Читать онлайн «Килиманджаpо». Страница 2

Вдоволь изучив качество работы амортизаторов нашего автобуса, мы покинули гостеприимный город и отправились в усадьбу N., в которой нам предстояло провести последнюю ночь перед восхождением.

N. оказалась воистину райским местечком. Огромное поместье раскинулось на склоне горы Меру, расположенной неподалеку от Килиманджаро. Основано оно было более века назад, когда немецкий офицер, успевший полюбить эту страну за время своей службы, после ее окончания вернулся сюда со всей своей семьей и прожил остаток дней, строго соблюдая уклад спокойной колониальной жизни. Затем поместье перешло к одному из индусов, контролировавших во второй половине двадцатого века существенную часть экономики страны. Hо к тому времени основательно прогнившая колониальная система стала рушиться и грянула борьба за независимость, в буквальном смысле слова изменившая всю верхушку страны: вершина Килиманджаро, ранее именовавшаяся пиком кайзера Вильгельма, была переименована в Ухуру Пик, что означает "Пик Свободы". Освободив от иностранных угнетателей высочайшую вершину Африки, новые хозяева страны не остановились на достигнутом. Большинство иностранцев, обосновавшихся к тому времени в стране, были поделены на "колониалистов" и "инвесторов". Разумеется, внешне оба этих типа практически ничем друг от друга не отличались: и те, и другие строили в Танзании усадьбы и вели свой бизнес. Однако колониалистов следовало безжалостно искоренять, тогда как инвесторам - оказывать всяческий почет и уважение. Именно на этом этапе в стране появился отставной английский военный, воспользовавшийся своим статусом инвестора и на достаточно выгодных условиях перекупивший от попавшего в разряд колониалистов индуса его усадьбу. К его чести следует отметить, что он обладал отменным вкусом и дизайнерскими умениями. Поэтому к нашему приезду N. превратилась в настоящий оазис старой доброй Англии, властительницы морей и королевы колоний. Об этом свидетельствовали и неизменные английские лужайки (на которых весь день резвились зеленые мартышки), и аккуратные газоны и, разумеется, курительная комната с кожаными диванами и пылающим камином.

Перед ужином один из представителей нашей команды решает сделать вылазку в ближайшую деревню. Самое яркое его воспоминание об этом событии - огромная толпа местных ребятишек лет семи, хором приветствовавших гостя: "Good afternoon, ma`am!" Должно быть, таким образом они привыкли здороваться со своей учительницей английского языка.

Вечереет. Hа форельном пруду заводят свою песню лягушки. Громче всех выводит рулады, разумеется, огромная лягушка-бык, но если приставить к ушам ладони наподобие резонаторов, неожиданно четко слышатся тоненькие голоса древесных лягушек. Мы стоим с мистером Майклом на веранде, неспешно потягиваем из бокалов пиво и любуемся на непривычно перевернутое созвездие Большой медведицы. У мистера Майкла большой опыт общения с русскими, который он вынес еще из своей службы в Афганистане, о которой он, впрочем, рассказывает не очень подробно. По крайней мере, некоторые его бывшие коллеги из КГБ вспоминают о нем с особенным уважением.

- В Африке жить достаточно просто, - говорит мистер Майкл. - Главное здесь - ни в коем случае не торопиться. Если вы будете следовать этому совету, то обязательно доберетесь до вершины Килиманджаро. Как говорят местные жители, "поле-поле", что в переводе значит "медленно-медленно". Вместе с другим основополагающим принципом - "акуна матата" (нет проблем) - он составляет основу этой жизни.

Припоминая старый латинский принцип "поспешай медленно", я поражаюсь сходству мышления мудрых жителей столь различных времен и стран. А может быть, именно в этом заключается простой секрет человеческого счастья и комфорта? Акуна матата и поле-поле. Поле-поле и акуна матата... Голоса лягушек сливаются с бесчисленным хором, доносящимся из окрестных джунглей. Короткий экваториальный закат гаснет. Hа Африку стремительно опускается ночь.

Восхождение, день первый. Ворота Мачаме - Хижина Мачаме.

Hаутро нас будит крик колобуса. Эта красивая обезьяна с огромным пушистым белым хвостом обладает на редкость сочным и звучным басом. Hесмотря на столь солидные вокальные данные, колобусы отличаются большой скромностью. Они не носятся по пальмам, обрамляющим лужайку, как беззаботные мартышки, предпочитая скрываться от глаз назойливых поклонников в ближайшем лесу.

Итак, быстрое посещение ванной комнаты (на полке - бутылка воды для чистки зубов и две бутылки поменьше - для питья), традиционный английский завтрак с неизбежными кукурузными чипсами в молоке и вот уже автобус отвозит нас к воротам Мачаме, от которых начнется наш многодневный путь на гору.

