Читать онлайн «Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины». Страница 22

Разведением нового сада (общественного, с иллюминацией, «хорами музыки» и ночными концертами) занимался М.А. Милорадович, будучи киевским военным губернатором. После возвращения из заграничного похода М.А. Милорадович купил себе имение в Крыму, около Алупки. У берега моря граф обустроил сад, с многочисленными плодовыми и лавровыми деревьями, несколькими водопадами и природной террасой. Во время своей южной поездки 1818 г. Александр I посетил сад Милорадовича и «по просьбе хозяина выбрал место для будущего дома» на даче. В своем имении Вороньки Полтавской губернии Михаил Андреевич «выстроил великолепный дом, развел чудесный сад… и всем этим хотел пожертвовать в пользу института для бедных девиц Полтавской губернии», – вспоминал Ф.Н. Глинка[163]. «Самое любимое занятие Милорадовича состояло в украшении села его Вороньков. В России и в чужих краях заказывал он лучшим архитекторам планы своего деревенского дома, сада, беседок»[164].

По воспоминаниям С.Н. Глинки, он лично несколько раз заставал у Милорадовича «архитектора с кучею проектов и планов, и с которым он горячо спорил то о перестройке, то о постройке нового сельского дома. Слушая графа, казалось, что он хочет воскресить какое-то дивное зодчество из волшебных сказок»[165] (курсив мой. – В. Х.). Судя по тексту, это происходило не ранее 1817 г. и, скорее всего, уже после назначения графа петербургским военным генерал-губернатором. Главное – в окончании второго предложения, позволяющего отчасти предположить, почему в Екатерингофе в 1823-1824 гг. появились строения, включавшие элементы готической и арабской архитектуры.

Сам Милорадович в Париже был дважды: 16-летним сержантом лейб-гвардии Измайловского полка, когда после обучения курса военных наук в Меце был в числе других представлен королю и королеве Франции, и после занятия союзными войсками Парижа в 1814 г.

О гуляниях в Екатерингофе знал с молодости, а в нем самом мог и бывать. Измайловский полк квартировал в одноименной слободе, неподалеку, и капитан М.А. Милорадович, не исключено, принял участие в полковом празднике на одной из дач по Петергофской дороге в августе 1796 г. О посещении офицерами Измайловского полка Екатерингофа на первое мая упоминает (правда, единожды) в своем «Дневнике чиновника» С.П. Жихарев.

Среди неосуществленных личных «предположений» Милорадовича в 1823-1825 гг. было, например, «устроить Шоссе вместо ныне существующей ездовой дороги, устроенной времянно насыпью гравием, вокруг Черной речки по берегу». То есть вдоль берега Таракановки и части Бумажного канала.

Приказания М.А. Милорадович отдавал устно («по словесному приказанию»), «по особым ордерам», «запискам».

По указанию Милорадовича выдавались деньги «чиновникам, архитекторам и садовникам», «на разъезды и жалованье».

По распоряжению Милорадовича, например, было «взято для бедных крестьян которые находились при работах в Екатерингофе» «хлеба, щей и деньгами» 35 руб., выдано «рабочим и крестьянам» «за усердие» на вино по 50 коп. на человека. Кстати, эти средства брались из уже доходов Комитета, получаемых от сдачи «Изб» в аренду. Музыкантам двух пехотных полков «для игры в воскресные дни в Екатерингофе» в 1824 г. выдали 425 руб.

Лично самим «покойным Графом Милорадовичем израсходовано» из средств Комитета 12 500 руб.

Служили в Канцелярии М.А. Милорадовича и те, кто непосредственно был связан с работами в Екатерингофе в 18231826 гг.

Уже упоминавшийся В.П. Каплуновский. Титулярный советник, бухгалтер Иван Васильевич Бакаревич (с 12 ноября 1825 г.). Коллежский регистратор Гаврило Федорович Вишневский (1823 г.). Состоявший «при аукционной камере» в Канцелярии чиновник IX класса Николай Степанович Пражевский покупал «с публичнаго торга для Екатерингофа мебели». Бау-адъютант подполковник Егерского (19-го, позднее – 33-го) полка Семен Васильевич Качалов занимался, судя по расходным ведомостям Комитета, выдачей денег за выполненные работы, на разъезды, покупку печных изразцов и др.

Прослеживается косвенная связь между поставщиками в Екатерингоф и пребыванием графа М.А. Милорадовича в разных обществах. Например, 85 кустов сирени поставил доктор, член Медико-хирургической академии, коллежский советник Федор Моисеевич Яворский, являвшийся членом Санкт-Петербургского Фармацевтического общества. Среди почетных покровителей означенного Общества официально значился Михаил Андреевич Милорадович.

