Читать онлайн «Минные крейсера России. 1886-1917 гг.». Страница 45

Но уже 17 августа он должен был спешно уйти в Нагасаки для приемки угля. Оказалось, что по сообщению посланника в Китае отношения с Англией (после высадки десанта на территории русской концессии в Ханькоу) стали крайне натянутыми и "можно ожидать всего”. Вследствие этого адмирал разослал телеграммы всем кораблям о немедленном сборе всей эскадры в Порт-Артуре. Тревога оказалась ложной и для завершения все еще продолжавшихся переговоров адмирал прислал крейсер "Владимир Мономах”. Но и его командир капитан 1 ранга Ухтомский ничего добиться не смог.

Силами своих подданных Япония сумела скупить все участки на берегу, включая даже тот, который обнажался только после отлива. Тем самым был заблокирован даже тот участок, который еще адмиралу Дубасову удалось приобрести, но в значительно меньшем размере, чем при начале переговоров. Позднее японцам удалось сорвать приобретение участка в Фузане. В этом порту произошло избиение команды шедшего в Порт- Артур крейсера “Гайдамак”. Но намерение адмирала Гильтебрандта потребовать за это достойного возмещения от японцев (был избит и лейтенант Колюбакин), в Петербурге поддержано ие было.

Отклонили и его предложение приобрести остров Каргода близ Мозампо (что могло бы возместить все интересы в Корее “хоть до нашей границы”): Из ГМШ 9 октября предписывали держатся выжидательного образа действия “без стремления к территориальным приобретениям”. Продолжавшиеся попытки приобрести участок в Мозампо провалились, но породили в Японии намерения захватить этот порт. Русской эскадре, рассчитывавшей посетить его для учений, пришлось из Владивостока пройти прямо в Порт-Артур.

В итоге последующих запутанных интриг России 22 мая 1900 г. удалось приобрести концессию на западном берегу бухты близ Мозампо. Было даже получено согласие купца А.М. Гинсбурга устроить здесь склад на 10000 т угля и пристань, но все это начинание было брошено. Участие России в подавлении боксерского восстания в Китае и последующая оккупация Манчжурии заставили оставить и эту территорию, чтобы не вызывать осложнений в отношениях с Японией. В руках японцев остался Мозампо, который маркиз Ито назвал “Гибралтаром Корейского пролива”.

Многие тайны политики тех дней могут открыть документы о плавании в качестве посыльного судна минного крейсера “Гайдамак”, о посылке к острову Дажелет кораблей в обеспечении концессии Н.Г. Матюнина — была и такая акция, о нападении японцев в Фузане на команду “Гайдамака” и другие с ним соседствующие. Они могли бы составить приложение к настоящей книге, но слишком бы ее перегрузили подробностями, имеющие для истории второстепенное значение. Поэтому изучение этих документов предоставим тем читателям, которые вознамерятся систематизировать и подвергнуть анализу всю деятельность эскадры того времени. Занятые исключительно посыльной службой "Всадник” и “Гайдамак” вернуться к своему боевому назначению смогли только в 1900 г., когда адмирал Гильтебрандт, отложив на время колонизаторско-дипломатическую деятельность, провел первые действительно большие маневры флота с участием сухопутных войск.

Предполагалось, что флот неприятеля господствует в море (русская эскадра в Порт-Артуре отсутствует) и имеет задачу преодолеть сопротивление сил обороны и, высадить десант в 25 верстах от крепости. Наступающий флот (им руководил начальник эскадры) состоял из броненосцев “Сисой Великий” (флаг младшего флагмана), “Наварим” и “Петропавловск”, крейсеров “Россия” (флаг начальника эскадры), “Рюрик", "Владимир Мономах”, "Дмитрий Донской”, канонерских лодок "Кореец”, "Бобр”, “Сивуч” и минных крейсеров "Всадник” и “Гайдамак”. Оборонявшимся отрядом командовал старший помощник командира порта капитан 1 ранга Бойсман, непосредственно подчиненный начальнику сухопутной обороны генерал-майору Стесселю. В отряд входили крейсер “Разбойник”, кан- лодка “Отважный”, миноносцы № 204,207 и 208. пароход “Силач”.

В ходе трех дней маневров "Всадник” и “Гайдамак приобрели полезный опыт, проявили себя нужными кораблями и опровергли не вполне справедливый приговор, который им сгоряча в своем очерке положения на Крайнем Востоке вынес адмирал Дубасов. Было ясно, что при усилении вооружения "Всадник” и “Гайдамак" даже, оставаясь при своей 20 уз (а фактически из-за износа котлов, горазда меньшей) контрактной скорости могут хорошо справляться со своими обязанностями. После совещания командиров, устроенного младшим флагманом, минным крейсерам была назначена ближайшая линия блокады. Вместе с канонерскими лодками они должны были держаться ночыо без огней не ближе 5 миль от батарей. Днем минные крейсера не приближались к батареям ближе 15 каб. и крейсировали: “Гайдамак” — от бухты'Гахэ до пеленга NW на порт- артурский маяк, “Всадник” от этого пеленга к западу до берега. С рассветом минные крейсера отходили к броненосцам и держались возле них.