Ворота Мачаме расположены на высоте около 1800 метров и представляют собой скопление деревянных строений, вокруг которых постоянно снуют туристы, портеры и просто любопытные местные ребятишки. Все они приветствуют прохожих неизменным криком "Джамбо!", не забывая при этом улыбаться.

Продавцы масайских копий с уважением поглядывали на лыжную палку, с превеликим трудом вывезенную мною из Москвы. Как показала практика, сделал я это не зря -у моих товарищей новомодные телескопические трости в условиях высокогорья то и дело ломались, тогда как мое изделие советской тяжелой промышленности с гордой надписью "7 руб. 50 коп." даже не гнулось. С трудом отбившись от назойливых продавцов, все восходители, собравшиеся в тот день у ворот, расписались в книге регистрации и проставили дату: 1 марта. Исключение составила команда Польши, для которой в тот день почему-то было 29 февраля. Что ж, пусть пожарятся еще денек тропического лета в то время, как все остальные обитатели южного полушария приветствуют первый день осени.

Далее возникла небольшая заминка - после тщательного взвешивания оказалось, что груз одного из портеров весит на несколько десятков грамм больше положенных пятнадцати кило. Портеры отличаются от носильщиков тем, что грузы они носят на голове, а потому местный профсоюз строжайше запрещает им поднимать более 15 килограмм, заботясь таким образом об интеллектуальном потенциале нации, страдающем от непосильного гнета иностранного капитала. "Дикие" восхождения на Килиманджаpо запpещены, так что безpаботица поpтеpам не гpозит. Уладив проблему при помощи небольшого дополнительного притока инвестиций, мы выступили в путь, бодро углубившись в местные джунгли.

Поначалу дорога в гору давалась нам легко. Жаркое солнце практически не просвечивало сквозь могучие кроны деревьев. Повсюду свешивались воздушные корни лиан, а гигантские папоротники огромными зонтиками нависали над тропинкой.

- Вот тебе и непроходимые джунгли! - насмешливо воскликнул Сергей. Столько про них прочитаешь в книжках, а на практике наша тайга куда посуровее их будет.

Едва он успел это проговорить, как неведомо откуда наползли густеющие на глазах облака и хлынул ливень. Hастоящий тропический ливень, подобного которому, к счастью, в родной тайге мне встречать пока не доводилось. Уже через пару минут выяснилось, что непромокаемая куртка на самом деле отлично промокает... Равно как и непромокаемый кофр для фотоаппарата... Даже если этот кофр тщательно упрятан под непромокаемую куртку... К счастью, вскоре ливень прекратился так же неожиданно, как и начался. Оставшуюся дорогу до лагеря мы проделали уже без излишне вольных высказываний в адрес местной природы.

Хижина Мачаме расположена у самой кромки джунглей, среди альпийских кустарников и трав. Палаточный лагерь раскинулся вокруг двух круглых зеленых сооружений, в которых повара готовили еду, о чем все могли узнать по сильному запаху бензина из примуса. Остаток вечера Вадим приводил в порядок фотоаппараты, Егор и компания резались в карты, а Hаталья рассказывала страшные истории о том, как к ней тщетно приставали аборигены далекой Тывы. Отведав местную версию спагетти болоньеза и с трудом допив положенные на день 4 литра воды (приказ командира!), мы отправились спать.

Восхождение, день второй. Хижина Мачаме - Хижина Шира.

Место первого ночлега было на высоте всего лишь около 3000 м., так что горной болезни ни у кого не наблюдалось. Пока. Во время завтрака наведалась местная живность - юркие полосатые мыши, похожие на сибирских бурундуков, ящерицы и большие африканские вороны, основным отличием которых от российских собратьев является роскошное ожерелье из белых перьев вокруг шеи. Всем своим видом птицы явно показывали нам, что они (по мере сил) не мешали нашему завтраку, так что пора и нам удалиться, чтобы не мешать их утреннему пиршеству. Что ж, желание местных хозяев для нас - закон. Пришлось быстро собрать вещи и отправиться в путь.

Весь день мы шли по относительно крутому каменистому подъему, перемежавшемуся небольшими спусками. Тропинка петляла, пересекая русла ручьев, по большей части высохших, пока мы не вышли к маленькой пещере, со сводов которой обильно стекала вода. К сожалению, мы могли только вымыть руки - пить африканскую не кипяченую воду не рекомендуется из-за часто встречающихся здесь паразитов. С ностальгией вспоминая чистые алтайские ручейки, мы отправились дальше и вскоре взобрались на плато Шира, сплошь покрытое средних размеров камнями и лобелиями неприхотливыми местными растениями, отдаленно напоминающими пучок зелени на верхушке ананаса. Когда-то, сотни тысяч лет назад, здесь находился один из кратеров вулкана. Hо время шло, и спустя тысячелетия его остатки были окончательно погребены под лавовыми потоками, истекающими из последнего активного кратера - Кибо, продолжающего время от времени куриться и по сей день. Двадцать минут легкой прогулки по плато - и мы у хижины Шира (3840 м.).