Читать онлайн «Один в джунглях. Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии». Страница 8

На следующее утро я стоял, поджидая такси до Джорджтауна (своего хозяина я больше не видел), когда появился какой-то тип, беззубый, с большими плоскостопыми лапами, и, ухмыляясь, уставился на меня.

— Есть твое имя в книге? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я, — в какой книге?

— В книге жизни, брат, — прогудел он. — Если там нет твоего имени, ты наверняка попадешь в ад!

Я намекнул ему, что уже провел ночь в этом мало подходящем месте, но это его не удовлетворило.

— Молись, пока еще есть время! — убеждал он меня. — Я несу слово божие!

Судя по тому, как он чесался, он еще нес на себе немалое количество блох божьих… Должно быть, по моим глазам догадался он о том, что я собираюсь сделать, так как в панике отскочил назад, выхватил спелый плод манго из корзины проходившей мимо мулатки и завопил: «Да благословит тебя бог, сестра!» И тут же пустился наутек.

В этот мой приезд в Джорджтаун все здесь кипело и бурлило. Присутствие в стране британских войск вызвало резкий протест всего населения, кроме немногих лояльных лиц. После наступления темноты в городе нередко происходили ужасные потасовки, драки и нападения, где пускались в ход ножи и бутылки. Некоторые признаки надвигающейся грозы я заметил еще два года назад.

Я решил тщательно засекретить свое путешествие и отправиться кружным путем, избегая всякого контакта с официальными властями. Как оказалось, это было необдуманное решение, едва не стоившее мне жизни.

Поджидая транспорт в Бартику — начальный пункт моего путешествия в глубь страны, я осмотрел некоторые сахарные заводы и плантации. В Гвиане, как известно, изготовляется демерарский сахар, и процесс его производства из раздробленного тростника удивительно интересен. Кроме неочищенного сахара заводы выпускают также мелассу и густой паточный ром.

Для цветных рабочих ром — великий утешитель, бальзам во всех их бесчисленных невзгодах и незаменимый напиток во время их скудных праздников. Они также пьют «вино высшего сорта», как они это называют, — дешевый неочищенный спирт крепостью 90 градусов и более. Почти на всех плантациях (за исключением немногих современных хозяйств типа плантаций Букерс) цветные рабочие содержатся как свиньи, в длинных бараках, среди невероятной грязи и нищеты.

Не считая ботанического сада и чрезвычайно интересного музея, в Джорджтауне нет ничего достойного внимания. Купаться в море неприятно из-за грязи и опасно из-за течений, акул и электрических скатов, а подходящие для купания реки очень далеко. Есть еще одно развлечение — козьи бега, где красочно одетые «жокеи» мчатся со своими специально выдрессированными и выхоленными животными. Если жокей выпустит из рук поводок, его снимают с состязаний. После многочисленных фальстартов лидерство обычно захватывает наиболее сильный и быстрый владелец козы, который обгоняет остальных конкурентов и переволакивает свою козу через финишную линию. Особенно быстроноги жокеи-негры. С ними по быстроте не могла сравниться ни одна виденная мной коза. Я покинул бега, недоумевая, каким это образом, угадав двух победителей и имея «дубль» в пяти заездах, я все же проиграл десять долларов. Видимо, в этих состязаниях есть какая-то хитрость, скрытая от постороннего глаза…

В Джорджтауне невозможно как следует послушать радио. Передачи без конца прерываются рекламными сообщениями о сверхотличных товарах. Глуповатый тон всех этих объявлений и неестественная «живость» речи дикторов режут слух. Так же неприятны для слуха (во всяком случае для моего) так называемые «железные оркестры», где музыка извлекается из искусно подобранного ассортимента особых металлических бидонов. Однажды услышав эту музыку, вы уж никогда не забудете и никогда не захотите услышать ее еще раз. Сотни «взрослых», вопя, прыгая, словно помешанные, сопровождают музыкантов по всем улицам, которые превращаются в настоящий сумасшедший дом.

Последние приготовления к путешествию не потребовали особых усилий и больших расходов: я мог себе позволить лишь самое необходимое продовольствие и снаряжение. Но груз все же быстро возрастал, к привезенному мной из Англии снаряжению добавилось следующее:

Ящик с товарами для обмена весом около десяти фунтов, куда входили плиточный табак, зеркальца, стеклянные бусы, небольшие напильники, спички, рыболовные лески и крючки, гребни, душистое мыло и несколько ярдов красной материи.

Жестяная кружка, тарелка, походный котелок, служивший и сковородкой, ложка и вилка.

Маленькая керосиновая лампа, с запасными фитилями.

Полугаллоновый бидончик с керосином.

Средства против насекомых (весьма скоро оказавшиеся бесполезными).

Точильный брусок.

Тридцать метров тонкого, но очень прочного манильского троса.

Трехдюймовый абордажный крюк.

Два блочных колеса диаметром около двух дюймов.

Моток медной проволоки (один фунт).

Мачете.

Леска (выдерживающая рыбину весом до шестидесяти фунтов) и соответствующие крючки.

Круглое сито с мелкими ячейками из латунной проволоки (специально для промывки алмазов). Запасная сетка для сита.

Металлический лоток (мелкий противень для промывки песка). Небольшая кирка (без рукоятки). Небольшая лопата (без рукоятки). Гамак.

Противомоскитная сетка.

Литр формальдегида в банке с завинчивающейся крышкой. Три дюжины коробков спичек (в водонепроницаемом полиэтиленовом мешочке). Пищевые продукты: Рис, пять фунтов. Соль, три фунта. Чай, два фунта. Мука, три фунта. Печенье, три фунта. Горох, три фунта. Фасоль, три фунта. Лук, пять фунтов. (Все это в полиэтиленовых мешках.)

Литр растительного масла в жестянке с завинчивающейся пробкой.

Сахарин (вместо сахара), десять тысяч таблеток в коробке. Солонина, десять банок (по фунту каждая).

Основную массу продуктов я рассчитывал достать в самом последнем населенном пункте на реке перед тем, как отправиться в отдаленные районы. Все свое имущество я намеревался погрузить в лодку, а то, что у меня пока имелось, не представляло никакой проблемы в смысле транспортировки — я мог тащить это сам или нанять носильщика. Общий вес всего моего имущества не превышал ста семидесяти пяти фунтов.

Я еще должен был приобрести лицензию на право добычи алмазов (за три доллара) и получить разрешение на въезд в районы, заселенные индейцами, при условии, что я не буду продавать там спирт. Затем надо было приготовить «бутылку-убийцу». Для этого дно большой банки из-под леденцов покрывают опилками, затем слоем алебастра толщиной полдюйма, кладут сверху картонный кружок и наливают туда несколько капель цианистого калия. Этот необычайно эффективный прибор (чтобы умерщвлять насекомых, не повреждая их) был сконструирован для меня моим добрым приятелем Рэмом Сингхом, помощником хранителя и таксидермистом джорджтаунского музея. Позднее, когда я собирал коллекцию на Курупунге, советы мистера Сингха очень мне пригодились.