Читать онлайн «В таёжных дебрях Подкаменной Тунгуски». Страница 2

Управление всех металлических лодок было переделано геологами на дистанционное, то есть: на передней панели «Прогрессов» и «Казанки-2м» было укреплено рулевое колесо (баранка) от обычного легкового автомобиля, от которого по обоим бортам протягивались тонкие металлические тросики к румпелю. Подача газа регулировалась установленным справа внизу от руля сектором с рукояткой, со щелчком переключавшейся из одного фиксированного положения – в другое. Кроме того, все металлические «речные танки» были укомплектованы ветровым стеклом во всю ширину лодки и брезентовым тентом, полностью защищавшим от дождя людей и грузы, находившиеся в ней.

В каждой лодке находились и небольшие самодельные металлические треноги. На них, при помощи сжигаемых таблеток «сухого спирта», можно было не только разогреть консервы, но при желании и приготовить какое-нибудь блюдо прямо в лодке во время плавания, не причаливая к берегу. («Сухой спирт» – это горючее, которое выдавали в небольшом количестве каждому геологу – полевику на случай дождя или каких-то других непредвиденных трудностей в разведении костра). По тем временам наши лодки были укомплектованы максимально полно для комфортного плавания, насколько это было возможно в полевых условиях.

На моём «Пеликане» никакой модернизации не производилось, всё управление этой лодкой и её мотором осуществлялось при помощи обычного румпеля. Однако даже при таком «патриархальном» оснащении ни управлять «Пеликаном», ни обращаться с его мотором я не умел.

Лодки на реке © Creative Commons

Предполагалось, что в начале сезона на первой же таёжной стоянке Коля уделит этому пару дней и, хотя бы в общих чертах, просветит меня на этот счёт. А со временем полностью освою это нехитрое механическое средство передвижения по воде.

Во время проверки технического состояния подготовленных к сезонной работе лодок, в экспедиции практиковались рискованные игры на Подкаменной Тунгуске. Эти бесшабашные опасные развлечения проводились недалеко от пристани фактории Ошарово, с негласного одобрения начальника экспедиции – Бориса Константиновича. Суть происходившего действия заключалась в том, что геологи на всех, имеющихся моторных лодках, на полной скорости мчались друг на друга, одновременно уворачиваясь от столкновений с другими лодками, также норовящими наехать на них.

Моторы ревели на предельных оборотах, лодки выделывали немыслимые пируэты. Всё это происходило на коротком участке реки, небольшой площади речного пространства, которое казалось ещё меньше из-за большой скорости моторок, за считанные секунды пролетавших реку от берега до берега и чуть-чуть не вылетавших на них. Иногда, то одна, то другая лодка задевала винтом дно реки, алюминиевая шпонка рвалась, лишённый нагрузки мотор начинал дико реветь, над ним поднималось едкое облачко полусгоревшего бензина, а лодка быстро теряла скорость, бессильно останавливалась и плыла по течению, пока её владелец – лихач не заменял шпонку. Вода между лодками кипела. Казалось невозможным, что моторки не сталкиваются между собой всерьёз. Однако и небольшие столкновения создавали мощные глухие звуки, явственно доносившиеся до немногочисленных зрителей на берегу. Двадцати трёх сильные «Вихри» постоянно, в течение нескольких раз в минуту, меняли режимы работы, от максимальных оборотов на прямолинейных участках, до – минимальных – на крутых поворотах и разворотах на противоположное направление.

Дух захватывало от этих смелых до отчаяния виражей, от постоянно меняющихся картин нескольких одновременно неумолимо мчащихся друг на друга и всё-таки в самый последний момент успевающих увернуться от прямых столкновений тяжёлых металлических и, таких юрких в руках геологов, мощных лодок! «Прогрессы» то вставали на дыбы, то почти ложились набок, волны от работающих винтов соседних лодок заливали их через накренившиеся борта. Мне, с моим резиново – деревянным «Пеликаном», даже если бы я умел с ним виртуозно обращаться, нечего было делать в такой металлической карусели. В этих весёлых забавах на воде его, вне всякого сомнения, порвали бы в первую же минуту.

Оставалось только с огромным интересом и, передавшимся от участников захватывающего зрелища азартом, наблюдать за перипетиями невиданной мною до сих пор игры.

Это щекочущее нервы лихачество продолжалось в течение примерно получаса. Затем полузатопленные лодки с пустыми бензобаками медленно одна за другой начинали причаливать к берегу. Так продолжалось несколько дней подряд. Во время этого циркового по своей сложности и злостно-хулиганского по степени опасности для участников аттракциона особенно выделялась лодка марки «Казанка-2м».

В экспедиции ей дали ласковое прозвище – «Маруська». Она была самой быстроходной из металлических лодок за счёт более обтекаемой формы, чем широкие неуклюжие «Прогрессы». «Маруська» была более маневренной, но менее устойчивой, чем другие лодки. Такие пируэты, которые выделывала на реке она, были просто не под силу никакой другой лодке экспедиции. Но и удержать её от переворачивания было тоже намного сложнее. Именно «Маруське» в начале предстоящего сезона выпала судьба быть одной из главных героинь в серьёзном конфликте между несколькими сотрудниками экспедиции с моим участием. Но во время этой водной баталии я этого не мог знать и просто с удовольствием следил за её выдающимися виражами. Управлял «Казанкой» один из самых опытных геологов экспедиции – Андрей. Ему было уже почти тридцать лет, и он считался «аксакалом» по сравнению с остальными сотрудниками. Он был явным фаворитом в этом действии. Можно было сказать, что Андрей выступал вне конкурса. В немалой степени этому способствовало то обстоятельство, что среди зрителей присутствовала его возлюбленная – разбитная замужняя москвичка Лена, которая постоянно поддразнивала его и поддерживала в приподнятом тонусе угрозами, заменить в случае чего, более решительным парнем.

Ленке не было и тридцати лет, но она уже была матерью двоих детей. Чуть выше среднего роста, с идеальной фигурой, гибкая, энергичная, с осиной талией, она сводила с ума многих мужчин в Москве. Она много курила и с удовольствием употребляла спиртные напитки. Очевидно, это провоцировало её хронический гастрит. Несмотря на все эти недостатки, у неё сохранялся прекрасный цвет лица с гладкой кожей и лёгким естественным румянцем на щеках. Ленка была близорукой и носила очки в тонкой золотой оправе, что нисколько не портило, а даже, наоборот, добавляло её внешнему виду интеллигентности.

Курение тонких сигарет, завезённых с собой из Москвы, которые она, хотя и немного картинно, но очень женственно держала далеко от себя между длинными музыкальными пальцами (окончила музыкальную школу и неплохо играла на пианино), только добавляло ей шарма и очарования. Ленкина порывистость никогда не переходила в резкость, движения не были угловатыми, напротив, были быстрыми, но плавными, с зазывными изгибами тонкой талии и волнующим покачиванием в меру широких красивых женских бёдер. Всё это не только не умаляло, а наоборот добавляло ей женственности и привлекательности. Эрудированная, остроумная, смелая и открытая для общения коренная москвичка без жилищных и материальных проблем, – она была очень уверена в себе, собственной привлекательности и даже неотразимости. В её случае, тому были веские причины.