Читать онлайн «Журнал «Вокруг Света» №07 за 1979 год». Страница 9

И, видимо, правители Емши-Тепе, желая охранить вечный покой своих могил, уберечь их от алчности грабителей, устроили родовую усыпальницу так, чтобы никто, кроме них, не знал ее местоположения. Именно этим, вероятно, объясняется и то, что царский некрополь находился вне стен Емши-Тепе, но так, чтобы склон холма, где он был «замаскирован», хорошо просматривался из окон царской цитадели. А столь примитивные конструкции могил можно объяснить тем, что захоронения совершались спешно, возможно, ночами, втайне от чужих глаз.

...Но это все, естественно, выяснилось потом, а тогда, 15 ноября, мы были просто ошеломлены открывшимся с поистине царской щедростью историческим богатством.

Скажу прямо, экспедиция для такого открытия «технически» не была подготовлена. С самого начала выяснилось, что не хватает простых, но крайне необходимых вещей, вплоть до коробочек для хранения такого количества находок, не говоря уже о запасах цветных фото- и кинопленок. Но нам помогли советские специалисты — техники, инженеры, врачи, строители, — находящиеся в Афганистане. Любители-фотографы Анатолий Черноиван и Виталий Кошелев до полуночи засиживались в импровизированной фотолаборатории, снимая и проявляя многие десятки, если не сотни, метров пленки. Стоматолог Андроник Мкртычян выпотрошил из амбулаторной аптечки все коробки под названием «Боры зубные», куда вместо боров аккуратно помещались золотые изделия, поступающие из очередных погребений. Вадим Корычев все свои выходные дни проводил за теодолитом, делая инструментальную съемку холма и самих раскопок. Вадим Кайгородов, Александр Степичев, Вениамин Саркисянц оказывали экспедиции техническую помощь — начиная от бульдозеров и кончая прожекторами.

Каждое захоронение отняло у нас около полутора месяцев работы. В могилах находили от 2500 до 3 тысяч золотых предметов, которые, наслоившись друг на друга, создавали хаотическое на первый взгляд нагромождение. И каждую из этих находок надо было тщательнейшим образом «заинвентаризовать» — описать, зафиксировать на полевых планшетах и т. д. и т. п. Слой за слоем мы снимали тысячи золотых бляшек, браслетов, пока появлялись сами останки погребенных. И каждый такой слой надо было «читать» — видеть в этой груде сокровищ контуры одежд, головных уборов, поясов, расположение украшений, которые некогда их покрывали.

Весть о нашем открытии разошлась по всему Афганистану, и к нашим раскопкам стекались самые разные люди — были случаи, когда бедные крестьяне, в складчину нанимавшие грузовики, чуть ли не всей деревней приезжали за многие сотни километров.

А открылось нам в раскопе действительно не только богатство, но истинные шедевры древнего искусства.

...Золотые короны, украшенные фигурными цветами, инкрустированные жемчугом и бирюзой, стилизованными деревьями с птицами на ветвях... Массивные золотые браслеты, концы которых мастера изготовили в виде фигур животных — то хищников с устрашающе оскаленной пастью, то стремительно мчащихся антилоп со зрачками из бирюзы и сердолика и бирюзовыми копытцами, ушами, рогами.

...Перстни и кольца тончайшей ювелирной работы. Особенно эффектен один перстень-печатка с изображением сидящей Афины со щитом и копьем, в длинном одеянии и с боевым шлемом на голове.

...Массивные — до 500 граммов — золотые ножные браслеты и литые золотые пряжки, нередко украшенные великолепно выполненными сценами.

...Золотые пластины, нашивавшиеся на одежду, то в виде человека, несущего дельфина, то музыкантов, то просто человеческих фигур, то с изображением крылатых богинь. Вот одна из них — полуобнаженная женщина с широким лицом местного, бактрийского типа, около которой виден крылатый Эрот с луком в руках; другая — также полуобнаженная женщина, но с лицом уже индийского типа, мастер даже наметил пятнышко в середине лба — тик.

...Разнообразнейшие головные бронзовые булавки с золотыми навершиями — двенадцатилепестковой розеткой, золотым диском с нанизанным на него жемчугом.

...Серия золотых подвесок, среди которых особенно выделяются две, найденные в одном погребении, изображающие борьбу царя с двумя драконами.

