Читать онлайн «Наш Современник, 2002 № 03». Страница 25

Если уж в самой Америке реакция улицы была далеко не столь однозначной, как пытались представить СМИ (корреспондент «Коммерсанта» отмечал, что о 20-тысячной демонстрации пацифистов СNN сообщала бегущей строкой, а демонстрация 2,5 тысячи сторонников бомбежек подавалась как главная новость), легко предположить, какой была реакция «третьего мира». В Бразилии — второй по величине и значению стране американского континента — 59 процентов опрошенных заявили, что «истоки теракта напрямую связаны с внешней политикой США» («Независимая газета», 4.10.2001). В том же духе высказались кубинский лидер Ф. Кастро и президент Ирака С. Хусейн.

Выдвигались и более экзотические версии. Аналитики обращали внимание на политические выгоды, полученные от американских взрывов Израилем. Обычно подчеркнуто сдержанный в «роковом» вопросе директор Института проблем глобализации М. Делягин не без сарказма заметил: «На фоне американской драмы облегчение стратегического положения Израиля и вовсе выглядело новогодним подарком». Ученый пояснял: «Безвыходный конфликт с палестинцами, подогреваемый эгоистическими настроениями различных групп влияния в США и сильным в Израиле „комплексом вины“ перед арабами, а также изменение настроений мирового сообщества в пользу арабов (с осуждением применения силы Израилем) усугубили раскол в мировом сионистском движении. Позиции тех, кто считал необходимым отказаться от систематической поддержки Израиля, перестав расходовать на это средства американской общины, усилились. Это создавало угрозу самому существованию Израиля; война США с талибами, резко снизив симпатии мирового сообщества к арабам, стала для него спасением в прямом смысле этого слова» («Завтра», № 43, 2001).

Другой не менее авторитетный эксперт, генерал Л. Ивашов, до недавнего времени возглавлявший управление международных связей Минобороны, задавался вопросом: «Почему бен Ладен проявляет свои экстремистские склонности в те моменты, когда вокруг Израиля сгущаются политические тучи? Как известно, особенно мрачная обстановка для Тель-Авива сложилась именно в этом году. А если верить газете „Вашингтон пост“ от 1 октября 2001 г., то именно в сентябре этого года госсекретарь Колин Пауэлл намеревался объявить о поддержке идеи создания независимого палестинского государства, и только трагедия 11 сентября отбросила эти планы» («Независимая газета». 10.10.2001).

Забавно, что в самом Израиле бытует мнение, будто взрывы 11 сентября — дело рук евреев. Быть может, в этом сказывается известное самомнение «избранного» народа, желание всюду верховодить. Впервые об израильской версии я услышал от знакомого, давнего, советских времен, эмигранта. Позвонив из Иерусалима и заговорив о взрывах, он с присущей ему безапелляционностью бросил: «У нас все говорят — это сделали наши!» И на немой вопрос, повисший на линии, ответил: «Это м о г л и б ы сделать еще арабы или русские. Но арабы слишком глупы, а русские слишком бедны». И, помедлив, лукаво прибавил: «Как ты думаешь, почему, помимо американцев, во Всемирном центре погибло столько англичан, русских, немцев — и ни одного израильтянина?»

Не знаю, насколько точны эти сведения. Так же, как, насколько серьезно утверждение газеты «Завтра», что в рамках расследования терактов задержано около 80 агентов спецслужб Израиля, работавших преимущественно на Нью-йоркской фондовой бирже (№ 52, 2001). Упоминая об этом в характерном для нее лапидарно-конспиративном стиле, газета не поясняет, откуда взята информация и с чем связаны аресты.

Но если обратиться к истории (и даже не многотысячелетней иудейской, а насчитывающей менее полувека истории современного Израиля), нетрудно обнаружить, что еврейское государство при случае охотно пользуется методом провокаций. В том числе и в отношениях со своим могущественным заокеанским союзником. Один из таких случаев приведен в книге американского националиста Д. Дюка «Еврейский вопрос глазами американца» (русский перевод: М., 2001). Речь идет о нападении израильтян на разведывательный корабль ВМФ США «Либерти» во время арабо-израильской войны 1967 года. Америка (как и всегда) поддерживала Тель-Авив, так что, казалось бы, у Израиля не было резонов атаковать американское судно. Дюк вспоминает, что, когда он услышал новость, он решил, что нападавшими были арабы. Тем более что CMИ не спешили с уточнениями.