Еще в 1808 г. при военном генерал-губернаторе был создан «Комитет о городских строениях Санктпетербурга». Комитет занимался постройкой, наблюдением за эксплуатацией и ремонтом городских зданий и сооружений, содержащихся на средства из городских доходов и поземельного сбора. Это были казармы (до начала 1820-х гг.), здания, где размещались органы городского управления, ведомства столичной комендатуры и полиции, содержание буянов, набережных, пристаней, мостов, мостовых и пр.

В Комитет, помимо других лиц, входили два архитектора и их помощники.

Еще раз упомяну указанное в июльском 1823 г. письме М.А. Милорадовича будущим членам «Комитета об устроении Екатерингофа», что Александр I утвердил план садового мастера Иоганна Буша-младшего и планы О. Монферрана «для Гостинницы и Молошницы». То есть планы двух разных авторов – реконструкции территории парка и возведения двух строений.

Огюст Монферран упоминается как «находящийся при работах» в Екатерингофе только в трех отчетных финансовых документах Комитета[166]. Помощник Монферрана Терешин по доверенности получал «на разъезды» архитектора с 3 августа по 3 сентября 1823 г. и с 3 декабря 1824 г. по 3 мая 1825 г. по 250 руб. в месяц.

То, что О. Монферран взялся за проектирование нескольких павильонов и комплексов для Екатерингофа и составление его «Общего плана…», имело несколько причин, но основные – две. С февраля 1822 г. (и в течение трех последующих лет) у архитектора оказалось много свободного времени. В конце января указанного года Комитет для рассмотрения замечаний архитектора А. Мюдуи подал (через князя Н.Н. Голицына) докладную записку для Александра I, в ней делался вывод, что перестройка Исаакиевского собора по существующим чертежам архитектора О. Монферрана невозможна, проект необходимо переработать. Монферран оставался не у дел по новому собору вплоть до начала марта 1825 г., когда император одобрил его новый проект.

Е. Плюшар. Портрет архитектора О. Монферрана. После 1834 г.

Вторая причина: Монферрану нужны были деньги. Начиная с 1818 г., входя по должности архитектора в «Комиссию для окончательной перестройки Исаакиевского собора», он получал ежемесячно 600 руб. В июле 1822 г. академик П. Брюлло обратился к Александру I с всеподданнейшим ходатайством: Монферран «пригласил» его к постройке модели собора «в новом виде», торопил, он за свои деньги и в кредит закупил материалы, пригласил «художников и мастеров», модель выполнил, но 8 тысяч рублей, «по многократным моим требованиям», Монферран еще не заплатил, а ныне и вовсе «отозвался от платежа оных [за] неимением денег»[167].

Аналогичные ходатайства поступили от столярного мастера Гербера и переплетчика Лауферта.

В итоге все три прошения были удовлетворены: Комиссия в течение пяти лет вычитала из жалованья Монферрана треть суммы.

В апреле 1822 г. старший архитектор Канцелярии военного генерал-губернатора Павел Степанович Филиппов составил «План по Нарвской части (Екатерингоф и «обывательския дворы»). План Филиппова использовал Монферран, составив свой «Общий план Екатерингофа с новыми пояснениями» («Plan general…» – в данном случае – синоним «Предварительный план…»).

План Монферрана предусматривал следующее. Возведение четырех отдельных строений («Львиный павильон», «Мавританский павильон», «Маленький русский домик» и «здание, предназначенное для разнообразных игр в кегли»). Двух комплексов – «Главный корпус и жилища Фермы» и «Готическое здание Wauxhall» с «кухней и пристройками». А также «шатра для сладостей», качелей, цепного моста через канал и нового моста через вновь прорытый канал, перестройку старого (Молвинского) моста.

Судя по «Общему плану…», появление новых прудов в Екатерингофе не предусматривалось. Предполагалось прорыть два неправильной формы замкнутых канала (вода в траншеи поступала по подземным трубам). Получились два острова, но задумывались они Монферраном как (дословно) «луг для Фермы» и место, «отведенное для выращивания цветов».

Выходит, автор «жемчужины» Екатерингофа – Большого пруда с островом – Иоганн (Осип) Буш-младший. И именно его план превратил Екатерингоф в пейзажный парк. План восточной части парка О. Монферрана повторяет план П.С. Филиппова.

Согласно документам «Комитета об устроении Екатерингофа», распоряжения по садовым, земляным и «поденным» работам отдавали как сам Буш, так и другие садовники: Герард, Андрей Макаров, Курт, Ильин, Якунин. На октябрь 1826 г. садовником Екатерингофа был Федор Федоров.