Читать онлайн «Жизнеописание короля Людовика Толстого». Страница 4

«Но какой сосуд в течении многих лет сохраняет запах того, что в нем ранее находилось?» (Гораций, Послания, I, 2, 69–70). Так и люди Монлери остались верны своему изменническому обычаю при подстрекательстве братьев Гарланд (Garlande), которые таили вражду к королю и его сыну. Они договорились, чтобы к замку приехал Мило, виконт Труа (Troyes) и младший брат Гуи Труссо, вместе со своей матерью, виконтессой, и большими отрядом солдат, и вопреки клятвам, он был принят в замке. Со слезами он напомнил им о благодеяниях его отца, который часто советовался с ними, он хвалил великодушие и природное усердие, восхищался их верностью, благодарил за то, что они призвали его, и когда они преклонили колени, смиренно просил их закончить дело, которое они так хорошо начали. Поколебленные зрелищем его печали, они поспешили к оружию, бросились к башне и напали на ее гарнизон с мечами, копьями, огнем, кольями и камнями. В нескольких местах они проникли через внешнюю стену башни и смертельно ранили многих ее защитников. Внутри башни находились жена Гуи и ее дочь, суженная сеньора Людовика. Когда об этом услышал сенешаль Гуи, то будучи великодушным человеком, он поспешил на выручку вместе с теми рыцарями, которых смог собрать. Он смело приблизился к замку и разослал впереди себя самых быстрых гонцов, собирая со всех сторон своих людей. Осаждавшие замок увидели его с холма. Поскольку они все еще не взяли его и опасались внезапного подхода сеньора Людовика и подавления мятежа, то отступили и стали совещаться, что им следует делать — быстро занять позицию или же бежать. Но Гуи, который был и отважным воином и дипломатом, убедил братьев Гарланд уйти и поклялся, что они получат мир и милость от короля и от сеньора Людовика. Так, он заставил их и их сообщников отказаться от их предприятия. С их бегством Мило также бросил все и бежал сломя голову, стеная и обливаясь слезами и потерпев полное крушение своих планов.

Когда сеньор Людовик услышал об этом, то поспешил в замок, и достоверно узнав, чем все кончилось, возрадовался, что ничего не потеряно, но огорчился, что не застал мятежников и не захватил их Что до остального, то поскольку Гуи поклялся им в мире, то и сеньор Людовик также оставил их. Но для того, чтобы предотвратить подобное в будущем, он разрушил все укрепления, кроме башни.

Боэмунд, принц Антиохийский.

Около того же времени случилось так, что во Францию приехал прославленный принц Антиохийский Боэмунд. Благодаря его доблести, ему были вверены укрепления Антиохии, взятой после долгой и трудной осады. Этому славному человеку, выдающемуся среди людей Востока, сопутствовала такая удача, какая не могла быть иначе, как с божьей помощью, и это признавалась даже сарацинами.

Со своим отцом, Робертом Гвискаром, он пересекал море, чтобы захватить Дураццо, богатства Фессалоники, сокровища Константинополя, и даже силы всей Греции было недостаточно, чтобы заставить их отступить. Внезапно к ним прибыли легаты папы Александра, которые пересекли море, чтобы призвать их, из любви к Богу и по долгу вассалов, помочь спасти Римскую церковь и папу, который в это время был осажден императором в башне Кресченция. Они отчаянно умоляли их и клятвенно уверяли, что если они не прибудут вовремя, то церковь и самого папу постигнет полное крушение.

Принцы колебались перед выбором — довести до благоприятного конца такой большой и дорогостоящий поход или нести ответственность за порабощение, а то и полное крушение папства, города и церкви. Посовещавшись об этом, они нашли превосходное решение — помочь папе не прекращая похода. Оставив Боэмунда продолжать осаду, его отец отплыл в Апулию, собрал людей и оружие откуда только смог — из Сицилии, Апулии, Калабрии, Кампании, и смело поспешил к Риму. И по воле Господа случилось так, что император Константинополя, узнав о его отсутствии, бросил греческую армию и с суши и с моря, на стоявшего у Дураццо Боэмунда. В тот же самый день, когда его отец Гвискар прибыл в Рим, чтобы сразиться с императором, сам он храбро сражался с греческим императором, и просто чудесно, что каждый принц одержал победу над своим императором.

Боэмунд приехал во Францию, чтобы любой ценой добиться руки Констанции, сестры сеньора Людовика, юной дамы исключительно высокого происхождения, прекрасную телом и красивую лицом. Слава французского королевства и сеньора Людовика были столь велики, что даже сарацины были напуганы перспективой такого брака. Она была свободна с тех пор, как расторгла соглашение с Гуго, графом Труа, и желала избежать другой неподходящей партии. Принц Антиохийский был искушенным человеком и не скупился ни на дары, ни на обещания, и, конечно, он заслужил этой брак, который и был заключен с большой пышностью епископом Шартрским, в присутствии короля, сеньора Людовика и многих архиепископов, епископов и знатных людей королевства.

