Читать онлайн «Библия Ветхозаветной Церкви». Страница 19

Сколь бы убедительны ни были вышеизложенные аргументы, все же необходимо упомянуть еще одну особенность хранения текста еврейской Библии. Мазореты славились тем, что подсчитывали точное количество букв в тексте оригинала. Они считали каждый стих, каждое слово и каждую букву каждой священной книги. Таким образом, книжники точно знали, сколько букв и стихов в каждой из основных частей Библии и в каждой отдельной книге. На последней странице Второзакония было точно указано, сколько в Торе всего стихов, слов и букв. Они даже помечали слова и буквы, находящиеся ровно в середине разделов и книг. Одна из букв «айин» в Пс. 80, 14Н приподнята для обозначения точной середины Псалтири. Такая система подсчетов появилась задолго до времени масоретов и служила еще одним методом проверки точности переписываемого текста. Если при подсчете букв их количество не совпадало с известной цифрой, весь текст перепроверялся. Полагаю, мы не можем не согласиться с Саулом Либерманом (Saul Liberman), который сделал нижеследующий вывод: «Раввины не считали, что текст

Библии нуждается в исправлениях. В раввинистической литературе мы не видим разногласий относительно содержания библейских текстов».[109] Но значит ли это, что все масоретские тексты внутри этой традиции совершенно одинаковы и что многочисленные еврейские рукописи не содержат разночтений?[110] Ответ на этот вопрос зависит от того, на что вы обращаете основное внимание. Разница между рукописями сводится к орфографии, заметкам переписчиков и легко различимым ошибкам. На общий же смысл текста эти разночтения никак не влияют. Что касается самого текста, то скрупулезности масоретской традиции вполне соответствует следующее наблюдение. При сопоставлении текстов около 1300 еврейских рукописей и 350 печатных изданий, сохранившихся со средних веков, было обнаружено необычайное сходство между мазоретскими манускриптами, что само по себе наводит на мысль о том, что все эти списки были сделаны с одного общего первоисточника (архетипа), пользовавшегося официальным признанием. Исходя из того, что масоретские тексты обладают такой степенью сходства, мы можем без тени сомнения заключить, что масореты свято хранили древнюю традицию переписывания и сверяли все новые списки с единым нормативным текстом, в особенности же свитки синагогальные. Понятно, что синагогальные списки должны были быть абсолютно точными и свободными от огласовок и всяческих пометок на полях, в отличие от манускриптов, используемых для менее священных целей. В синагогальных свитках могли использоваться только буквы еврейского алфавита, и из этого правила почти не было исключений. Таким образом, основное внимание хранителей текстов было посвящено именно синагогальным свиткам, и исследование особенностей передачи еврейского текста должно основываться главным образом на этих рукописях, поскольку именно они считались самыми правильными в рамках официальной традиции. Вместе с тем, точного отражения талмудической системы следует ожидать только от литургических кодексов.

Подведем краткие итоги вышесказанному. Иудейские книжники, жившие в 500–950 гг. н. э., целиком и полностью посвятили себя передаче текстов еврейской Библии — текстов, которые были известны под названием масоретских. Они сделали все возможное, чтобы воспроизвести консонантный текст точно и безошибочно, разработав для этого систему подсчета букв и многочисленных пометок на полях. Сопоставление сотен древних манускриптов показало, что консонантной традиции присуще единообразие; особенно же это относится к свиткам, используемым в синагогах. Эти свитки не должны были содержать в себе ошибок.

Далее нам предстоит ответить на вопрос о времени возникновения еврейской Библии, дошедшей до нас в результате кропотливого труда масоретов, а также о возрасте традиции подсчета букв и других приемов, обеспечивавших точность передачи текста. Если бы нам удалось обнаружить, что эта традиция восходит к авторам Ветхого Завета, это было бы неоспоримым доводом в пользу основного тезиса этой книги.

