Читать онлайн «Побелевшие нивы». Страница 16

Быть может, в результате поверхностного знакомства с некоторыми из таких батюшек и родился миф о том, что священники «сами в Бога не веруют». Пользуясь случаем, заметим, что неверующих священников не бывает. Вера может быть теплохладной, не проявляющей себя так, как этого следовало бы ожидать. Однако при полном отсутствии веры человек не будет «морочить голову» себе и людям, занимаясь делом, которое утратило для него всякий смысл. Так что миф о «неверующем священнике» поддерживается лишь за счет полной неосведомленности и Совершенного непонимания того, что вера может быть разной — как большой, так и малой, пассивной.

Вокруг таких батюшек почти не собирается молодежь, да они как–то не очень–то на нее ориентированы, где–то в глубине души, по–видимому, считая, что вера и Церковь — это дело священников–профессионалов и людей пожилых, так сказать, подведение итогов жизни и приготовление к прощанию с ней. А молодые — хорошо, если раз в год придут, да не слишком пьют и не бросают семей. Несмотря на все сказанное, еще раз подчеркиваю, что такие священнослужители в подавляющем большинстве своем — хорошие, здравомыслящие люди. Они, подобно нашим бабушкам, сохраняют Церковь своим служением, своей верностью ей. А то, что поддерживаемое их силами христианство не выходит за рамки «бытового», не может быть поставлено им в вину, так же как и бабушкам, поскольку и те, и другие в определенном смысле скорее пасомые, а не пастыри и не от них исходит какая–либо инициатива.

Духовенство, принадлежащее к другой группе, которую условно можно считать «правой», характеризуется, прежде всего, крайне консервативными, ортодоксальными взглядами. В большинстве своем — это люди со средним светским образованием, хотя в последнее время некоторые и с высшим. В количественном отношении они составляют что–нибудь около пятой части, впрочем, действительно активных среди них единицы. Здесь есть некоторая закономерность — чем активнее, тем ортодоксальнее. Эта группа наиболее активных ортодоксов особенно интересна для нас, поскольку именно она в основном и «делает погоду» в нашей Церкви, удерживая ее в состоянии крайнего консерватизма. К ним принадлежит большинство монашествующих. И это естественно, так как стремиться к монашеству, а тем более удержаться в нем в наших условиях, как правило, под силу лишь людям крайне консервативной ориентации.

В общем, можно выявить три основных момента, которые всегда выступают вместе, и чем ортодоксальнее человек, тем сильнее они выражены:

- резкая враждебность к другим христианским исповеданиям и вообще к другим религиям;

- антисемитизм;

- уставщичество (скрупулезно–болезненное отношение к соблюдению богослужебного церковного устава).

В этой среде особенно любят подчеркивать, что мы — православные, что, следовательно, только мы правильно славим Бога. Соответственно все остальные христиане славят Его «неправильно». При этом христиане всех других конфессий (католики и, конечно, протестанты, то есть баптисты, лютеране и т.д.) рассматриваются либо как несомненно заблудшие, либо как просто еретики.

Показателен успех в этих кругах книги отца Серафима Роуза «Православие и религия будущего». Автор книги, американец, родившийся в протестантской семье и, будучи уже молодым человеком, перешедший в Православие, принадлежал к Русской Зарубежной Синодальной Церкви, иногда называемой у нас Карловацкой (по имени югославского города Сремские Карловцы, где в 20–е годы нашего века произошел раскол русской православной эмиграции по вопросу о признании юрисдикции московского патриарха Тихона).

Основная идея книги — утверждение, что главной опасностью в современном мире является экуменическое движение Соответственно усилия христиан, направленные на преодоление греховной расколотости Христианской Церкви, объявляются бесовскими кознями. К числу подобных же «козней» автор относит самые разнообразные явления христианской жизни в прошлом и настоящем: книгу Фомы Кемпийского «Подражание Христу», пробуждение в Американских Церквах в 50—60–е годы, а кроме того — буддизм, индуизм, теософию, увлечение .летающими тарелками и т. п. Характерно, что все эти явления проходят для него в одной плоскости. Даже общеизвестные факты многочисленных исцелений, сопровождавших христианское пробуждение в США в начале 60–х годов, объявляются автором либо трюкачеством, либо случайностью. Невозможность подлинного пробуждения в этих Церквах объясняется чрезвычайно просто: поскольку истинная Церковь — только Церковь Православная, то в других, неистинных Церквах, Дух Святой не может действовать, следовательно, все эти факты пробуждения и обращений — не более чем прелесть и обман. Удивительно отсутствие у автора хотя бы элементарной сдержанности и осторожности, чтобы не оказаться в положении возводящего хулу на Духа Святого.

