в путеводителе по Киеву – Николаевской[64]. Еще через некоторое время два названия, старое и новое, стали употребляться параллельно – и, по всей видимости, спонтанно образовали двойной топоним. Никакого официального решения о переименовании в Никольско-Ботаническую, насколько нам известно, не существует; впервые же это название обнаруживается в 1889 году в газетном объявлении о продаже земли[65].

Разночтения оставались еще несколько десятков лет: в списках домовладельцев улицу стали называть Никольско-Ботанической, а на картах – как правило, Ботанической. В 1928 году в официальных сведениях о распределении улиц по районам по-прежнему видим не Никольско-Ботаническую, а Ботаническую[66]. Вместе с тем, в 1939 году улицу официально переименовали из Никольско-Ботанической опять-таки в Ботаническую – с мотивацией «церковное название (в I части)»[67]. Старожилы, однако, свидетельствуют, что эта инициатива не нашла отклика у горожан, которые продолжали говорить «Никольско-Ботаническая»[68]. В 1944 году старое название было официально восстановлено, причем улица попала в раздел, озаглавленный «Зберегти нові найменування, надані з 1917 по 1944 р.»[69], – хотя, как мы только что выяснили, неофициально это название появилось задолго до 1917 года, а официально… видимо, не появлялось никогда. Как бы то ни было, с тех пор оно не менялось.

В начале прошлого века здесь жил будущий писатель, а тогда гимназист Константин Паустовский («Мы жили тогда на тенистой и тихой Никольско-Ботанической улице. Вокруг нашего дома стояли, задумавшись, огромные каштаны», – напишет он в «Повести о жизни»). Буквально через неделю после его смерти, в июле 1968 года, в Киевский горисполком пришло письмо с предложением переименовать Никольско-Ботаническую в улицу Паустовского; в сентябре поступило еще одно такое же предложение[70]. Переименование, однако, не состоялось; в честь Паустовского в том же году назвали улицу в другом районе Киева.

Приблизительно посередине Никольско-Ботанической ее пересекает Паньковская. Реальное происхождение названия этой улицы – как и всего района, Паньковщины, – не вызывает сомнений. Пятьсот лет назад, когда этот район был далеким (!) пригородом Киева, леса и луга на спускавшихся к реке Лыбеди склонах принадлежали киевским митрополитам. Сами митрополиты, однако, в Киеве не жили, а их владениями управляли наместники. В XVI веке такими наместниками были сначала некто Микула Панькевич, затем Василий Панькович, позднее его сын Максим. Не лишним будет уточнить, что и об отце, и о сыне мы знаем главным образом благодаря жалобам на них современников в связи с их не вполне честными «операциями» с земельными угодьями. Василий захватил участок земли у Лыбеди, чем вызвал нарекание со стороны игумена Свято-Никольского монастыря[71]; Максим ухитрился продать не принадлежавшую ему землю в районе Багриновой горы[72]. Что ж, можно войти в историю и таким путем… Именно в честь Паньковичей был назван этот район. Улица, о которой речь, была недолгое время известна как Захарьевская (так она обозначена на плане Киева 1837 года издания[73]), а с начала 1840-х годов называлась Паньковской.

Это название пережило большевистское переименование 1919 года, но через двадцать лет подверглось ревизии как происходящее от «фамилии землевладельца»[74] (не совсем точно, хотя и недалеко от истины). Вместо земельных аферистов на карту Киева попал террорист – столяр-краснодеревщик Степан Халтурин, в феврале 1880 года неудачно покушавшийся на Александра II в Зимнем дворце. Осенью 1941 года – «при немцах», – работая над проектом десоветизации киевских топонимов, кто-то вспомнил о легенде Грушевского. Отделом упорядочения городской управы был составлен и подан на рассмотрение городскому голове длинный «Спис вулиць, що бажано переiменувати в м. Києвi». Паньковской улице предназначалось стать улицей Панька Кулиша, Ботанической – улицей Николая Костомарова[75]. Этот проект, впрочем, так и остался на бумаге. При немцах улица продолжала называться Паньковской; после немцев, в 1944 году – снова превратилась в Степана Халтурина. Правда, еще и в 1955 году в документах на строительство жилого дома она фигурирует как Паньковская[76]. Так что и в этом случае новое название прижилось далеко не сразу… В 1990 году историческое название Паньковской улицы было восстановлено[77].

Квартал, образуемый Никольско-Ботанической, Паньковской и улицей Льва Толстого, имеет форму треугольника. Он оставался незастроенным дольше, чем соседние с ним кварталы; лишь в 1881 году здесь появилось здание Мариинского детского приюта (в котором сегодня находится Институт психологии). Этот квартал недолгое время назывался Паньковской площадью. Согласно документу конца 1880-х годов,

<…> написанная на старом плане 25 апреля 1846 г. <…> площадь Паньковская, носящая название от деревни Паньковщины, вошедшей в пределы городского поселения при составлении в 1860 году плана для города, Высочайше утвержденного в 11 день мая 1861 года, переименована в улицу Шулявскую, наименование которой и носит с 1861 г. по настоящее время[,] будучи назначена и на последнем плане города, утвержденным к исполнению Г. Министром Внутренних Дел в 12 день июня 1874 г.[78]

В середине 1880-х годов этот же квартал был, по крайней мере неформально, известен и как Шулявская площадь[79]. (Тогдашнее предместье, а нынешний городской район Шулявка находится в нескольких километрах к западу.) Через полвека, перед Второй мировой войной, здесь построят большой серый дом, растянувшийся почти на весь квартал между Никольско-Ботанической и Паньковской. В народе этот «элитный», по тогдашним меркам, дом назовут «Коммунист». Об одном из бывших жителей этого дома писал киевский поэт Валерий Винарский: