Читать онлайн «Русский город Севастополь: великое мужество, великие тайны». Страница 20

Одни исследователи, исходя главным образом из особенностей местности (удобство Карантинной бухты как главной гавани Херсонеса, наличие пресной воды и т. д.), полагали, что ладьи Владимира вошли в Карантинную бухту, миновали город и остановились в самой глубине залива, на другой стороне от города. Но к этому предполагаемому месту стоянки не вполне подходит определение «в стрелище»: оно было отделено от города высоким холмом, и стрелы, выпущенные из лука, не могли долетать непосредственно до города.

Другие исследователи считали, что Владимир остановился вблизи Стрелецкой бухты. Она была менее удобна для византийских кораблей, но для легких челнов русов подходила вполне. Именно ее, скорее всего, корсуняне называли не «городским» заливом («лиманом»), а находящимся «об он пол града». Археологи обратили внимание на сохранившиеся следы военных действий в западной части города, примыкавшей к Стрелецкой бухте, что так же как будто указывает на расположение вблизи нее стоянки русов. Однако следов самой стоянки Владимира не обнаружено, поэтому вопрос о ее местонахождении остается открытым.

Осада города носила изнурительный характер. Корсуняне, по свидетельству летописи, отчаянно защищались («боряхуся крепко из града»). «Владимир же обступил град. Изнемогли люди в граде, и сказал Владимир горожанам: “Если не сдадитесь, буду стоять и три года”. Они же не послушали того».

Лет за двадцать до корсунской войны император Никифор Фока составил трактат, известный под заглавием «О сшибках с неприятелем». В нем император-полководец указывал, что в каждом городе, которому хотя бы только угрожает осада, каждый житель должен запастись продовольствием не менее чем на четыре месяца. Требование Никифора, по-видимому, исполнялось – тем более в Херсонесе, пограничной крепости, выдержавшей за свою многовековую историю множество осад. К тому же Владимир едва ли мог обеспечить полную блокаду города и с моря, и с суши.

Согласно позднейшему «Житию князя Владимира особого состава», некий доброжелатель русского князя из херсонеситов, варяг по имени Жедберн (по-другому Жберн, или Ижьберн), так передавал Владимиру из осажденного города: «Если будешь с силою стоять под городом год, или два, или три, не возьмешь Корсуня. Корабельники же приходят путем земляным с питием и с кормом во град». Это известие можно было бы посчитать позднейшим домыслом, если бы оно не нашло неожиданного подтверждения в археологических исследованиях средневекового Херсонеса.

Оказывается, некий «земляной путь», знакомый византийским «корабельникам», но совершенно неизвестный русским, действительно существовал. К югу от одной из калиток херсонесской крепости, в заболоченной низине, прилегавшей к упомянутой выше балке, археологи обнаружили древнюю дорогу, скрытно проложенную по особой насыпи. Зимой и весной, когда уровень воды в балке поднимался, дорога полностью уходила под воду; пользоваться ею было можно, но лишь человеку, хорошо знавшему местность. Известно, что Владимир, по подсказке Жедберна, повелел «перекопать» «земляной путь». Было ли это исполнено в действительности или рассказчик соединил предание о «земляном пути» с другим известием – о «перекопанном» Владимиром херсонесском водопроводе – сказать трудно.

Известие о «пути земляном», ведущем в Корсунь-град, вошло и в известную былину о князе Глебе Володьевиче. В этой былине, как полагают исследователи, отразились различные события русской истории – в частности, поход князей Глеба Святославича и Владимира Мономаха на Корсунь в 1077 году и осада Корсуни Владимиром Святославичем. Об осаде города русскими войсками здесь рассказывается в полном соответствии с «Житием князя Владимира особого состава»:

Лишнее подтверждение фольклорного происхождения «Жития особого состава», отразившего тем не менее исторические реалии корсунского похода Владимира.

Войско Владимира, конечно, не бездействовало в течение долгих месяцев осады. Опираясь на косвенные свидетельства позднейших русских источников, можно предположить, что ко времени окончания осады Владимир контролировал весь юг Крымского полуострова – от Херсонеса на западной его оконечности до Керчи на восточной. Вероятно, эти земли должны были обеспечивать продовольствием многочисленное русское войско.

Позднейшие русские источники (в частности, Никоновская летопись) рассказывают об активной внешнеполитической деятельности Владимира в период его пребывания в Крыму. Помимо послов «из Грек» Владимир принимал в Корсуни (или под Корсунью?) посольство «из Рима, от папы». Союз с каким-либо из печенежских племен на время корсунской осады был для Владимира крайне желателен. Однако мы не знаем, насколько достоверны эти известия летописца XVI века.

Вероятно, во время пребывания под Корсунью Владимир ни на минуту не прерывал связей и с Киевом, и с Русью в целом. Напомню, что по крайней мере две территории, имевшие постоянное русское население и налаженные связи с Киевом, находились по соседству с Крымом: Белобережье (где-то недалеко от устья Днепра) и Тьмутаракань на Тамани.

Главной же целью Владимира, несомненно, оставался Херсонес. Но военные действия, предпринимаемые русскими, не давали пока никаких результатов.

«Владимир же изрядил воинов своих, – читаем мы в летописи, – и повел приспу сыпать к граду. Те же сыпали, а корсуняне, подкопав стену градскую, выкрадывали насыпаемую землю и уносили к себе в город, насыпая ее посреди града. Воины же присыпали еще больше, а Владимир стоял».

Смысл действия Владимира прояснил А.Л. Бертье-Делагард. Владимир, по его мнению, повелел делать так называемую присыпь – то есть присыпать землю к городским стенам для того, чтобы затем взобраться по ней на саму стену и таким образом ворваться в город. Этот прием известен в военной истории, но в практике русских встречался редко (если встречался вообще): неслучайно все переписчики летописного текста не смогли понять, что же именно задумал Владимир, и заменили непонятное им «приспу сыпать» на обычное «приступать к граду». Корсуняне вовремя оценили опасность. По свидетельству летописи, они подкопали стену, а, скорее всего, сделали пробоину в нижней части городской стены – и через нее вносили насыпаемую землю в город.

Археологам, кажется, удалось найти остатки этой насыпи. В западной части Херсонеса на свободном пространстве обнаружен слой насыпной земли толщиной около метра; время его образования датируют очень приблизительно – IX – Х веками, что как будто позволяет объяснить его возникновение военными действиями князя Владимира. Позднее вблизи насыпанного корсунянами холма Владимир поставит церковь – памятник своей победе.

Несомненно, Владимир испытывал тяжелые чувства во время многомесячной осады Корсуни. Время шло – а он оставался на месте, не имея возможности вернуться в Киев с победой. Оскорбление, нанесенное ему, оставалось несмытым. Надежды на то, что Херсонес будет взят измором, конечно, могли еще оправдаться. Но необходимо было хоть как-то ускорить события. Вновь, как и десять лет назад, при осаде Киева, Владимир решил сделать ставку на раскол во враждебном лагере, на поиск союзника в самом осажденном городе. И вновь его попытка увенчалась успехом.

Казалось бы, что теперь с Херсонесским походом Владимира все ясно, но это только кажется, Херсонес открыл еще далеко не все тайны 988 года! Чтобы попытаться ответить на них, вернемся немного назад. Итак, окружив город, русские дружинники приступили к его осаде. Из-за высоких стен и сильного гарнизона немедленный штурм был невозможен. Как известно, свои ладьи Владимир вытащил на песчаную отмель нынешней Песочной бухты, неподалеку от городских стен. Удалось ли князю блокировать надежно город с моря – неизвестно. Вполне вероятно, что наиболее частые схватки между осаждающими и осажденными вспыхивали именно на море, когда византийцы пытались поставлять в Херсонес подкрепления и припасы. Однако осада затягивалась. Чем бы все кончилось, неизвестно, если бы не небезызвестная стрела с запиской. Кем же был человек, решившийся предать своих сограждан и свой город?

Это может показаться невероятным, но он был вовсе не викингом-наемником, а… священником!!! Но как мог православный священник Анастасий отдать в руки язычникам свою паству, притом, что исход борьбы был еще далеко не ясен? Ведь Херсонес за свою долгую историю выдерживал и не такие приступы. К тому же в случае взятия города Анастасию как священнику особо ничего не угрожало. Но и это не все!

Уже после взятия Херсонеса Владимиром Анастасий вовсе не был предан поруганию жителями города, да и мы, живущие ныне, должны с благодарностью вспоминать этого отважного и мужественного человека, того, кто многим ранее иных сумел понять и осознать всю необходимость своего поступка, а осознав, решился воплотить его в жизнь. И еще один факт. Епископом в Херсонесе был в ту пору будущий знаменитый святитель Руси Иоаким Корсунский – личность мирового масштаба. Пройдет совсем немного времени, и Иоаким станет другом и соратником князя Владимира.