Читать онлайн «Войны за Бога. Насилие в Библии». Страница 13

Можно найти немало примеров ситуаций, когда археологические находки не подтверждают то, что сказано в Библии. Так, скажем, Иерихон действительно был древним городом – одним из древнейших поселений на всей нашей планете, – и он многократно подвергался осадам и разрушению, однако исследователи считают, что во времена покорения Ханаана никакого города с жителями на этом месте не было. Как не было и Гая, где, если верить Библии, также произошли ужасные массовые убийства. Маккеда вообще возникла не ранее Х века до н. э. Из всех мест побоищ, о которых говорит Библия, археологи нашли только одно, которое соответствует описанному – город Хазор, вероятно, покоренный и разрушенный примерно в подходящее время, но и здесь ученые продолжают спорить об интерпретации полученных данных{88}.

Если собрать все соответствующие археологические свидетельства, можно сказать, что войны Иисуса Навина не оставили никаких следов. Археолог Уильям Девер, оценив накопленные факты, делает следующее заключение: находки «почти никак не подтверждают историчность повествования Библии о масштабном и согласованном завоевании Ханаана израильтянами»{89}. Возможно, автор VIII века до н. э. знал, где находятся самые живописные развалины, но мало что знал о существовании городов на этих местах в прошлом. Само имя города Гая происходит от еврейского слова, означающего «развалины». Автор не знал, когда эти древние поселения перестали существовать – были они разрушены триста или тысячу лет назад? – и придумал легенду о масштабном завоевании, чтобы объяснить их гибель.

Откуда пришли таинственные еврейские воины?

Не менее таинственно выглядят еврейские завоеватели, о которых говорит Библия. У ученых существовали разные теории на этот счет, но в данный момент они утверждают, что нет никаких фактов, указывающих на то, что в описываемую эпоху началось массовое вторжение чужеземцев в Ханаан. Чем глубже мы изучаем древних евреев, тем ярче видим их сходство с ханаанеями{90}.

На Ближнем Востоке регулярно происходили завоевания, оборачивавшиеся для кого-то катастрофой, в ту самую эпоху, когда заканчивался бронзовый век и наступал век железный. Сама такая перемена названий, быть может, имеет отношение к конфликтам того времени, поскольку новые технологии войны и новые типы оружия нарушили сложившееся равновесие сил. Некоторые же ученые считают, что политическую бурю вызвала какая-то планетарная катастрофа: внезапная перемена климата либо, быть может, извержение гигантского вулкана в каком-то отдаленном месте на земном шаре. Каковы бы ни были причины нарушения равновесия, его последствия были весьма разрушительными{91}.

Между 1600 и 1200 годами до н. э. на Ближнем Востоке и в Средиземноморье доминировало несколько богатых и процветающих империй: новое царство Египта, империя хеттов в Малой Азии и Сирии, микенские царства в Греции и на побережье Эгейского моря. Но внезапно в течение всего лишь нескольких десятилетий существование всех их оказалось под угрозой. Большинство из них, за исключением Египта, развалилось на фоне войн и массового переселения народов. Мощные группы кочующих разбойников, так называемые «морские народы», стали реальной угрозой для старой системы империй, а особенно опасными они были для городов на побережье, скажем, Сирии или Ханаана. К таким новым мигрантам принадлежали, в частности, филистимляне, которые часто оказывались смертельными врагами царства израильтян при Сауле и Давиде. По всему цивилизованному миру великие города и дворцы разрушались или оставались в запустении, городская жизнь и торговля переживали кризис. В некоторых районах сообщества вырождались до такой степени, что утрачивали грамотность{92}.

В результате наступил древний Темный век. И действительно, эта эпоха напоминала позднейший период падения Римской империи, и она, как и в новый Темный век, осталась в памяти легендарным временем с его выдающимися героями. Теоретически один и тот же человек мог бы тогда наблюдать и гибель Трои, и покорение Ханаана евреями.

Если бы не различные библейские тексты, многие современные археологи создали бы примерно такую реконструкцию истории древнего Израиля. В течение бронзового века Палестина и юг Сирии были наполнены процветающими городами-государствами ханаанеев. Мы многое знаем об этих сообществах благодаря богатой коллекции писем XIV века, найденной в Амарне (Египет), которая показывает, что местные представители Египта и вассалы в Сирии и Палестине искали у двора фараона помощи и защиты. В XIII веке в этом регионе доминировал Египет, хотя у него был могущественный соперник на севере – империя хеттов. Ближе к концу бронзового века возникли новые поселения на относительно бедной холмистой земле, примерно соответствующей району Западного берега в нынешней Палестине, который до войны арабов с Израилем 1967 года контролировался Иорданией. Во второй половине XIII века старые социальные структуры стали хуже работать из-за беспокойной обстановки на всем тогдашнем Ближнем Востоке. Поскольку городская жизнь и торговля переживали упадок, возросло значение пастушества и кочевого образа жизни. Из-за кризиса на холмистую землю переселилось немало ханаанеев, так что населенность этой области резко возросла{93}.

