Читать онлайн «Как прийти в Церковь». Страница 17

Библейское и раннехристианское понимание наготы было иным. В Библии говорится о том, что Бог создал человека нагим, и в этой первозданной наготе не было ничего непристойного или греховного; нагота стала постыдной после грехопадения. В Таинстве Крещения наготе возвращается ее изначальный смысл, поэтому в контексте Крещения – и только в этом контексте – она символизирует чистоту, безгрешность. Обращаясь к принявшим Крещение, Кирилл Иерусалимский говорил: «Вы были наги пред очами всех и не стыдились»[145]. Это прямая аллюзия на слова Книги Бытия об Адаме и Еве, которые были наги и не стыдились (Быт. 2:25). Кроме того, обнажение в таинстве Крещения имело христологическую подоплеку: «По сложении ризы, вы были наги, подражая и в этом Христу, на Кресте обнаженному»[146].

Следующий за Крещением обряд облачения в белую ризу также имеет христологический смысл. Он связан со словами апостола Павла: «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Еф. 3:27). Разоблачение перед Крещением означало совлечение ветхого человека, облачение после Крещения указывает на то, что крещеные оделись во Христа, стали сынами Божиими по вере и по обетованию наследниками (Еф. 3:26, 29). Белый цвет ризы символизирует духовную чистоту и равноангельное состояние человека, вышедшего из крещальной купели, – человека, которому прощены все грехи. При облачении крещаемого священник произносит: «Облачается раб Божий (имя) в ризу правды, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь». Хор поет: «Ризу мне подаждь светлу, одеяйся светом яко ризою, многомилостиве Христе Боже наш».

После белой ризы, по традиции, на новокрещеного надевается крестильный крест. Требник ничего не говорит об этом обычае, однако традиция носить крест на теле, несомненно, относится к глубокой христианской древности, что подтверждается многочисленными нательными крестами, сохранившимися от раннехристианской и византийской эпохи. Кресты были двух видов – с изображением распятого Христа и без такого изображения. Никакой принципиальной разницы в этом не видели: всякий крест считался символом присутствия Христа, обладающим чудотворной силой. Не существовало и особого чина освящения креста, поскольку не предполагалось, что крест, будучи сам источником освящения, нуждается в каком‑либо дополнительном освящении.

Традиция носить крест на теле является в Православной Церкви повсеместной и общепринятой. Она не исчезла даже во времена гонений на Церковь в Советском Союзе. Немногие верующие носили нательный крест на цепочке (поскольку это было достаточно заметно), но многие прятали его в кармане или зашивали под ворот рубашки.

Смысл и значение церковных таинств наиболее полно узнается из чинопоследований этих таинств: молитвы и священнодействия, входящие в состав Таинства, являются наилучшим ключом к его пониманию. Таинство Миропомазания в этом плане составляет исключение. Это самое короткое из всех церковных таинств: оно длится около одной минуты и включает в себя произнесение краткой формулы и помазание новокрещеного святым миром – особым составом из благовонных масел. Формула Миропомазания состоит из четырех слов: «Печать Дара Духа Святаго». Помазываются, как и при помазании елеем, лоб, глаза, ноздри, уши, рот, грудь, руки и ноги[147]. После этого читается молитва, которая не дает никакого дополнительного разъяснения смысла совершившегося Таинства:

Благословен еси, Господи Боже Вседержителю… даровавый нам недостойным блаженное очищение во святей воде, и божественное освящение в животворящем помазании, Иже и ныне благоволивый паки родити раба Твоего новопросвещеннаго водою и Духом, и вольных и невольных грехов тому даровавый. Сам Владыко Всецарю, даруй тому и печать дара Святаго и всесильнаго и покланяемаго Твоего Духа, и причащение Святаго Тела и Честныя Крови Христа Твоего…

Благословен Ты, Господи Боже Вседержителю… даровавший нам, недостойным, блаженное очищение в святой воде, и божественное освящение в животворящем помазании, Ты, Который ныне соблаговолил заново родить раба Твоего, новопросвещенного, водою и Духом, и даровать ему прощение вольных и невольных грехов. Сам Владыка, Царь всего, даруй ему и печать дара Святого и всесильного и достойного поклонения Твоего Духа, и причащение святого Тела и драгоценной Крови Христа Твоего…

Тематически эта молитва относится настолько же к Миропомазанию, насколько к Крещению и Причащению (как мы помним, причащение в практике древней Церкви следовало непосредственно за Крещением и миропомазанием).

