Читать онлайн «Минные крейсера России. 1886-1917 гг.». Страница 10

Все это время флот продолжало разлагать Положение о морском цензе, по-прежнему униженными — без военных чинов и сабли, оставались низведенные на роль подручных, корабельные инженеры. Ни в чем Н.М. Чихачев не нашел нужным скорректировать сделанный еще И.А. Шестаковым по-барски широкий, но вряд ли глубоко продуманный заказ сразу трех "заграничных вещиц” — без меры облегченного, но с уменьшенной скоростью дивизионера, скоростного, но слишком дорого, 26,5-уз “стотонника” и слишком рядового 21-уз малого миноносца. Разумнее и экономнее было бы остановиться на более скоростном и сильнее вооруженном минном крейсере и усредненном типе миноносца, годного для воспроизведения в России в качестве стандартного. Все эти решения вполне было возможно выработать силами знающих офицеров и корабельных инженеров, но свободное обсуждение проблем, которое в начале своей министерской карьеры практиковал И.А. Шестаков, становилось теперь все большей редкостью.

Но еще бесконечно велик был творческий потенциал нации, сильна государственная идея, развивались наука и промышленность, не всю еще свободную прессу удалось удушить царскому наперстнику К.П. Победоносцеву.

Незыблемо оставалось и уважение к подлинно героическим именам отечественной истории. И естественно было очередной русский минный крейсер назвать именем командира брига “Меркурий”. Подвиг его командира А.Н. Казарского (1797–1833) в бою 14 мая 1829 г. с настигшими его бриг двумя турецкими линейными кораблями еще в 1834 г. по инициативе адмирала М.П. Лазарева (1788–1851) был увековечен памятником в Севастополе на Мичманском бульваре.

“Казарский” в списки флота был зачислен 19 августа 1889 г. Отчаявшись добиться успехов в собственном миноносном судостроении, не доверяя своим инженерам, власть снова обратила свои взоры и устремления на заграницу. Так было бюрократии выгоднее. О том же, что таким путем невозможно вырваться вперед, думать было некому. Похвально было уже то, что в Морском министерстве осознали, наконец, необходимость действительно скоростных истребителей миноносцев.

По мысли управляющего Морским министерством вице-адмирала Н.М. Чихачева таких кораблей требовалось иметь в эскадре из расчета по два на каждый броненосец.

Головной в серии “Казарский” был заказан заводу Шихау в Эльбинге с целью использовать новейший опыт германского судостроения, настойчиво разрабатывавшего и совершенствовавшего в то время тип так называемых дивизионных миноносцев — 220-350- тонных лидеров при отряде из тогдашних 85-140-тонных миноносцев. Тем самым рассчитывали при меньших размерах обеспечить те же характеристики, что и у отечественных, более крупных минных крейсеров первой серии типа "Лейтенант Ильин".

Заказ был разрешен адмиралом в соответствии с журналом МТК по кораблестроению № 109 от 25 августа 1888 г., которым рассматривались характеристики. предложенных фирмой Ф. Шихау проектов. Это были двухвинтовой миноносец в 125 т. одновинтовой минный крейсер в 400 т. По результатам рассмотрения с замечаниями Главного инспектора кораблестроения Н.А. Самойлова (1836-?) и генерал- адъютанта O.K. Кремера великий князь и приказал заключить контракт. От предложенной Шихау общепринятой его фирмой одновалыюй энергетической установкой с гребным винтом большого диаметра и уязвимой на мелководье выступающей за линию киля рулевой рамой отказаться не решились. Это потребовало бы коренной переделки проекта и соответствующего повышения стоимости. О принадлежности проекта к типу слегка переделанного германского дивизиопера напоминали и главные размерения и невесть откуда проникшие в текст закладной доски водоизмещение 350 т, 3500 сильная мощность машины и 23,5-уз скорость.

По контракту и спецификации, подписанными представителем "машинно- и локомотивной фабрики чугунолитейного завода и корабельной верфи Ф. Шихау в Эльбинге, Западная Пруссия”, 8 октября 1888 г. корабль должен был иметь следующие характеристики: длина по ватерлинии 58 м. наибольшая 60,4 м, ширина наибольшая 7,4 м, высота корпуса 4,1 м, осадка средняя 2,1 м, ахтерштевнем (пятка ниже основной) — 3,05 м. Стоимость заказа с установкой доставленного из России минного вооружения — 650 тыс. германских марок. Срок готовности к испытаниям — 11 месяцев со дня подписания контракта.