Возможно, эти новые сообщества хотели сознательно обособиться от культуры Ханаана, отказываясь платить налоги, участвовать в принудительных работах, давать солдат для армии и переживать на себе общий гнет эксплуатации со стороны богатой элиты. К этим «дезертирам», как считает Уильям Девер, присоединились маргиналы из городов, разбойничьи шайки разорившихся людей, беженцы, насильственно переселенные члены враждебных племен и пастухи-кочевники. Здесь действительно могли оказаться и бывшие рабы, убежавшие из Египта. И эта последняя группа рассказывала истории об исходе и освобождении, которые позже усвоило все это общество. После периода консолидации, когда они были маргиналами с точки зрения ханаанского общества, эти группы вышли на историческую сцену как народ Израиля, который впервые в истории упоминается в надписи египетского фараона Мернептаха в 1207 году до н. э. Но и в этот момент их численность могла быть незначительной – может быть, несколько сот домашних хозяйств. «Одни из них родились израильтянами, другие стали ими по своему выбору». Как бы там ни было, общность, носящая имя Израиль, действительно существовала{94}.

Это новое сообщество нам будет проще понять, если мы рассмотрим другие группы жителей возвышенностей, обитавших рядом с соседними государствами или империями. Иногда к таким группам примыкали беглые рабы, создававшие жизнеспособные сообщества. Некоторые их языки все еще указывают на связь между бегством из плена и географией. Когда испанцы покорили Новый мир, они стали использовать специальное слово для беглых рабов – cimarron , человек, обитающий на вершине ( cima ) горы. (В свою очередь, отсюда пошло английское слово для беглого раба – maroon .) Каково бы ни было происхождение подобных сообществ, им удавалось сопротивляться требованиям эксплуататоров – государств и царств, а некоторые из них считали своими родоначальниками харизматических вождей или пророков. Если принять эту точку зрения, окажется, что в историческом смысле Израиль не был чем-то исключительным, хотя ему удалось создать устойчивую мифологию о своем происхождении{95}.

О том, что именно представляло собой это новое общество и что было главными отличительными характеристиками израильтянина, все еще ведутся споры. Библия практически ничего не говорит нам о взаимоотношениях между евреями и жителями Ханаана, как будто последние – это кто-то вроде пришельцев с чужой планеты. Однако языки соседей настолько близки один к другому, так что в написанной в VIII веке до н. э. главе 19 Книги пророка Исайи говорится о том, что еврейский – это «язык Ханаана». Письменная речь также указывает здесь на родство. Предшественником арамейского и еврейского шрифтов был ханаанский, а древнейший из известных нам примеров еврейского письма – так называемый остракон из Кейафы Х века до н. э. – написан протоханаанским шрифтом. Таким образом, книжники, записывавшие истории об уничтожении ханаанеев, пользовались шрифтом, созданным на основе письменности этого злейшего врага. Вероятно, Израиль стал сильнее выделяться на фоне соседей через столетие или более после эпохи Мернептаха, когда он стал примерно такой общностью, которую описывает Библия. Археологические находки показывают, что он выходит на сцену скромно – об этом свидетельствуют новый стиль домов и, возможно, следы того, что израильтяне не едят свинину, – но его отличие от более древних сообществ не было слишком разительным. Если бы вы оказались около 1150 года на одной из дорог Палестины и увидели бы на ней одинокого путника, как бы вы смогли отличить ханаанея от израильтянина? Быть может, по одежде, по орнаменту или прическе, по его манере речи – говорил ли он с особым местным акцентом? Не менее интересным была бы подобная встреча с женщиной. Что ее выделяло? Быстрее или медленнее женщины усваивали израильскую идентичность – что бы это слово ни значило? Вероятно, эти этнические маркеры вначале были скромными, но потом они приобрели великое значение, и возможно, на протяжении десятилетий израильтяне и ханаанеи, обретшие свои видимые отличительные черты, дрались друг с другом. Но эти отличия возникли уже в самом Ханаане, их не принесли сюда из пустыни воины Иисуса Навина{96}.