Читать онлайн «"Англия: Портрет народа"». Страница 60

О, Порода, как нам их не хватает. Бесстрашные филистеры, с которыми можно без опаски ездить в такси, незаменимые при кораблекрушениях, они были воплощением правящего класса. Этих людей можно было послать на самый край земли и быть уверенным, что они будут править местными жителями твердо, но справедливо, а их потребности будут ограничиваться лишь получением время от времени экземпляров «Таймс» многомесячной давности да жестяной коробки их любимого трубочного табака. Мир, с их незамысловатой точки зрения, делился на приличных малых с одной стороны и на «большевиков, анархистов и членов всей этой шайки, которым лишь бы не работать и загребать себе все, что есть деньги», как характеризует их у Сапера его более известный герой Бульдог Драммонд.

Сапер — это полковник Герман Сирил Макнил, уволившийся из армии с Военным крестом в 1919 году, а подзаголовок книги «Бульдог Драммонд» гласит: «Приключения демобилизованного офицера, которому наскучило мирное время». В ней мы найдем все, что нам нужно узнать; Породу выводили для действия. Драммонд — это «шесть футов в носках… твердые мускулы и чисто выбритый подбородок… прекрасный боксер, быстр как молния, метко стреляет из револьвера и просто чудный парень». Он отличается также крайним скептицизмом, не выносит иностранцев и чудовищно некрасив: любой, кто встречался с таким человеком в своей частной школе, тут же узнает его, и, вероятно, с содроганием. Из того же теста и Ричард Ханней, герой книги Джона Бухана «Тридцать девять ступеней»: из этого повествования мы узнаем, что негодяй из негодяев в мире — это «маленький еврейчик с бледным лицом, в инвалидной коляске, со взглядом гремучей змеи». Этот враг поставил себе целью подрывать устои империи и продавать женщин в «белое рабство».

Конечно, ни Дерек Вейн, ни все остальные никогда не были «типичными англичанами». Это выдает и ремарка о личном доходе, и упоминание о принадлежности к «одиннадцати» в Итоне: в команде из одиннадцати лишь одиннадцать человек, так что он не был типичным даже в школе. Порода же являла собой определенный идеал, тщательно подобранное число сильных и слабых сторон мужчины, возведенных до платонических высот. Они были храбры, нерефлективны и невероятно прагматичны: люди, которым можно доверять. К несчастью для английского мужчины, он приходит к пониманию не только того, что страна, где он живет, совсем не та, какой он ее себе представлял, но и того, что так называемый английский идеал требует от большей части населения быть не такими, какие они есть на самом деле.

Породу в массовом порядке имитировали расплодившиеся в XIX веке частные школы. Они предназначались только для мальчиков, и мир Породы остался мужским навсегда. Если Порода воспроизводилась (видимо, в результате некоего непорочного зачатия), их дети уже были записаны во взрослые и их следовало как можно быстрее отправить в школу. Можно лишь гадать, какие эмоции обуревали сердца матерей при том, как немного им позволялось знать о жизни их детей. В колледже Рэдли мальчиков доводили до того, что они копались в грязи, ища съедобные корешки и растения (первоцветы считались большим деликатесом), и жарили желуди на пламени свечи. В письме итонского школьника XVIII века упоминается о попадавшихся в пище черных тараканах. Вот это письмо:

«Дорогая мама,

пешу, чтобы сказать вам, что я очень нищастен, а отмороженные места снова опухли еще больше. Успехов я ни в чем не добился и не думаю, что добьюсь. Очень жалко, что ввожу вас в такие расходы, но думаю, что эта школа не очень. Один одноклассник взял тулью моей новой шляпы и сделал из нее мишень, разобрал мои часы, чтобы поправить колесико в механизме, но он не работает — мы с ним пытались засунуть механизм обратно, но каких-то колесиков, наверное, не хватает, потому что он не влезает. Надеюсь, у Матильды простуда прошла, и я рад, что она не в школе. Думаю, у меня чахотка мальчики здесь никакие не джентльмены но вы конешно не знали, когда посылали меня суда, я постараюсь не перенять плохие привычки… Надеюсь, что вы и папа здоровы и не расстраивайтесь, что мне так плохо потому что думаю это продлится недолго пожалуйста пришлите немного денег потому что я задолжал 8 пенни…

Любящий вас но нищасный сын»

Письмо это настолько совершенно в описании ужасов и настолько изобретательно в попытках вызвать сочувствие, а потом обратиться с просьбой выслать деньги, что читается как пародия. Несомненно, что столетие спустя умудренный школяр уже понимал, что одним перечислением ужасов школы ничего не добьешься: его родители платили за это, и это была цена за то, чтобы стать одним из Породы.

Когда мальчики были оторваны от родного дома, хорошая взбучка воспринималась как неотъемлемая часть процесса воспитания джентльмена. Чемпионом по порке был преподобный Джон Кит, доктор наук; он был назначен директором Итона в 1809 году и порол в среднем по десять мальчиков в день (кроме воскресных дней, когда он отдыхал). Своего высочайшего достижения он добился 30 июня 1832 года, когда отдубасил более восьмидесяти учеников. В конце этого марафона мальчики стоя кричали ему «ура». О царившем там духе в какой-то мере свидетельствует тот факт, что впоследствии Кит смог высказать некоторым из выпускников своей школы сожаление, что не порол их чаще. Когда ему пришла пора уходить на пенсию, выпускники Итона устроили подписку и собрали на подношение ему значительную сумму. Надо ли при таких обстоятельствах удивляться, что продукты таких школ мастерски умели скрывать свои чувства?

Традиционная английская система образования, несомненно, сделала все возможное, чтобы дать другой выход зову гормонов у молодых людей. Особенно был распространен онанизм — вполне предсказуемое занятие подростков. Некий доктор Эктон, автор книги «Функции и расстройства репродуктивных органов» (опубликованной в 1857 году и издававшейся даже через сорок лет), нарисовал ужасающую картину воздействия мастурбации на мальчика, который на своем опыте познал, что «расход спермы в больших количествах истощил его жизненные силы» и в результате превратил в ходячие мощи.

«Он низкорослый и немощный, мускулы не развиты, впалые глаза и тяжелый взгляд, лицо болезненное, бледное или покрытое угрями, руки влажные и холодные, а кожа потная. Он избегает общества остальных мальчиков, бродит вокруг один, с отвращением принимает участие в играх (развлечениях) соучеников. Он не смеет смотреть людям в глаза, перестает следить за своим платьем и становится неряшлив. Восприятие у него притупляется и ослабевает, и если ему не удастся избавиться от своих дурных привычек, в конечном счете он может превратиться в круглого дурака или сварливого ипохондрика».