Читать онлайн «Библия Ветхозаветной Церкви». Страница 6

Также следует сказать, что целью культовых обрядов было не только изображение небесной реальности, но и обозначение чудесных избавлений израильского народа, соделанных рукой Всемогущего Бога. В Исх. 13, например, Израиль получает от Бога повеление соблюдать праздник опресноков и искупления первенцев. И то, и другое имеет отношение к чудесному избавлению народа Божьего из Египта, которому все израильтяне были свидетелями; обе части этого праздника предназначались для наставления грядущих поколений. В результате соблюдения культовых обрядов опыт чудесного избавления из земли рабства стал неотъемлемой чертой израильского менталитета, «дабы закон Господень был в устах твоих». В этом смысле подобные праздники тоже относились к «закону Господа» (Исх. 13, 9) и включались в канон.

Богоявление на Синае служило своего рода знамением Божественного благоволения, пребывающего на Моисее, однако не все законы были получены на Синае. На второй год после того, как Израиль вышел из Египта, скиния собрания была, наконец, построена, и на нее видимым образом, в облачном столпе, сошло присутствие Господне (Исх. 40, 34–36; Чис. 10, 11). Это было место, специально предназначенное для получения откровений. Именно здесь были получены обрядовые законы (Лев. 1,1), хотя и не в полном объеме (см. выше). Если скиния Моисея, как я уже отмечал выше, служила образцом для священнической скинии, то священническая скиния выполняла функцию храма, в котором израильский народ получал откровения о том, куда ему следует двигаться, а также уставы и повеления, которые определяли будущее молодой нации. Скиния стала местом, где решались текущие вопросы и создавались юридические прецеденты. Этот вывод вполне соответствует фактам, и случай с дочерьми Салпаада (Чис. 27, 1–11) выступает наиболее ярким библейским примером создания юридического прецедента (см. выше). Моисей вступил в скинию собрания с вопросом дочерей, и ответ, полученный им от Бога, приобрел статус официально утвержденного постановления. Решение это имело большое значение — оно гарантировало сохранность наследства, полученного каждым из израильских колен (Чис. 36). В Лев. 16, 1–2 описан похожий случай: после смерти двух сыновей Аарона Господь постановил, что Аарон не может уже входить в Святое Святых, когда захочет. Это определение стало результатом суда над сыновьями Аарона: «И говорил Господь Моисею по смерти двух сынов Аароновых…». Столь печальное событие не должно было повториться. И, наконец, в Чис. 9, 6–14 ясно сказано, что постановление, данное Господом, было ответом на проблему, связанную с соблюдением обрядового закона. Проблема заключалась в том, что некоторые израильтяне не могли соблюдать Пасху, поскольку были нечисты в результате прикосновения к мертвому телу. Они обратились к Моисею со своим вопросом, и тот предстал пред Господом, прося Его дать ответ. Ответ Бога стал законом, согласно которому все, кто был нечист или находился в путешествии во время Пасхи, имел возможность отметить этот праздник по прошествии месяца («запоздалое» празднование Пасхи иногда называют «второй Пасхой»). Из этого следует, что некоторые законы были даны Израилю как способ выхода из сложных ситуаций, возникавших во время их странствований по пустыне.[45]

В первой части главы мы говорили о том, что, согласно Ветхому Завету, законы и наставления Господа были получены Израилем на горе Хорив (Синай) и в скинии собрания. В глазах всего народа эти два места приобрели статус авторитетных источников Божественного откровения. Но знамения Божьего благоволения на этом не прекратились. «И покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию… Когда поднималось облако от скинии, тогда отправлялись в путь сыны Израилевы во все путешествие свое». Едва ли Божественное благоволение можно было удостоверить более понятным образом.[46] Это было ясным свидетельством Божественной власти и видимым знамением Его присутствия.