...Золотые пряжки то в виде крылатых амуров, сидящих верхом на рыбах с бирюзовыми глазами, то в виде воина в шлеме, со щитом и копьем, у ног которого лежат драконы, то вместивших в себя сложнейшую символическую картину — на спине какого-то фантастического существа с львиной мордой и оскаленной пастью восседают обнявшиеся мужчина и женщина, осененные крылатой богиней победы Никой с венком и пальмовой ветвью.

...Широкий золотой пояс с рельефными бляшками, на которых мастер изобразил женщину, сидящую верхом на льве, — видимо, богиню Нану, владычицу животных,

...Кинжал с золотой рукоятью, в золотых ножнах с крылатыми грифонами, зубастыми драконами, хищниками кошачьей породы. Вереница этих поедающих друг друга животных оканчивается на рукояти кинжала неожиданно мирным медведем, лакомящимся виноградом.

...Еще одни золотые ножны, покрытые тонким геометрическим орнаментом с бирюзовыми вставками, в центре которого — рельеф, изображающий сцепившихся в смертельной борьбе крылатых драконов. Эта сцена живо напоминает традиции ассирийского искусства далекой Месопотамии и в то же время очень характерна для искусства Бактрии.

Можно бесконечно долго перечислять находки, ибо едва ли не каждая из них оправдала бы надежды любого раскопа.

Великолепные результаты обязаны энергии и энтузиазму всех сотрудников и в первую очередь археологу из Ашхабада Теркешу Ходжаниязову. Это он, руководя общим ходом раскопок на Тилля-Тепе, обнаружил все погребения и щедро раздал их остальным сотрудникам экспедиции, не оставив себе ни одного. Узбекские археологи Зафар Хакимов и Рустам Сулейманов сумели сделать, казалось бы, невозможное — хаос перемешанных костей и мелких золотых украшений превратить в стройную и понятную картину, создать научную реконструкцию первоначального обряда захоронения. (Меньше «повезло» душанбинскому археологу У. Пулатову — погребение, которое исследовал он, оказалось безнадежно нарушенным мышами.) Не отставали от советских археологов и их афганские коллеги А. Шарки, А. Иноят, А. Науи и в первую очередь X. Азамин, который самостоятельно не только расчистил, но и воссоздал общую картину погребального обряда двух могил.

Наконец, художник-реставратор высшей квалификации Владимир Бурый осуществлял общее наблюдение за ходом исследования и в особенности консервацией всех найденных изделий, которые после изъятия из могил сначала проходили обязательную реставрационную экспертизу в его лаборатории и лишь после этого поступали для изучения в руки нашедших их археологов. Конечно, подробный научный и художественный анализ их — дело будущего. В целом же можно сказать — непостижимое богатство, дождавшееся своего «звездного» часа, с неоспоримой убедительностью свидетельствует о том, что перед нами некрополь правителей одного из крупнейших кушанских княжеств, возможно, даже наиболее могущественного, основателя империи Великих Кушан.

...А когда до конца полевого сезона (мы даже как-то позабыли, что этот сезон — юбилейный, десятый, работы нашей экспедиции) оставалось несколько дней, под лопатами рабочих снова сверкнули золотые изделия — очередного, седьмого погребения. Но время оказалось сильнее нашего желания — этот раскоп мы законсервировали до будущего года.

В. Сарианиди, доктор исторических наук

Кабул — Москва

Плот собирали в поселке Синегорье: накачивали насосом восемь сигарообразных прорезиненных понтонов, укладывали их в четырехмаран, степили палубу, устанавливали на ней домик-палатку. Подходили к нам местные жители. Одни помогали ускорить дело, другие предостерегали: «На первом же перекате сядете на мель...», или: «На прижимах снесет в протоку, и вы со своим моторчиком не выгребете...»

Конечно, такие разговоры не могли не посеять сомнение, тем более что мы не успели провести испытания в Москве, и наш плот был хорош пока только теоретически. Но в глубине души мы верили в него и считали, что лучшего места для испытаний, чем река Колыма, трудно и придумать. Нам предстояло проплыть по ней более двух тысяч километров от верховья до Северного Ледовитого океана, пересечь Магаданскую область и Якутскую АССР. В пути у нас на каждые 400—500 километров всего один населенный пункт.

Идея нашей экспедиции возникла два года назад во время встречи в Институте Арктики и Антарктики с доктором исторических наук, профессором Михаилом Ивановичем Беловым. Я готовился тогда к поездке на дрейфующую станцию «Северный полюс-23» для съемок научно-популярного фильма. В конце беседы спросил Белова, кто, по его мнению, из русских первооткрывателей Арктики в первую очередь заслуживает внимания кинематографистов. И он ответил: «Казак Семен Дежнев!»