Корабли были снабжены выработанной флагманским минным офицером системой “опознавательных сигналов” и способов указания числа и рода — прорывавшихся кораблей. В пакетах излагался общий план действий, который имел целью указать каждому командиру возможность, “отнестись к выполнению возложенной на него задачи вполне сознательно” и при необходимости проявить личную инициативу, принимать решения на пользу дела. Ничего похоже перед цусимским боем командующий эскадрой, как известно не сделал.

За неимением в составе эскадры предполагавшихся по плану маневров 20–30 транспортов, вместо четырех полков пехоты, конницы и батарей состав десанта ограничили двумя батальонами 11-го Восточио-Сибирского полка, взводом конницы и взводом саперов. Их разместили на четырех больших крейсерах и броненосце “Наварин”. Всего было принято 21 офицер. 1192 нижних чина и 43 лошади. Лошади (на место большой части десанта) достались крейсеру “Дмитрий Донской”. Их погрузка вместе с конюхами заняла (по отсутствии опыта) 1,5 часа.

При съемке с якоря в Талиеиване в 7 час. вечера 17 апреля “Всадник” и “Гайдамак”, как и линейные корабли, следовали в правой кильватерной колонне за броненосцами “Сисой Великий” (флаг младшего флагмана), “Петропавловск” и канлодкой "Бобр”. В левой колонне шли “Россия” (флаг начальника эскадры), “Рюрик”, “Наварин”, “Владимир Мономах”, “Дмитрий Донской” и “Кореец”. Выйдя в море, корабли закрыли все огни, оставив лишь кормовые с угловым освещением. Вблизи острова Сан-Шян-Тае (2,5 мили) блокирующий отряд повернул к Порт-Артуру. Отряд десантной экспедиции не сделав ночыо ни одного светового сигнала, приблизился к месту высадки, где встав на якоря, открыл огонь по берегу.

Первый эшелон высадки составил морской батальон (291 чел.). Командовал высадкой старший офицер "Дмитрия Донского” капитан 2 ранга Б.Н. Мартынов.

После полуночи 15 апреля "Гайдамак” сумел обнаружить два миноносца “противника”. Незамедлительно, по условиям маневров, осветив их двумя ракетами, а затем и боевым прожектором, минный крейсер в течение 20 минут держал их под огнем, что должно было обеспечить их уничтожение. В то же время “Всадник” опознал миноносец № 208 и также гарантированно подверг его условному уничтожению артиллерийским огнем и в 1 час. ночи, осветив пытавшийся прорваться один из миноносцев, накрыл его своим огнем, а в три часа ночи открыл и осветил ракетами миноносцы № 207 и № 208. По ним был открыт огонь, а миноносец № 207, не желавший поворачивать под берег, “Всадник” сумел догнать и, очевидно, должен был уничтожить.

К вечеру “Всадник” доложил на “Сисой Великий”о приготовившихся для прорыва блокады миноносцах № 207, а затем № 204 и № 208. Обстреляв их с расстояния 5–6 кб. он заставил “противника” повернуть обратно. Но на “Гайдамаке не успели вовремя сделать опознавательный сигнал для “Сисоя Великого” и крейсер. попав в луч крепостного прожектора, был принят за миноносец противника. Огнем броненосца корабль мог быть поврежден. Проблема мгновенного опознания "свой чужой" оставалась, как видно, нерешенной.

В донесении о результатах маневров адмирал Гильтебрандт отмечал удачный опыт проверки ряда принятых на эскадре нововведений и выработанных па ней правил. Вполне безопасно и весьма удобно для ночного плавания без огней оказалось применение кормовых огней сугловым освещением, что позволяло делать повороты без специальных сигналов о повороте. Выяснилось, что вместо ламп силой 25 свечей достаточны лампы в 5 свечей. Такие же лампы, примененные для ослабленных отличительных огней, позволяли кораблям маневрировать, не будучи замеченными с берега.

Скрытность и значительное увеличение скорости переговоров обеспечили принятые на эскадре (приказ начальника эскадры № 219 от 21 декабря 1899 г.) фонари с откидной дверцей для сигналопроизводства на азбуке Морзе и шифровкой по Криптографу. Любопытно, что при медленности прогресса в конструктивных решениях морской практики откидные дверцы оставались еще самым совершенным устройством. Им на смену в 1901 г. начали применять заимствованные в США (опыт крейсера “Варяг”) быстродействующие ширмы.