Читать онлайн «Церковно-исторические повествования». Страница 19

(Исторический очерк)  Задача и цель этого очерка. Благожелания и напутствия, с какими отправляли язычники и христиане в школы своих детей; разность благожеланий и напутствий языческих и христианских; стремления, с которыми языческие и христианские юноши поступали в школы, и разность этих стремлений. - Характеристика преподавателей языческих школ; непривлекательные стороны учительского персонала этих школ; приятную противоположность представляли христианские наставники в своих школах. - С какими предосторожностями христианские юноши поступали в языческие школы? Какими общими правилами руководствовались, поступая в них? Что в особенности делало эти школы неопасными для их духовно-нравственного преуспевания? - Изучение юношами разного рода наук в языческих школах: словесности или литературы, ораторского искусства, философии, истории, а также астрономии, естественной истории и медицины; важные недостатки в преподавании, особенно словесности и ораторского искусства; христианские юноши, в отличие от языческих, усваивают из всех наук лишь полезное и здравомысленное; каким образом они достигли этого? Общий взгляд на цель, к которой стремились христианские юноши при изучении наук в языческих школах. - Дисциплина языческих школ: распущенность и беспорядки в школах: отчего они зависели и к чему приводили? Христианские юноши сами для себя создают правила дисциплины и верно следуют им; заботы христианских императоров о водворении правил доброго поведения в школах. - Нравственное состояние языческих школ: печальная картина нравов языческих школьников; противоположная картина нравов христианских школьников; пример дружбы христиан и сотоварищей по школе. - Плоды школьного образования христианских юношей: их высокое умственное развитие, твердость в убеждениях, сила воли, строгость жизни. Насколько во всем этом христианские юноши разнились от своих сотоварищей язычников? - Послесловие.

Господь Иисус Христос в одной из Своих кратких, но глубоко внушительных притчей, указывая на имеющее вскоре последовать распространение христианства в мире, говорил: "Царство Небесное подобно закваске, которую берет женщина и кладет в три меры муки, причем закваска заквашивает все смешение (тесто)" (Мф. 13, 33). В этой притче под Царством Небесным имеется в виду христианство и христианское учение с его благотворным влиянием на жизнь человека; под женщиной - христианская Церковь, - ее служители и вообще все ревнующие об успехах христианства; под мукой - все человечество с различными сторонами деятельности. Закваска всегда берется в небольшом количество (малъ квасъ), но она имеет такую силу, что оказывает свое действие на сравнительно большое количество муки и вообще смеси; так и христианство, хотя оно и представлялось на взгляд неверующих иудеев и язычников ничтожным явлением, однако же своим влиянием "заквасило" все человечество, преобразовало его мысли, чувства, всю жизнь с ее многоразличными проявлениями. Далее, закваска производит свое действие не вдруг, а мало-помалу, со значительной постепенностью; так совершало свое действие в мире человеческом и христианство: оно постепенно и почти незаметно преобразовало все отношения человека. Историк, наблюдая ход распространения христианства в мире, невольно поражается глубоким соответствием между предполагаемым в притче Христа распространением христианства и действительным осуществлением этого дела в самой истории рода человеческого. Христианство постепенно изменяло все человеческие отношения, подобно тому как это бывает с закваской в отношении смеси теста. Христианство не вдруг, например, положило свою печать на многоразличные учреждения, созданные язычниками в течение многих веков и потому долго не поддававшиеся благотворному действию христианства. К числу таких учреждений историк имеет полное право отнести языческие школы; эти школы позже других языческих учреждений подвергаются освящающему и очищающему действию христианства. Наука с многоразличными ее разветвлениями обязана своим происхождением язычникам; она преподавалась в языческих школах, преподавалась языческими учителями и по книгам языческого происхождения; конечно, и дух преподавания был языческий. Все это долго так и оставалось, потому что христиане не имели возможности закрыть эти школы, - власть в Римской империи (I - III в.) принадлежала язычникам, - не имели они и желания (в IV в.) закрывать языческие школы: ведь школы давали человеку одно из лучших благ - образование. Что же нужно было делать христианам при таком положении вещей, когда, с одной стороны, они желали дать своим детям надлежащее образование, а с другой, должны были опасаться вредного влияния школ на тех же детей? Открывать свои школы, школы христианские? Но легко это сказать и пожелать, но нелегко было сделать. Христиане действительно стали открывать свои школы с христианским преподаванием; но таких школ в первое время было немного. Это зависело, главным образом, от того, что слава языческих школ не вдруг померкла; христиане сочли более целесообразным противодействовать вредному влиянию языческих школ на учащихся в них христианских детей другим способом: они устроили дело так, что христианские дети, учась в языческих школах, выносили отсюда все полезное, отстраняясь от всего вредного, усваивали лучшее и отметали худшее. Разъяснение этого и составляет предмет нашего очерка. Поставив себе такую цель, мы в то же время в возможно ясных чертах изобразим состояние языческих школ, чтобы таким образом видеть, какое влияние оказывало язычество на питомцев школ, и какое, напротив, христианство на тех же питомцев. Мы увидим, что язычество не давало питомцам школ того, чего можно и должно требовать от школ; оно извращало и представления учеников, и пагубно действовало на их нравственность; с другой стороны, увидим, что христианство и только христианство могло спасать питомцев этих школ от вредного влияния на них язычества, одно христианство просветляло их мысль и давало твердые устои для их нравственности. Мы берем для своего исследования II, III и IV века, потому что в это время особенно ясно проступает та упорная борьба между воззрениями языческими и христианскими, какие имели место в святилищах науки, труднее всего поддававшихся влиянию христианских начал - в греческих и латинских училищах римского государства.