Однако из того, что Десять Заповедей были возвещены с небес, и из того, что обрядовые законы были представлены израильтянам посредством видимых символов, нельзя сделать вывод, что все законы были дарованы Израилю одинаковым образом. Также это не значит, что законы израильтян не были почерпнуты из других доступных источников, в частности, из других законодательных систем древнего мира. Знамения, явленные на Синае, утвердили Моисея в роли глашатая Божественной воли, но они не предоставили ему всех необходимых ресурсов. Законы Пятикнижия разнообразны и покрывают широкий спектр возможных вопросов и ситуаций. Многие из этих законов имеют аналоги в других, небиблейских законодательных системах, причем аналогия не ограничивается лишь формальной стороной. Казуистические законодательные формулы, несомненно, присутствуют как в библейском своде законов, так и в небиблейских юридических кодексах, и многие библейские законы совпадают с небиблейскими аналогами даже в мельчайших подробностях, но это не значит, что библейские законы заимствованы из небиблейских источников.[47] Библейские законы были «отлиты» в совершенно иной форме, и потому они коренным образом отличаются от небиблейских аналогов. Но поскольку этот вопрос прямо не касается темы нашего исследования, мы скажем лишь то, что трактовка и применение законов во многом зависит от принципов, методов и целей той или иной правовой системы.[48] Законы следует трактовать в их контексте. Очевидно, что ресурсы, необходимые для ознакомления с общими принципами судопроизводства и формирования конституционной системы новой нации были почерпнуты Израилем из огромного числа правовых кодексов и преданий Древнего Востока. Возможно, здесь можно упомянуть законы, описанные в Исх. 18, 15–17, где мы читаем о событиях, имевших место до Синая, в то время, когда Моисей решал возникавшие среди израильтян споры с помощью «уставов и законов Божьих». Мы не можем заключить, что до возвещения Десяти Заповедей в Израиле не существовало никаких общих представлений о нравственном законе истинного Бога (Быт. 18, 19 и 26, 5). Эти законы, или предписания, были весьма полезным средством, с помощью которого праведный Бог мог в соответствующих обстоятельствах явить Свою праведность не только обществу Израилеву, но и окружавшим его народам (Втор. 4, 5–9). Многие из этих законов необходимы для выживания любого организованного общества: это законы, запрещающие убийство, воровство, обман, кровосмешение, несправедливость и требующие наказания за совершение этих злодеяний; также сюда относятся законы, защищающие право индивидуальной собственности. На сегодняшний день эти законы приняты почти во всех цивилизованных обществах мира, даже если их исполнение оставляет желать лучшего. Иезекииль, например, обвинял жителей Иудеи в том, что они не поступали даже по постановлениям язычников, живших вокруг них (Иез. 5, 7). Эти правила вводятся не просто потому, что они необходимы каждому обществу для его выживания и пребывания на определенном уровне цивилизованности, но и потому, что таковы требования закона, «написанного у них в сердцах» (Рим. 2, 15). Именно такие законы были включены в Пятикнижие; у народов древнего мира представления о добродетели во многом совпадали. К этому типу законодательства относятся некоторые из предписаний гражданского кодекса Второзакония. Скорее всего, эти законы были кодифицированы во время тридцативосьмилетнего странствования по пустыне, до вступления сынов Израилевых в пределы земли обетованной.

В заключение можно сказать, что юридический материал Пятикнижия был почерпнут из самых разных источников, однако авторитетным источником почиталось только Слово Божье, принятое через Моисея. Этот материал был отчасти получен посредством видимого откровения, отчасти — в искупительной истории Израиля, отчасти — в кризисных ситуациях, возникавших во время странствования народа Божьего, и отчасти — в общепризнанных законах древнего мира, то есть в законах, способствовавших социальной гармонии и развитию общества.

В Пятикнижии, разумеется, содержатся не только законы. Нам хорошо известно, что в первых пяти книгах Ветхого Завета записаны не только уставы и постановления, но и многое другое. Помимо законов, Пятикнижие излагает историю народа израильского, однако эта история является частью Закона, или Торы, что вполне понятно: ведь речь идет о «канонической истории», истории, имеющей авторитетный статус. «Хотя еврейская Тора несомненно содержит законы, имеющие характер безусловного предписания, сам термин 'Тора' неразлучно связан с идеей о водительстве и даровании жизненно важных наставлений».[49] Вот почему не юридические части Пятикнижия все равно назывались Торой — их воспринимали как Богом данные постановления и заповеди. Если же, согласно Пятикнижию, Моисей получил закон Божий как из прямых, так и из косвенных источников, то каким же образом он получил исторические сведения?