Читать онлайн «Земля. Тайная история драгоценных камней». Страница 93

Загадочное появление

Примерно через двадцать лет похожий бриллиант всплыл в Лондоне. Это был второй по величине синий бриллиант, поскольку первым был пропавший французский. Бриллианты обычно появляются на рынке с «родословной», но у этого камня истории не было. Знали лишь, что это чистой воды бриллиант цвета индиго весом примерно в сорок пять карат. Ну, положим, цвет тогда еще менять не умели, а вот форма его вполне могла получиться путем повторной огранки бриллианта Тавернье. На протяжении последующих ста пятидесяти лет семь независимых экспертов настаивали, что именно так и произошло. Примерно в 1823 году камень приобрел голландский банкир Генри Филипп Хоуп, в честь которого, как уже говорилось выше, алмаз и получил свое название. Будучи холостяком, он давал камень своей невестке пощеголять на балах. Позднее вокруг алмаза разгорелось несколько скандалов, и в 1910 году расточительный потомок Хоупа лорд Фрэнсис продал камень, дабы уплатить долги. В результате синий бриллиант оказался у братьев Картье, которые разрекламировали камень среди индийских махараджей, представителей европейской знати и богатых американских наследниц и, наконец, продали его Эвелин Уолш Маклин, дочери золотого барона.

Эвелин обожала сам камень и связанную с ним легенду, но особенно ей нравилось то, что он приковывает к ней восхищенные взгляды. Она носила бриллиант на все светские мероприятия, даже когда это было неуместно. Излюбленным развлечением Эвелин было надевать бриллиант на свою собачку и следить за реакцией изумленных гостей. Как и многие люди ее круга, она довольно небрежно обращалась с вещами. Как-то раз ее спросили, почему на ней так много украшений. Эвелин пожала плечами: «Иногда я достану что-то одно, потом оденусь и нацеплю все, что можно: ведь тогда я точно знаю, где мои побрякушки». Эвелин и ее мужу Неду довелось жить в разгар «века джаза», и они наслаждались жизнью на полную катушку. Каждые выходные супруги закатывали шикарные вечеринки. Как пишет Мэриан Фауэр, занимающаяся историей бриллианта «Надежда», «пьяные молодые люди с гладко прилизанными налаченными волосами падали в кусты, откуда их доставали коротко стриженные молодые дамочки, увешанные браслетами из яшмы и слоновой кости». На одной такой вечеринке по случаю Нового года хозяйка дома появилась на верхней ступеньке лестницы в «костюме» феи, взглянула на гостей и удалилась. Собственно из одежды на ней был только бриллиант.

Именно на Эвелин проклятый камень и отыгрался по полной. В мае 1919 года в результате аварии погиб ее девятилетний сын. Самой Эвелин в этот момент не было дома, она отправилась в Кентукки на скачки, не забыв надеть на шею бриллиант, который считала амулетом. Муж после этой трагедии запил по-черному и, по слухам, как-то раз по пьянке даже помочился на ногу бельгийскому послу во время приема в Белом доме. Супруги развелись, а в 1933 году Нед закончил свои дни в сумасшедшем доме, оставив огромные долги. Их единственная дочь Лиззи покончила с собой. Правда, двое других сыновей дожили до почтенного возраста. А сама Эвелин в последние годы не могла обходиться без опиатов и других наркотиков. Она умерла в шестьдесят лет от пневмонии, усугубленной приемом кокаина. Последние пять лет Эвелин вела светскую колонку в «Таймс геральд» и как-то раз написала о своем знаменитом украшении: «Если поместить камень прямо под лампу и оставить там, то увидишь, как меняется его цвет: алмаз то становится темнее, то вспыхивает зеленоватым светом… Лично я не боюсь проклятия, но всегда предупреждала друзей, чтоб они его не трогали. Как ни странно, но многие люди, которые притрагивались к камню, вскоре умерли, причем не своей, и порой очень страшной смертью». После ее собственной (не такой уж и страшной) кончины, последовавшей в 1947 году, бриллиант приобрел нью-йоркский ювелир Гарри Уинстон, сын украинского иммигранта. Он создал свой бизнес буквально с нуля, и говорили, что его коллекция ювелирных украшений якобы уступала лишь коллекции британской королевской семьи.

На протяжении нескольких десятилетий до этого Уинстон пристально наблюдал за бриллиантом — когда он сверкал на дипломатических приемах, когда его фотографировали в суде во время бракоразводного процесса, когда он скорбно поблескивал на похоронах. Сочетание легенды о проклятии и трагической истории из разряда «Богатые тоже плачут» прославило «Надежду» на весь мир, поэтому, как только подвернулся случай, Уинстон приобрел камень. И похоже, после этого проклятие коснулось и его. Хотя клиентская база Уинстона включала всех богатейших людей мира, от кинозвезд до королей и гламурных азиатских принцесс, однако от так и не смог найти покупателя на «Надежду». Уинстон заново огранил камень, придав ему симметричность, но те потенциальные покупатели, которые верили в удивительную историю «Надежды», не отваживались приобретать бриллиант, тогда как скептики не видели смысла в покупке. И тогда Уинстон разработал стратегию, такую же блестящую, как бриллиант.

Он сделал камень знаменитостью — демонстрировал его везде, возил по всему миру, позволял сверкать в компании известных людей на вечеринках, рассказывал его легенду журналистам, не забывая при необходимости заново отшлифовывать детали. Иногда Уинстон отправлял бриллиант по почте, афишируя это в СМИ, но «забывая» упомянуть, что камень застрахован на кругленькую сумму. А в 1958 году наш ювелир и вовсе выкинул такое, что удивило очень многих. Под вспышки фотокамер Уинстон торжественно передал легендарный алмаз в дар музею Смитсоновского института, заявив, что это его выражение благодарности всему американскому народу, и призвал соотечественников, чтобы и они, по его примеру, отдавали своей стране самое ценное. Когда служба госдоходов поставила под сомнение огромную сумму, которую Уинстон написал напротив бриллианта, то он вполне справедливо заметил, что в таком случае «надо найти аналогичный камень для сравнения». Вопрос был снят.

Итак, камень выставили там, где он находится и поныне, а вокруг него постоянно толпятся паломники, которые вглядываются в «глаз Бога», чтобы понять, какие секреты и проклятия он в себе хранит. Это своего рода напоминание о том, что нельзя купить счастье, но зато можно купить несчастье. И все было бы замечательно, если бы не одно «но»… Почти вся история «Надежды» — выдумка чистой воды.

Когда летом 1910 года Пьер Картье купил великолепный темно-синий камень, то, как и Гарри Уинстон пятьдесят лет спустя, ювелир немного просчитался. Он-то думал, что продаст бриллиант в два счета. Но камень был немного кривоват да и темноват, а в моде было тогда буйство ярких цветов. Это было время русского балета Дягилева, эпоха Нижинского и Ван Гога, фовизма и Кандинского. Париж был полон света, цвета и музыки. Строгий темный камень просто не вписывался в общую картину.