Уже сама цель, с какой отправлялись в школы дети язычников и дети христиан, была в значительной степени не одинакова. Отправляя своих детей в школы, родители язычники желали одного, а родители христиане - другого; сами дети, если они были язычники, искали и ожидали от школы одного, а если христиане - другого. В те времена, о которых мы говорим, в языческом обществе и в языческих семействах на науку, как таковую, смотрели как на нечто второстепенное и служебное, вся цель воспитания заключалась в том, чтобы доставить детям материальное обеспечение в будущем и подготовить их к общественной жизни; и отцы с нетерпением ждали того времени, когда дети их сделаются способными к занятиям, обещавшим богатство и славу. Об истинном образовании и знаниях, приобретаемых через школы, мало заботились. Из школ спешили броситься в жизнь*. Язычники держались грубо-житейских взглядов на задачу школы, а потому вот с какими напутствиями и внушениями отпускали своих детей в школу: "Учись, - внушали они мальчику при отправлении его в школу, - чтобы сделаться славным, особенно старайся отличиться в искусстве красноречия, ибо это искусство ведет к приобретению почестей и богатств". Это было "единственным правилом" для неопытного мальчика, это было последней "целью, с какой отдавали в школу" язычники своих детей**. Язычники, отдавая своих детей в школу, желали, чтобы из мальчика вышел "изящный человек". Но что понималось под именем изящного человека? Пустой щеголь, гостинный болтун. Вот как понимали язычники изящного человека: "Изящный человек тот, кто искусно причесывает свои волосы, тот, от которого всегда пахнет корицей, кто насвистывает мелодии из александрийских и испанских танцев, кто расставляет свои гладкие руки, как будто собирается танцевать; изящный человек тот, кто целый день сидит между креслами дам и постоянно напевает какой-нибудь из них на ухо, кто пишет и получает записочки, кто знает, кто в какую девицу влюблен; изящный человек - тот, кто беспрестанно перебегает от одного пиршества к другому и кто выучил наизусть родословную знаменитых бегунов в цирке. Вот что значит быть изящным человеком", по представлению язычников***. Видеть таким своего сына желал каждый отец, каждая мать языческого семейства. К этой цели должны были вести наука, образование и школы. По признанию одного языческого учителя, школа и действительно бралась отучать питомцев от провинциальных манер и приучать их к светской ловкости: "Вместо вихирей делала голубями"****. Родители, понимая по-своему цели науки и задачу школы, не считали возможным обойтись без того, чтобы со своими неразумными требованиями не обращаться к учителям, которым они вверяли образование детей. Такая неразумная притязательность нередко выводила из терпения учителей, и они "жаловались на несправедливое притязание и глупое тщеславие родителей"; а один из таких учителей (Орбилий) написал "целую книгу жалоб на суетность и неразумие родителей"*****.