Читать онлайн «100 великих загадок Африки». Страница 59

Еще в эпоху Древнего царства (конец IV– начало III тысячелетий до н. э.) фараоны набирали на службу солдат, которые, по-видимому, пользовались большим уважением у египтян. Служба в египетской армии и полиции давала им возможность достигать высоких постов. Среди восьмидесяти деревянных фигурок солдат, найденных рядом с гробницей военного правителя Ассиута, были сорок лучников с почти черной кожей. На египетских гробницах сохранились также изображения нубийцев, которые в разные времена служили у египтян. История о царе Сесострисе в Европе и его нескольких солдатах, которые поселились на реке Фасис, связывают с сообщением Геродота о черных колхах с шерстью вместо волос и считают доказательством того, что в отрядах египтянина Сесостриса имелись эфиопы. Возможно, именно из Египта пришли те чернокожие, которые изображены на минойских фресках и которые прибыли на Крит и служили в иностранных наемных войсках.

Если чернокожий с шерстью вместо волос, Еврибат, был эфиопом или негром (а такую возможность не следует исключать), упоминание Гомера об эфиопах за пределами Африки относится к глашатаю с Итаки, служившему среди греков под Троей. Этот Еврибат сопровождал Одиссея в его делегации к Ахиллу, был товарищем Одиссея, и тот уважал его гораздо больше любого другого из своих спутников, поскольку Еврибат обладал умом, равным его собственному! Каким образом Еврибат попал на Итаку, неизвестно, но скорее всего через Египет.

Эфиопские воины были хорошо известны в Египте при Птолемеях. Последние вели военные операции в Эфиопии, побуждаемые в большей степени торговыми интересами, а также желанием иметь доступ прежде всего к золоту и слонам на эфиопской территории. Золото имелось в Нубийской пустыне к югу от Египта и в восточной пустыне, лежащей между дорогами из Коптоса и Аполлонополиса в Беренику на Красном море.

Мероэ имело важное значение не только как источник получения золота и железа, но и как перевалочный центр, через который шли товары из Центральной Африки. Восточная Африка и особенно область сегодняшнего Сомали были поставщиками слонов, которых соперники Птолемеев, Селевкиды, получали из Индии.

Зоологические интересы и нужда в слонах для военных целей также становились побудительными мотивами для походов Птолемеев в Эфиопию, особенно в Восточную Африку. Птолемей II обследовал побережье Красного моря, установил посты для охоты на слонов и основал гавани для перевозки их в Египет, где толстокожих обучали, чтобы использовать в боевых действиях.

Да, фараоны охотно использовали своих южных соседей для службы в армии и полиции. Поэтому привлечение их в качестве наемников было, видимо, традицией.

Эфиопы и нубийцы, по словам Силия Италика, «обожженные бешеным солнечным жаром», находились среди войск, собранных Ганнибалом. Это замечание, пришедшее из I в., основывается на прочно установившемся обычае еще при Ганнибале (246–183 гг. до н. э.) набирать черных воинов и, кроме того, подтверждается другим свидетельством: на верхней, лицевой стороне бронзовых монет, связанных со вторжением Ганнибала в Италию, видна голова африканца, чьи расовые признаки выдают широкий нос, толстые губы и курчавые волосы. Э. Бэбелон предположил, что эти монеты, которые на реверсе имеют изображение слона, созданы под впечатлением от слонов Ганнибала, игравших важную роль в Итальянской кампании, и их погонщиков-негров – впечатление, сходное с тем, которое в прежние времена произвел Пирр со своими слонами.

Арриан утверждает, что в индийских и эфиопских армиях были боевые слоны до того, как они появились у македонцев и как их стали использовать карфагеняне в военных целях. Боевые слоны – одни из них управляемые при помощи канатов – изображены на барельефе мероитского храма, построенного в последней четверти III в. в Мусавварат-эс-Суфре, примерно в 125 километрах к северо-востоку от Хартума и 30 километрах от берега Нила. На самом деле частое присутствие слона на мероитских скульптурах может означать, что эфиопы использовали слонов не только для военных целей, но и для важных церемоний.

В числе развалин «Большой ограды» в Муссаварат-эс-Суфры ряд скатов и коридоров и уникальная стена, заканчивающаяся фигурой слона. Похоже, что этот комплекс был центром обучения слонов и что африканские слоны, используемые в военных целях в птолемеевский и римский периоды, почти наверняка проходили «курс обучения» в Мероэ.

Римляне поддерживали с народами, обитающими к югу от Египта, военные и дипломатические отношения со времен Августа и вплоть до конца Империи. Хотя необходимость защищать границы и вынуждала их вести военные действия против эфиопов, которые обитали во внутренних районах Африки и являлись источником беспокойства для римлян в Северной Африке в I и, возможно, II в. н. э. С эфиопами так называемого мероитского периода римляне имели много дел на протяжении целых веков. Отношения Рима с эфиопами в правление Нерона (I в. н. э.) отражены у Плиния и Сенеки. Первый утверждает, что Нерон отправил в Эфиопию отряд преторианских солдат под командой трибуна с целью исследования этой страны в то время, когда он планировал нападение на нее. Сенека, который говорит, что целью этого похода было обнаружение истоков Нила, беседовал с двумя центурионами, после того как те вернулись в Рим. Оказалось, что эфиопский царь оказывал помощь этой исследовательской группе, помог проводниками и охраной и снабдил рекомендациями к вождям соседних племен, обитающих за Мероэ. Экспедиция достигла судда – самой южной кромки Великой пустыни, до которой удавалось дойти римлянам в этом районе Черного континента.

Некоторые ученые принимают на веру утверждение Сенеки относительно научных целей экспедиции, тогда как остальные склонны придерживаться мнения Плиния – о планировавшемся Нероном нападении на Эфиопию. Сторонники «военной версии» связывают сбор германских отрядов в Александрии с эфиопским проектом. Сторонники торговых мотивов указывают на то, что возрастающая мощь государства Аксум стала значительной угрозой римским коммерческим интересам. Двигаясь в район Верхнего Нила, аксумиты вытесняли мероитов, у которых были дружественные отношения с Римом со времен Августа. Значит, можно допустить, что Нерон стремился поддержать Мероэ в борьбе против Аксума и установить контроль за торговыми путями, по которым товары, особенно слоновая кость, поступали с юга.

Свидетельство о военной стычке римлян с эфиопами запечатлено на частично сохранившемся папирусе, датируемом не позднее II века, возможно, между 60 и 94 гг. н. э. В папирусе говорится о бое в пустыне между римлянами, отряд которых включал кавалерию, и троглодитами и эфиопами.