Вооружение предлагалось из 9 47-мм одноствольных пушек и двух торпедных аппаратов — одного носового, заделанного в форштевне и одного с поворотной установкой в диаметральной плоскости взамен двух бортовых, предполагавшихся первоначально по примеру кораблей типа '"Лейтенант Ильин” (журнал МТК от 25 января 1888 г. № 109).

Для обнаружения миноносцев предусматривался прожектор, питаемый специальной динамо-машиной. Полная 21-уз скорость в условиях строго оговоренной нагрузки гарантировалась на 2 часовом испытании” с форсированной тягой. Нагрузку на испытаниях составляли: "'три выбрасывающих минных аппарата и четыре 19-футовых мины (5100 кг), инвентарь по отдельному списку в контракте, девять 47-мм одноствольных пушки Гочкисса, 51 человек команды с багажом (1590 кг), 14-дневный запас провизии (1428 кг), ручное оружие (115 кг), боезапас (4500 патронов, ""полные угольные ямы, но не более (так и вписали — P.M.) 90 т. смазочные материалы, ветошь (300 кг), полные водой цистерны в машинных и котельных отделениях.

Мощность главной паровой машины при 250–280 об/мин составляла 3000–3500 л.с. Два локомотивных огнетрубных котла строились по нормам прусских государственных железных дорог. Водоотливные средства состояли из пяти эжекторов с подачей по 40 т/ч, расположенных в каждом из пяти отсеков, центробежной помпы подачей 300 т/ч, и паровой донки подачей 25 т/ч. При 5-часовом испытании со скоростью не менее 16 уз расход угля без форсированной тяги гарантировался не более 0,8 кг/л.с. в час. Фактически дальность плавания с этой скоростью по данным тактического формуляра составляла 800 миль, 20 уз — 427, а 10 уз — 1280 миль.

Корпус крейсера строился из Сименс-Мартеновской стали с пределом прочности 42–48 кг/кв. мм толщина вертикального киля, шпунтового пояса и ширстрека в средней части составляла 8 мм, в оконечностях 7 мм, остальной наружной обшивки 6 мм. Командная рубка в носовой части утолщалась до 12 мм. По примеру малых миноносцев был предусмотрен убирающийся в нишу носовой руль, который при действии вместе с кормовым уменьшал диаметр циркуляции примерно вдвое.

Летом 1893 г. “Казарский” на переходе с эскадрой в Батуми сильно брал воду бортами и баком, так сильно зарывался, что каждая волна вкатывалась на палубу и приходилось ход уменьшать до 7,5 уз. "Вообще, зыбь и волнение оказывают на ход крейсера гораздо большее влияние, чем это можно было ожидать" — докладывал в МТК главный командир Черноморского флота вице-адмирал Н.В. Копытов. "На деле корабль обладает дурными морскими качествами, идти против зыби не может, принимает слишком много воды баком и при этом черпает бортами”, — докладывал в 1894 г. в МТК (по поводу запроса фирмы о качествах кораблей), другой командир капитан 2 ранга В.Я. Баль.

Из-за неудобства сообщения угольных ям с кочегарами и полной изолированности от них носовой ямы, уголь приходилось подавать через люки верхней палубы. В бою это мешало бы артиллерийской и торпедной стрельбе, а на волнении грозило затоплением отсеков вкатывающимися на палубу валами. Из-за тесности помещения ремонт котлов на корабле был практически невозможен, требовалось весь котел снимать с корабля и даже для замены трубок в порту, требовалось разбирать целые переборки. Чтобы заглушить трубку в море приходилось 30 часов ожидать пока котел остынет. При таких повреждениях в обоих котлах корабль оказывался в опасно- беспомощном положении.

Рулевая машина корабля оказалась ненадежна, а шпилевая из-за явной маломощности была не в состоянии оторвать от грунта якорь и его приходилось выхаживать вручную. Оказалось, что завод рассчитывал ее для работы только при полном движении пара в котлах, хотя именно при съемке с якоря, когда машины еще бездействуют, полное давление считается для котлов опасным. Динамо-машину наоборот приходилось выводить из действия при высоком давлении. Поднятый якорь из-за остроты обводов корпуса часто цеплялся за киль, а затем бил по корпусу, который каждый раз приходилось при подъеме прикрывать пластырем.

На скорости свыше 14 уз вибрация была столь сильна, что случалось, что картушка компаса на мостике совершала "полный круг”. Полная скорость при форсированной тяге требовала бессменной работы всей машинной команды по две вахты машинистов и кочегаров, обоих инженер-механиков и еще четырех человек строевой команды для разгребания и подачи угля. В таком режиме в течение 1 часа в море обеспечивалась скорость 18,5-19 узлов. На более длительный период при работе на две вахты обеспечивалась 17-уз скорость при форсированной тяге и 14,5 — при естественной.