До того, как были найдены свитки Мертвого моря, считалось, что еврейская Библия обрела свой окончательный вид во втором веке нашей эры в результате трудов равви Акибы. Равви Акиба придумал и ввел весьма точный метод обнаружения богословских нюансов в каждой детали шрифта, о чем уже говорилось выше. До того времени существовало мнение, что единого авторитетного текста еврейской Библии не существовало и что списки священных книг были лишь вариациями друг друга. Метод Акибы, однако, не допускал никаких вариаций и требовал, чтобы отправной точкой для переписывания всегда служил фиксированный еврейский текст. В греческих свитках второго века мы находим тот же самый еврейский текст, который мы имеем сегодня, что является дополнительным аргументом в пользу нашей позиции.

После обнаружения свитков Мертвого моря стало ясно, что еврейский текст Библии, который обычно отождествляется с масоретским текстом, существовал еще за два столетия до Рождества Христова. Тексты двух самых больших кумранских рукописей библейского содержания, IQIsaa и IQIsaa, являются все тем же самым консонантным текстом, который мы находим в соответствующих местах масоретского текста, и разницы между этими текстами практически не существует. «Кумранские рукописи, содержащие текст Исайи, представляют собой ясное и однозначное свидетельство в пользу древнего происхождения протомасоретской традиции…».[111] Иными словами, консонантная традиция современной еврейской Библии имеет долгую историю, и это подтверждается многочисленными документами дохристианской эпохи. Общепризнанная традиция еврейского текста существовала еще до масоретов.

Другие мнения относительно древности происхождения официальной (масоретской) традиции основаны по большей части на еврейских источниках, таких как Талмуд — хотя это и нельзя назвать абсолютным правилом. В пользу древнего происхождения традиции масоретских текстов свидетельствуют также греческие надписи из пещер вади Мурабба–ата, сделанные около первого века н. э. По убеждению Гринберга (Greenberg), ортодоксальность этой общины несомненна.[112] Другие ортодоксальные общины из Нахал–Хэвер и Масады, существовавшие около второго века, также свидетельствуют в пользу протомасоретского текста, в противоположность нескольким надписям, сделанным неортодоксальной кумранской общиной веком раньше, чьи тексты местами совпадают больше с Септуагинтой и самаритянским Пятикнижием. В связи с тем, что кумранские надписи были созданы гораздо раньше, многие склонны считать, что общепризнанная еврейская традиция священных текстов закрепилась не ранее первого века н. э. Согласно известному мнению Фрэнка Кросса (Frank Cross), в Кумране было создано по меньшей мере три типа древнееврейских библейских текстов (отредактированных версий), и только один из них дошел до наших дней благодаря влиянию фарисеев.[113] Недостатки этой позиции, с моей точки зрения, состоят в следующем: во–первых, Фрэнк Кросс исходит из неверной посылки, что различные типы текстов у неортодоксальных евреев — если эти типы вообще существуют — указывают на отсутствие нормативной традиции. Во–вторых, никаких свидетельств о том, что традиция священных текстов когда–либо пребывала в состоянии кризиса и что это привело к утверждению канона еврейских текстов, не существует. И в–третьих, Кросс пренебрегает весьма однозначной раввинистической традицией (см. выше), единственной дошедшей до нас традицией древнееврейских текстов, в которой представлен фиксированный вариант еврейской Библии, восходящий к библейским авторам. С моей стороны было бы оплошностью не упомянуть то, что теория Кросса о локальных текстовых типах подверглась серьезной критике.[114]

Кроме того, все талмудические источники согласны в том, что у евреев существовала единая традиция священных текстов, восходившая к временам Ездры, одного из авторов Писания. На это указывают нижеследующие факты.

Во–первых, известно, что первая школа книжников–переписчиков соферим (400–200 гг. до н. э.), возникшая при Ездре, уже практиковала подсчет букв в еврейской Библии. Часто цитируемая раввинистическая традиция гласит: «Древние назвались соферим как раз по той причине, что они подсчитывали все буквы Торы».[115] Из этого можно сделать вывод, что система подсчета букв гораздо старше масоретов, что это — древняя, дохристианская традиция, зародившаяся за несколько веков до Рождества Христова.