Поразительны энтузиазм и расторопность, с которыми книга о. Серафима Роуза уже в начале 80–х годов была у нас переведена на русский язык и распространяется в машинописных и ксерокопиях. Все содержание этой книги настолько совпадает со взглядами наших ортодоксов, что создается впечатление, будто она написана просто одним из них или, во всяком случае, специально для них. Очевидно, этим сходством оба направления обязаны исключительно своей приверженностью русскому церковному консерватизму XIX века, который в таком «неповрежденном» виде сохранился как у наших, так и у зарубежных ортодоксов, причем несмотря на более чем полувековую изоляцию друг от друга и совершенно различные условия существования в США и в СССР Впрочем, различия во внешних условиях не имеют существенного значения, когда преобладает установка на уход от реальности в замкнутый мир идеализированного прошлого. В итоге — та же нетерпимость к другим исповеданиям, то же притязание на монопольное обладание истиной, то же стремление остановить время.

Ирония судьбы заключается, однако, в том, что наши русские почитатели книги о. Серафима Роуза, очевидно, не подозревают, что нас, то есть православных, находящихся в юрисдикции Московской Патриархии, Зарубежная Синодальная Церковь вообще не считает за христиан. Митрополит Антоний Сурожский как–то рассказывал о своем разговоре с одним из карловацких священников, с которым они оказались вместе на каком–то официальном приеме. На вопрос владыки Антония, как теперь относится Зарубежная Церковь, в частности, к нему, как к архиерею Московского Патриархата, этот священник ответил: «Видите ли, владыка, чтобы не обижать вас, я сказал бы, что вы просто не христианин. Но если бы вы спросили меня, что я действительно думаю, то я сказал бы, что вы — служитель сатаны, так как вы получили рукоположение от Московской Патриархии». Тот же митрополит Антоний рассказал, как один живущий на Западе священник, находившийся в юрисдикции Москвы, по каким–то причинам перешел в Зарубежную Церковь. Принят он был через повторное крещение, а затем его вновь рукоположили в сан иподиакона, диакона, а затем, наконец, священника.

Другой характерной особенностью наших ортодоксальных православных является, как уже упоминалось, антисемитизм (автор, конечно, отдает себе отчет в том, что слово «православный» есть перевод на русский греческого слова «ортодоксальный», однако последнее, как известно, приобрело характерный оттенок, придавший ему почти самостоятельное значение крайнего консерватизма и узости). Антисемитизм, конечно, не является чем–то новым в христианстве. История, увы, изобилует этими печальными примерами Человеческого несовершенства. Однако в современном мире все более явно становится, что по тому, как мы относимся к евреям, можно судить, насколько мы являемся христианами.

Опять же имеется книга, в которой содержится квинтэссенция православного антисемитизма, его теоретическое обоснование и идеология. Речь идет об известной книге С. Нилуса «Протоколы сионских мудрецов».

Истоки всякого антисемитизма, в том числе и православного, лежат в довольно распространенном свойстве примитивного сознания делить весь мир на «своих» и «чужих»: «мы» и «они». «Мы» — хорошие; «они» — соответственно — плохие. И вообще во всем плохом, что происходит в мире, прямо или косвенно виноваты «они». Отсюда возникает желание относить любую непонятную группу людей к категории «они» и приписывать им наиболее отвратительные пороки. Так, в Древнем Риме первые христиане обвинялись в поклонении ослиной голове, свальном грехе, ритуальных убийствах и т. д. Стало быть, от них же и всевозможные беды — именно христиан обвинял Нерон в поджоге Рима. Несколько ранее римляне считали, что ослиная голова хранится в Святая Святых Иерусалимского Храма. Воины, ворвавшиеся в Иерусалим в 63 г. до н. э., были крайне удивлены, ничего не обнаружив в священном помещении. В средние века это же суеверие распространилось в отношении ордена Тамплиеров, тайной святыней которых оказалась, как выяснилось недавно, не что иное, как Туринская Плащаница.