Читать онлайн «Дальневосточные соседи». Страница 29

Если конфуцианство родилось как протест против смутного времени, то даосизм можно считать реакцией на деспотию власти. Основатель этого учения Лао-цзы называет словом «дао» (буквально – путь) естественный ход возникновения, развития и исчезновения всех вещей и явлений, а также поведение, соответствующее природе человека и законам Вселенной. Это призыв сбросить оковы власти, бремя традиций, вернуться к примитивной простоте и неведению.

Главными принципами поведения Лао-цзы называет естественность и недеяние. Для сильных мира сего это означает «управлять не управляя», избегать принуждения, не делать лишних усилий. Когда Лев Толстой описывал поведение Кутузова накануне Бородинской битвы, он находился под впечатлением книги Лао-цзы, которую перевел на русский язык. Лао-цзы трактует мир как единство противоположностей, которые превращаются друг в друга. В отличие от христианства здесь нет противопоставления добра и зла, учености и неведения.

Даосизм был в Китае как бы диссидентской религией. Зачем постоянно напрягаться, пытаясь совершенствовать себя? Каждое существо должно оставаться таким, каким его создала природа.

В отличие от конфуцианства и даосизма буддизм родился не в Китае, а пришел из Индии. Символом этого вероучения служит «колесо причинно-следственных связей». День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего и причина дня завтрашнего. Проявляется это в перевоплощении душ. Если человек несчастлив, значит, он расплачивается за грехи в своей предыдущей жизни.

В основе учения Будды лежат четыре истины. Первая: жизнь полна страданий. Вторая: причиной их служат неосуществленные желания. Третья: дабы избежать страданий, нужно избавиться от желаний. Четвертая: достичь этого можно, пройдя восемь шагов: сделать праведными свои взгляды и представления, слова и поступки, быт и стремления, мысли и волю. Тот, кто пройдет эти восемь шагов, достигнет просветления, или нирваны.

Можно упрощенно сказать, что конфуцианство утверждает нравственную и социальную дисциплину (от чего и сложились пресловутые «китайские церемонии»), даосизм проповедует недеяние, а буддизм – нежелание. Это привело их к своеобразному сосуществованию на китайской почве.

За одиннадцать лет жизни в Поднебесной я вновь и вновь убеждался, что китайский национальный характер – это река, в которой слились три упомянутых потока. С конфуцианством связана склонность расставлять все по своим местам. Не случайно планировка Пекина напоминает лист тетради в клеточку. Своей расчерченностью и симметрией город отражает присущий китайскому характеру рационализм, склонность к субординации, порядку. Именно такую столицу должен был построить народ, который возвел в ранг религии то, что мы именуем китайскими церемониями.

Полная противоположность расчерченности Пекина – хаотичность Токио. Ибо, по мнению японцев, город должен расти, как растет лес. Человек вправе лишь подправлять то, что родилось само собой, а не вмешиваться в ход вещей со своими замыслами.

«Три великих учения» стали мостом между культурами Китая и Японии. Они не только мирно сосуществуют, но и уживаются в душе каждого китайца и японца. Пока на Западе христиане и мусульмане, католики и протестанты убивали друг друга, Китай и Япония представляли пример веротерпимости. Было бы хорошо, если бы древняя традиция уважать иные религиозные убеждения стала почвой для формирования политического плюрализма не только в Японии, но и в Китае.

Сухие взгорья. Редкие клочки полей на склонах. В природе доминируют блеклые, желто-серые тона. Это бассейн Хуанхэ – Желтой реки, ставший колыбелью китайской цивилизации. А гора Цзуншань, куда я держу путь, издревле почиталась как одна из пяти священных гор Срединного царства. В 495 году на ее восточном склоне был основан монастырь Шаолинь. И вот эти глухие, труднодоступные места вновь стали местом паломничества. Причина – телевизионный сериал «Монастырь Шаолинь», подхлестнувший повсюду в мире интерес к ушу – китайским боевым искусствам. А местом их рождения принято считать именно Шаолинь.

Одна из фресок монастыря рассказывает, как тринадцать здешних монахов спасли Ли Шимина – будущего основателя прославленной династии Тан. Узурпатор захватил Ли Шимина в плен и держал его в заключении в Лояне. Благодаря владению приемами ушу монахи сумели проникнуть в стан врага и вызволить пленника. Вступив в 618 году на престол, император Тайцзун (как нарек себя Ли Шимин) щедро отблагодарил монахов. Шаолинь получил почетный титул «Первый монастырь Поднебесной».

Рассказ о том, как тринадцать монахов спасли будущего основателя династии Тан, – хороший сюжет для телесериала. Но у монастыря Шаолинь есть и другая причина быть исторической достопримечательностью. Иероглифы над его воротами напоминают: «Здесь была основана школа Чань».

В монастыре есть статуя Бодхидхармы, который в 527 году пришел сюда из Индии проповедовать буддизм и стал первым патриархом школы Чань. Это слово означает «созерцание», «медитация». Именно так, личным примером, и действовал пришелец из-за Гималаев: девять лет просидел лицом к стене в одной из каменных пещер на горе Цзуншань.

Молва об этом распространилась окрест. И когда Бодхидхарма (которого китайцы именуют Дамо, а японцы – Дарума) вернулся из своего скита в монастырь, его примеру захотели последовать другие. Один из учеников по имени Хуэй Кэ весь день простоял по колено в снегу перед храмом, желая убедить учителя, что искренне хочет найти путь к просветлению.

«Я поверю в это, если на снегу зацветут алые цветы», – сказал Дамо. И тогда юноша отрубил себе кисть левой руки и кровью окропил снег вокруг храма. После этого Дамо передал ученику свою миску для подаяния.

Методы традиционной буддийской йоги сочетаются в школе Чань с приемами активной медитации, заимствованными из даосской психотехники. Ее последователи считают, что можно достичь просветления не только отшельничеством и постом, но и активной жизнедеятельностью. То есть развивать восприятие прекрасного через живопись, поэзию, каллиграфию. Или совершенствовать свое тело с помощью боевых искусств. Школа Чань (по-японски Дзэн) на многие века определила «философию жизни» народов Дальнего Востока, своеобразие их этических и эстетических воззрений.

В одном из монастырских храмов настоятель показал мне старинную фреску. На ней изображены монахи, выполняющие различные упражнения с целью обрести «шесть гармоний». Первые три ступени этого пути требуют безупречной координации движений: руки – ноги, локти – колени, плечи – бедра. Эти три гармонии составляют внешнюю сторону боевых искусств, говоря по-современному – технику ушу.