Вскоре, однако, правда вышла на свет. Дюк полагает, что израильтяне преследовали две цели. Во-первых, хотели устранить нежелательного соглядатая, который мог перехватить информацию о намеченном на следующий день нападении на Сирию. Во-вторых, намеревались свалить вину за нападение на арабов. Если бы это удалось, возмущенное общественное мнение Америки наверняка поддержало бы израильскую агрессию.

Драматический рассказ о расстреле американского корабля основывается на свидетельствах морского офицера с «Либерти» Джеймса Еннеса. Он настолько выразителен, что я приведу его целиком: «В ясное ветреное утро 8-го июня израильские самолеты окружили „Либерти“, подлетая так низко, что экипаж корабля махал пилотам и даже мог видеть и лица. На „Либерти“ было четко написано название корабля, указана его принадлежность США, и по ветру развевался большой американский флаг.

Без предупреждения, в 2 часа дня израильские самолеты атаковали „Либерти“ ракетами, артиллерийскими снарядами и напалмовыми бомбами. Их первой целью была радиорубка, которая была уничтожена вместе с антеннами. Пилоты повторяли свои атаки, пока не использовали весь запас бомб и оружия. В этот момент команда „Либерти“ заменила первый американский флаг, который был сбит, на огромный 7–13 футовый флаг.

Естественно, израильтяне знали, что корабль был американский, так как они перехватывали и пытались заглушить сигналы „Либерти“ о помощи. Кажется невероятным, но корабельные радисты сумели установить новую антенну и прорваться через заглушающий сигнал, прося о помощи средиземноморский шестой флот. Транспортные суда „Саратога“ и „Америка“ послали сообщения, что подмога в пути, и отправили самолеты на защиту „Либерти“.

Осажденный и истекающий кровью экипаж напрасно ждал обещанной помощи, в то время как израильские торпедные лодки атаковали корабль, пытаясь его потопить и уничтожить остатки экипажа, которые сражались с огнем на палубе и помогали раненым. Израильтяне обстреливали „Либерти“ продольным огнем, 20 и 40 мм снарядами, поражали корабль по ватерлинии, убив более 22 матросов, которые находились под палубой. Торпедные катера подошли настолько близко, что снайперы расстреливали людей, помогающих раненым на палубе.

Несмотря на 821 дыру по размеру больше кулака, взрывы напалмовых бомб на палубе, огромный урон, нанесенный торпедами, „Либерти“ остался на плаву…»

Поучительны и события, разыгравшиеся вокруг этой истории. Самолеты, отправленные с американских кораблей, так и не долетели до «Либерти». Их отозвал президент США Линдон Джонсон. Позднее, когда раненый капитан корабля В. Макгонайль был награжден медалью Конгресса, Джонсон сначала справился у израильтян, не имеют ли они возражений (!), а затем отказался участвовать в церемонии. Было проведено краткое разбирательство инцидента, на которое никто и не пытался вызвать Израиль в качестве ответчика. Пресса замолчала этот эпизод.

Между прочим, Ариель Шарон, нынешний премьер Израиля, в 67-м году был одним из руководителей израильских вооруженных сил. Наверняка знал об этой операции. И впоследствии его имя не раз связывалось с крупнейшими провокациями. Это Шарон в 82-м командовал израильскими войсками, окружившими и обезоружившими палестинские лагеря Сабра и Шатила в Ливане. Когда ливанские марониты напали на безоружных палестинцев, израильтяне не предприняли и попытки их защитить. В ходе бойни погибло несколько сотен человек. Вот почему появление Шарона на священной Храмовой горе в Иерусалиме осенью 2000 года неминуемо должно было вызвать палестинский взрыв. Шарон сознательно пошел на это, фактически сорвав достигнутые мирные договоренности между Палестиной и Израилем, которые в недалекой перспективе должны были привести к полной независимости Палестинского государства. Произошли столкновения арабов с израильской полицией, началась интифада, кабинет Э. Барака пал, а Шарон — «сильная рука» — оказался в нужный момент на нужном месте. Премьерском.

Психологически — не искомый ли это образ? Тем более что Шарон, как старый вояка, предпочитает ввязываться в драку, не особенно задумываясь о последствиях. И все же Нью-Йорк — не Средиземное море у берегов Хайфы, ВТЦ — не разведывательное судно «Либерти». И последствия, если бы дело раскрылось, были бы другие. Понятно, обнародовать сведения не позволили бы, однако информированные люди, принимающие решения о судьбах мира, узнали бы все. И каким был бы их вердикт относительно Шарона?