Возможно, именно лаконичность чинопоследования этого Таинства послужила причиной того, что его понимание на православном Востоке и на латинском Западе существенно отличается. На Востоке Миропомазание никогда не было литургически оформлено в качестве отдельного Таинства, но всегда входило в состав Таинства Крещения. На Западе, наоборот, Миропомазание (конфирмация) было выделено в отдельное литургическое чинопоследование, которое не совершается при Крещении младенцев, а знаменует собой вступление в отроческий возраст (7–12 лет). Поскольку же лица, не получившие миропомазание, не могут быть допущены к таинству Евхаристии, в Западной Церкви младенцев не причащают вообще. Первое причастие в католической церкви выделено в самостоятельный обряд, следующий за миропомазанием. Что же касается христианских сообществ, отделившихся от Римской Церкви в эпоху Реформации (лютеран, кальвинистов и др.), то у них миропомазание не считается отдельным Таинством и входит в состав чина Крещения.

Православное академическое богословие XIX века рассматривало Таинство Миропомазания преимущественно в полемическом контексте. Оспаривая католическое понимание Таинства, православные богословы настаивали на литургической связи Миропомазания с Крещением; в споре с протестантами доказывали, что Миропомазание является самостоятельным Таинством. Как бывало нередко в подобных случаях, против католиков заимствовались аргументы протестантов, а в полемике с протестантами использовались аргументы католиков.

В латинском обряде право совершать Таинство Миропомазания принадлежит епископу. В Православной Церкви Таинство может совершать священник, однако миро, используемое в таинстве, освящено епископом (патриархом). Тем самым подчеркивается связь между верующим и предстоятелем той поместной Церкви, к которой он принадлежит. Через Миропомазание, даже если его совершает священник, а не епископ, благословение епископа передается верующему.

Согласно одной из теорий происхождения Таинства Миропомазания, оно было установлено взамен возложения рук епископа после Крещения. Согласно этой теории, в раннехристианской Церкви Таинство Крещения совершал епископ, и после погружения крещаемого в купель он возлагал на него руку: через возложение руки (рукоположение) крещаемому преподавался дар Святого Духа. Впоследствии, однако, когда епископы перестали лично совершать Таинство Крещения и делегировали это право пресвитерам, епископское благословение было заменено Миропомазанием.

Искусственность этой теории доказывается тем фактом, что сохранившиеся от эпохи ранней Церкви описания Таинства Крещения включают и возложение рук епископа, и Миропомазание, совершаемое епископом. В «Апостольском предании» Ипполита Римского, как мы видели, указывается, что сразу же после Крещения епископ возлагает на новокрещеных руку, произнося молитву о ниспослании на них Святого Духа. После этого он наливает в руку миро (елей), снова возлагает руку на голову новокрещеного и помазывает ему лоб[148]. Таким образом, возложение руки епископа отнюдь не заменяется Миропомазанием: совершаются оба действия, знаменующие собой схождение на новокрещеного Святого Духа.

Действительно, при жизни апостолов сошествие Святого Духа ассоциировалось с возложением рук, которое рассматривалось как дополняющее Крещение. В Деяниях повествуется о группе самарян, которые были крещены во имя Иисуса, но ни на одного из них не сходил еще Святой Дух. К ним были посланы Петр и Иоанн, которые, придя, помолились о них и возложили на них руки, после чего они «приняли Духа Святого» (Деян. 8:14–17). Этот рассказ свидетельствует о том, что Крещение не рассматривалось достаточным для дарования Святого Духа, для которого требовалось дополнительное священнодействие – молитва и возложение рук апостолов. В рассказе не упоминается помазание миром.

С другой стороны, помазание неоднократно упоминается в апостольских посланиях. Обращаясь к христианам, апостол Иоанн говорит: «Вы имеете помазание от Святого… Помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает» (1 Ин. 2:20, 27). Апостол Павел пишет Коринфянам: «Утверждающий нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог, Который запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши» (2 Кор. 1:20–21). Здесь помазание можно понять в переносном смысле – как благословение Божие, как внутреннее воздействие Духа Божия. Однако вовсе не следует исключать того, что действие Святого Духа внешне выражалось через помазание миром. Именно так понимали слова Павла позднейшие отцы Церкви[149]. Формула «печать дара Духа Святого» тоже основана на словах апостола Павла.