Читать онлайн «Чо-Ойю – Милость богов». Страница 6

Глава II

МЫ ЖДЕМ «ДАГОТ»

Был конец августа. Мы находились в Биргандже.

– Завтра придет обязательно, – сказал Нарайн Лал.

– Возможно, – сказал Малхотра.

– Прошли очень сильные дожди, – возразил Лал.

– Если ночью будет дождь, он никак не сможет прийти, – добавил Гельмут.

– Он придет обязательно, – вставил Пазанг.

– Значит, будем ждать, – сказал Мендиес.

– Ждать, – подтвердил Сепп.

– Возможно, он все же придет, – сказал я.

Мы говорили о самолете типа «Дакота», который, возможно, полетит в Катманду. Наводнение и дожди последних дней помешали нам достичь Катманду – исходного пункта нашей экспедиции – по обычной дороге.

Биргандж – первый непальский город, расположенный на главной магистрали внутри страны. На карте он выглядит очень заманчиво, являясь как бы местом прощания с Индией и встречи с Непалом. Здесь можно чувствовать себя счастливым, когда в Гималаях стоит хорошая осень.

Но мы были очень несчастливы. Непал и северная Индия переживали в это время самое большое, как здесь говорили, наводнение в истории человечества, и Биргандж превратился в убогое и грязное подобие Венеции. Дороги в Катманду были разрушены силевыми потоками и, по-видимому, вышли из строя на многие месяцы. Могли ли мы надеяться на самолет, который в ближайшее время доставит нас в «Долину Непал»? Мы рассчитывали, что трудности для нас начнутся только в Катманду, но, как видно, они начались уже здесь, на границе Индии и Непала. Мы прочно и основательно засели в грязи, и все выглядело так, что отсюда двинемся не скоро. Мы жили в лучшей «гостинице» Бирганджа – единственной в городе. Лишенные надежды выехать или вылететь в Катманду, мы часто говорили о самолете «Дакота», который должен прибыть, как только подсохнет летное поле в Катманду и Симла.

«Дагот», как произносил слово «Дакота» Нарайн Лал, представитель агентства воздушного сообщения, был нашей единственной надеждой. Представитель «Айр Индия» слово «Дакота» произносил правильно, но его самолет тоже не приходил. Бессильные найти выход из беспросветного существования, мы судорожно цеплялись за мысль: «Завтра придет „Дагот“. Мы поддерживали свою веру в „добрый дух“, спрятавшийся где-то за дождевыми облаками.

Возможно, что наши надежды действительно оправдаются. В двадцати километрах к северу от Бирганджа находился аэродром Симла, откуда ежедневно должны вылетать два самолета в Катманду.

Между Бирганджем, Симлой и Катманду нет ни радио, ни телефонной связи. Маленький поезд, курсирующий между Бирганджем и Симлой, ходит только один раз в сутки, а в Симле ночевать негде, так как там нет никаких построек. Все это сделало ожидание самолета крайне неприятным и страшно нас нервировало. Ситуация была такова, что все планы восхождения на восьмитысячник могли потонуть в грязи Бирганджа.

Начало нашей одиссеи в Непал было более радостным. Двухдневные переговоры с таможней в Бомбее не смогли сломить оптимизма, привезенного нами из Европы. Мы, несомненно, более успешно провели их, чем швейцарская экспедиция на Гауризанкар и французская на Макалу. Хотя мы выиграли всего несколько часов, но каждый, кто знаком с бомбейской таможней в августе, знает, как радуешься каждому часу, который можно провести вне ее стен.

Мы этим очень гордились и были полны надежд. В связи с тем, что пароход итальянской компании «Азия» привез из Европы в Индию несколько тонн альпинистского снаряжения и альпинистов с известными именами, среди которых мы занимали весьма скромное место, бомбейские газеты посвятили нам несколько столбцов. Зато служащие таможни обратили особое внимание на наш груз. Они еще не видели такой убогой экспедиции, которая с грузом всего в 926 килограммов собиралась штурмовать столь высокую вершину. Я знаю точно, что было 926 килограммов, так как сам уплатил в Вене за провоз этого груза до Катманду. Сравнив его с оснащением других экспедиций в 3 или 6 тонн, нас никто не мог упрекнуть в излишней роскоши.

Наш оптимизм, еще не омраченный предчувствиями о тягучей грязи в Биргандже, достиг в Дели наивысшей точки. Он был вызван двумя кривыми ногами, которые в вечерней темноте парка гостиницы «Сесиль» двигались в мою сторону. Было темно, и я не мог сразу узнать человека, которому эти ноги принадлежали. По форме ног и качающейся походке можно было скорее предположить, что они держали между собой сотни лошадей, чем имели под собой несколько дюжин Гималайских вершин. Но я видел прошлой осенью, как они шагали часами передо мной, и не могло быть сомнения – эти ноги принадлежали Пазангу.

После того, как аргентинская экспедиция на Дхаулагири была закончена, он провел две недели отпуска в своей семье в Дарджилинге и теперь ожидал нас здесь, в Дели.

Он рассказал, что им укомплектована первоклассная группа, которую он нам представит через несколько дней в Раксауле. В ее числе – Аджиба, наш прошлогодний спутник, и Гиальцен, сознательный трудолюбивый юноша, прошедший с нами более 1000 километров по Западному Непалу. Только Пембы на этот раз не будет: он путешествует с одной итальянской группой. Так, по крайней мере, говорил Пазанг, но, возможно, у него была личная неприязнь к Пембе. Сначала я жалел об этом, но потом вспомнил бесконечный монотонный свист, которым Пемба сопровождал работу наших ног и который меня очень нервировал. Пожалуй, и без него все пройдет нормально. А привыкшие к нему итальянцы не будут обращать внимания на его музыкальные способности.

Не только сообщение Пазанга о том, что шерпы готовы, но и приятная альпинистская атмосфера гостиницы «Сесиль» подняли наше настроение. Управляющий гостиницы майор Хотц, сам старый альпинист и знаток Гималаев, хорошо понимал желания путешественников по Азии (мы, например, хотели, чтобы нам поставили три койки в маленькую комнату и взяли с нас соответственно небольшую плату).

В данный момент, когда кончается период муссона, гостиница представляла собой как бы индийский базовый лагерь для различных экспедиций. Только что вышел американец, который хочет в одиночку попытать свое счастье на Нанда-Деви. Французы, среди которых два участника экспедиции на Аннапурну, вышли к Макалу.

Особое внимание привлекали швейцарцы. Ими руководил Раймонд Ламбер. Он вместе с Тенцингом в 1952 г. подошел вплотную к вершине Эвереста. Ламберу пришлось заплатить за достижения в альпинизме не только потерей нескольких пальцев на руках, но еще и потерей почти всех пальцев на ногах. Самый большой интерес у журналистов вызывала мадам Клод Коган, модистка из Ниццы, покорившая в прошлом году вершину Нункун в Кашмире. Среди своих коллег альпинистов она выглядела особенно женственно и привлекала к себе все внимание прессы. Благодаря этому мы провели свою подготовку почти незамеченными.