Среди присутствующих был и папский легат, господин Бруно, епископ Сеньи (Segni), который, по поручению папы Пасхалия, сопровождал Боэмунда для проповеди похода в Святую Землю. Так, в Пуатье он созвал представительный и торжественный собор, на котором присутствовал и я, только что завершивший свое обучение, и на нем он рассматривал многие соборные дела, в особенности, связанные с походом в Иерусалим, чтобы не дать угаснуть порыву в этом делу. И он, и Боэмунд побудили многих людей отправиться туда. Усилившись с помощью большого войска рыцарей, Боэмунд, госпожа Констанция и легат счастливо и со славой вернулись к себе домой. Госпожа Констанция подарила Боэмунду двоих сыновей — Иоанна и Боэмунда. Иоанна умер прежде чем достиг возраста, необходимого для посвящения в рыцари. Но Боэмунд, изящный молодой человек, словно созданный для рыцарства, стал принцем Антиохийским. Однажды, когда он атаковал отряд сарацин, то стал опрометчиво преследовать их и, не учитывая их пыла и стремительности, попал в устроенную ими ловушку и, проявив много смелости, был обезглавлен вместе с еще сотней рыцарей. Так он потерял Антиохию, Апулию и свою жизнь.

Визит папы Пасхалия II.

Спустя год после возвращения домой Боэмунда на запад прибыл вселенский владыка, преподобной памяти, папа Пасхалий, в сопровождении многих мудрецов, епископов, кардиналов и знатных людей Римской области, для того, чтобы посоветоваться с королем Франции, сеньором Людовиком и французской церковью относительно некоторых трудностей и новых проблем связанных с инвеститурой, по поводу чего ему досаждал император Генрих, угрожавший впредь досаждать еще больше. Этот человек, лишенный чувства к родителю и какой-либо человечности, самым жестоким образом обошелся со своим отцом Генрихом. Он лишил его наследства и держал его, как говорили, в преступном заточении, позволяя врагам бить и оскорблять его. Он отнял у него королевские регалии, корону, скипетр и копье Святого Маврикия, не оставив ему ничего от его королевства.

В Риме было решено, что из-за измены подкупленных римлян, будет более безопасно обсуждать эти и другие предметы не в самом Риме, но во Франции, в присутствии короля, его сына и французской церкви. Поэтому, Пасхалий отправился в Клюни, из Клюни-в Ла Шарите (La Charite), где в присутствии множества архиепископов, епископов и монахов он освятил тамошний знаменитый монастырь. Там также присутствовали великие магнаты и в том числе, слуга короля, благородный граф Рошфора посланный встретить как духовного отца владыку папу и исполнять все его желания в пределах королевства. Я присутствовал на этом освящении и перед владыкой папой я яростно выступил против парижского епископа Галона (Galon), чинившего различные обиды Сен-Дени. И там я получил удовлетворение, согласно как разуму, так и каноническому закону.

После празднования Лаетара (Laetare) Иерусалимского в церкви Св. Мартина в Туре, он, по римскому обычаю, с митрой на голове приехал в почтенный дом Сен-Дени, и его прибытие сопровождалось благотворительностью и религиозными обрядами, подобающими истинному наместнику Св. Петра. Он был принят с великолепием, подобно тому как принимают епископов. Там он вершил правосудие над католиками, для которых это было небывалым событием, и подал им и потомству воистину незабываемый пример — вопреки всеобщим опасениям, он не стремился заполучить монастырское золото, серебро или драгоценные камни. В самом деле — он даже не соизволил взглянуть на них. Но зато самым смиренным образом он пал ниц перед святыми реликвиями. Он смиренно просил, чтобы ему позволили взять на сохранение лоскуток от епископского одеяния Св. Дионисия, в который впиталась кровь святого. Он просил: «не сердитесь вернуть нам малую часть его одеяния, поскольку мы сами безропотно послали этого великого мужа на дело обращения Галлии».

Там его с любезностями и обетами встретили король Филипп и сеньор Людовик, и его королевское величество, ради любви к Богу, преклонило перед ним колени, поскольку в обычае королей склонять свои коронованные головы перед гробницей Петра рыбника. Господин папа простер свою руку и поднял их и позволил им, как самым преданным сыновьям апостолов, сидеть в своем присутствии. Как мудрый человек, он частным образом советовался с ними о состоянии церкви и, деликатно льстя им, он умолял их оказать помощь Св. Петру и ему, его наместнику, и поддержать церковь и, в соответствии с традицией, основанной их предшественником Карлом Великим и прочими королями франков, оказать сопротивление тиранам и врагам церкви и, прежде всего, императору Генриху. Они вручили ему свои руки как залог своей дружбы, помощи и совета и предоставили свое королевство в его распоряжение, и послали вместе с ним в Шалон на встречу с имперскими легатами нескольких архиепископов и епископов и, в том числе и аббата Сен-Дени Адама, которого сопровождал я.