Во–вторых, о Ездре, как и о других первых книжниках, известно, что они занимались расстановкой точек в тексте (см. выше). Не исключено, что точки являются первым указанием на то, что консонантный текст должен оставаться без изменений.[116]

В–третьих, еврейская традиция гласит, что когда–то существовал некий текст–образец, служивший проверочным стандартом всех других еврейских текстов. Этот текст назывался «храмовым свитком» или «свитком Ездры».[117] Согласно другой традиции, храмовый свиток состоял из трех отдельных свитков.[118] Некоторые ученые полагают, что, поскольку тексты этих свитков отличаются друг от друга рядом деталей, мы можем заключить, что в храмовом свитке было представлено несколько текстовых традиций.[119] Но разве это не преувеличение? Существование разночтений в храмовых свитках вовсе не означает, что между этими свитками были существенные отличия. Исследования показали, что свитки, содержащие текст Пятикнижия, отличаются друг от друга лишь двумя словами. В одном из этих случаев речь идет о добавлении к слову одной буквы. В другом случае разница сводится к перестановке двух похожих по написанию букв «йод» и «вав», отчего общий смысл предложения не меняется. Следует также отметить, что каждый свиток имел собственное название соответственно варианту текста, из чего можно заключить, что даже незначительные различия между свитками привлекали к себе внимание. Во всяком случае, вышеупомянутая традиция свидетельствует в пользу единого общего содержания храмовых свитков. Из нее нельзя вывести то, что в дохристианскую эру существовало несколько письменных источников еврейского текста Библии, которые отличались между собой значительным образом. И, наконец, было отмечено, что исправления в библейских свитках Кумрана, как правило, делались так, чтобы текст звучал как можно ближе к протомасоретскому варианту, — не потому ли, что он и был высшим авторитетом?[120] По мнению признанного еврейского ученого Раши, а также ряда других исследователей, царский свиток, который читался царем на празднике кущей и первосвященником в День Очищения, также был максимально приближен к храмовому свитку. Сигал (Segal) упоминает о том, что для переписывания храмовых свитков была нанята целая группа книжников.[121] Эти книжники назывались магихим, и именно им было поручено переписывание и хранение храмовых свитков. Совершенно очевидно, что раввинам удалось сохранить эту священную традицию — по этой причине свитки, используемые в храме, и получили уникальное название подлинников. Эти свитки были почитаемы, и их без труда отличали от других. Судьба храмовых свитков после разрушения Иерусалима римлянами неизвестна. Иосиф Флавий, иудейский историк первого века, писал, что после падения Иерусалима в семидесятом году н. э. император Тит увез из иерусалимского храма свиток с иудейским законом. По приказу Веспасиана этот свиток хранился в Риме. Спустя какое–то время Иосиф Флавий написал о том, что император Тит предложил ему взять в подарок любую вещь, оставшуюся после разграбления иерусалимского храма, и историк взял себе священные книги. Некоторые предполагают, что среди храмовых книг, перешедших во владение Иосифа Флавия, были и храмовые свитки, которые впоследствии были перенесены в кеништу императора Севера. Хотя, согласно Сигалу, в свитках Севера содержатся орфографические варианты древних рукописей, свидетельства в пользу того, что это храмовые свитки, весьма разрозненны и потому ненадежны.[122] Как бы то ни было, традиция храмовых свитков говорит о том, что практика переписывания и хранения авторитетных еврейских книг существовала еще в дохристианские времена и что на основании этой письменной традиции проверялись и исправлялись все прочие тексты во избежание ошибок, которые неизбежно появились бы при переписывании отдельных книг для частных исследовательских целей.[123] Впрочем, какова бы ни была судьба утерянных храмовых свитков, совершенно очевидно, что традиция хранения священных текстов выжила благодаря усердию и прилежанию иудеев.[124]