Читать онлайн «Философия религии. Концепции религии в зарубежной и русской философии». Страница 29

Первым оригинальным философским автором XVIII в. в России был современник преп. Паисия, украинский мыслитель Григорий Саввич Сковорода (1722–1794). Он родился в семье простого казака в Полтавской губернии. В 28 лет закончил Киевскую духовную академию. Много путешествовал, некоторое время преподавал в Харьковском коллегиуме (в 1759–1765 гг., с перерывами), был домашним учителем у богатого помещика, в последние 30 лет жизни странствовал с мешком за плечами, часто гостил у многочисленных друзей. В период странствий и написано большинство философских сочинений Г. Сковороды. Он хорошо знал и владел латинским, греческим, еврейским и немецким языками. Большое влияние на него оказали античные авторы. Сковорода хорошо знал Платона, Аристотеля, Эпикура, Плутарха, Сенеку. Он также изучал Отцов Церкви – прежде всего Дионисия Ареопагита, преп. Максима Исповедника и Григория Богослова. Все эти знания отразились на характере его философии, которая по отношению к святоотеческой традиции стоит особняком. Сковорода в языке и стиле своих сочинений исключительно оригинален, он ищет индивидуального самовыражения и не связан напрямую ни с какой философской или богословской традицией, являя пример внутренней свободы.

Если выразить философию Сковороды одним определением, то можно сказать о ее сущности: «религиозное самопознание». Не зря Сковорода так часто вспоминал античное выражение: «Познай самого себя». Ко всему прочему, почти все философские сочинения Г. Сковороды имеют диалогическую форму, т. е. в них поиск истины идет в процессе диалога между разными лицами. Философский опыт Сковороды есть сочетание религиозного сознания, требующего творческого самовыражения, и свободы мысли. Так, В. В. Зеньковский назвал Сковороду «свободным церковным мыслителем». В этой свободе мысли и заключается альтернатива святоотеческой традиции. Поясню эту мысль цитатой. Если свт. Тихон писал о христианской философии, основанной только на Евангелии, то Г. Сковорода заявлял: «Не заключайте боговедения в тесноте палестинской. Доходят к Богу и волхвы, сиречь философы. Единый Бог иудеев и язычников, единая и премудрость. Не весь Израиль мудр. Не все и язычники тьма. Познал Господь сущих Его. Собирает со всех четырех ветров» [6, 293]. Эта открытость к всемирной мудрости стала характерной для отечественной философии религии в последующий период XIX – начала XX в. Философская мысль в России, испытывая многочисленные влияния, стремилась усвоить и переработать их в нечто цельное. В общем, это и пытался сделать Г. Сковорода, для которого духовным идеалом мудрости являлась Библия.

В свете библейского Откровения и личных религиозных переживаний Сковорода оценивает мир и человека. Он создает учение о двух натурах (природах) мира. Как писал Сковорода в книге «Начальная дверь к христианскому добронравию»: «Весь мир состоит из двух натур: одна – видимая, другая – невидимая. Видимая натура называется тварь, а невидимая – Бог» [6, 113]. Так Сковорода формулирует метафизическое видение мира. Его религиозная метафизика накладывает печать и на все остальные его идеи.

В познании Сковорода различает «познание в Боге» и познание внешнего бытия. Так, и в человеке он видел двойственность: телесно-психическую жизнь и духовное бытие. В духовном ведении открывается ему «истинный человек», который скрыт за маской, внешней наружностью. Сковорода учил, что есть тело не только земное, но и духовное тайное, сокровенное, вечное. В первом своем диалоге «Наркисс» он утверждал, что эмпирический человек есть «тень» истинного человека. Для Сковороды познать в себе истинного человека означает познать («уразуметь») Бога. Богопознание совпадает с самопознанием, т. к. источником всякого бытия является Бог. Сковорода писал, что божественная «невидимая сила все исполняет и всем владеет» [6, 132].

Философию Сковороды исследователи толковали по-разному: одни видели в ней морализм, другие – антропологию, третьи – метафизику. Все толкования были вызваны стремлением понять Сковороду в контексте классической западноевропейской философской традиции. В философии же Сковороды нет деления на области философского знания, а есть цельность мышления, еще не определившегося до конца, во многом интуитивного. Справедливо выделяли как характерную черту в философии Сковороды символизм. Можно только добавить, что это библейский символизм, от которого Сковорода движется к философии, но не уходит в нее целиком. Такое положение объяснимо тем, что идеалом для Сковороды служит не абстрактная философия, а Библия как символический мир. Рассмотрим религиозно-символическую метафизику Сковороды на конкретных примерах.

В сочинении «Книжечка о чтении Священного Писания» Сковорода дал такое определение: «Библия есть мысли Божий, сие есть сердце вечное, а сердце вечное есть-то человек вечный» [7, 57]. В этой фразе наглядно представлена религиозная мысль Сковороды в ее целостности: Библия, Бог, сердце, человек. Все четыре образа так тесно связаны в мировоззрении Сковороды, что не представляется возможным разделить их на этику, антропологию, метафизику. Более того, то, что называют морализмом Сковороды, есть всего лишь индивидуалистическое толкование того идеала духовного устроения, который уже был в творениях Святых Отцов. Сковорода только перевел их мысли на современный ему язык, отчего они стали выглядеть чересчур моралистичными. На самом деле этику Сковороды нельзя рассматривать в отрыве от его метафизики и антропологии. Человек покоряется не этическому закону, а «тайному закону» духовной жизни, и эта покорность есть не средство для праведной жизни, а путь в Царствие Божие. Сковорода постоянно подчеркивал, что необходимо освободится от плена миру, от эмпирической сферы бытия, духовно преобразиться. Преодоление призрачного мира, в котором царствует зло, и преображение человеческой души – главные цели, определяющие размышления Сковороды и во многом близкие к подобным рассуждениям в святоотеческой литературе. Вместе с тем Сковорода наметил и другой путь, в той или иной мере характерный для дальнейшей русской религиозной философии, – своеобразный религиозный индивидуализм в рамках церковной традиции. Чтобы было понятно, о чем идет речь, остановимся подробнее на одном из сочинений Сковороды.

Сочинение «Диалог. Потоп Змиин» относится к числу поздних произведений Сковороды. Рукопись с дарственной другу Михаилу Ковалинскому датирована автором 1791 г. и опубликована впервые в 1912 г. Однако в авторском списке произведений 1790 г. сочинение уже значится под названием «Диалог. Душа и Нетленный дух». Это говорит о том, что в 1791 г. Сковорода сделал новую редакцию ранее написанного текста. Диалог интересен тем, что Сковорода резюмирует в нем свои основные философские идеи, причем в достаточно ясной форме (в отличие от ранних диалогов). Содержание сочинения – диалог между Душой и Нетленным духом. Название сочинения подразумевает библейский образ – змия (или дракона) из Апокалипсиса (12. 13–17). Дракон преследовал женщину, которая родила младенца, и выпустил из пасти воду, чтобы потопить их[20]. Образ змия важен для понимания Сковородой Библии, которую он толкует аллегорически и символически. В начале диалога Сковорода от имени Нетленного духа различает три мира – макрокосм («всеобщий» мир), микрокосм (человек, человеческий мир) и символический мир Библии. Третий мир дает знание о первых двух. Сковорода пишет: «А Библия есть символический мир, затем что в ней собраны небесных, земных и преисподних тварей фигуры, дабы они были монументами, ведущими мысль нашу в понятие вечной натуры, утаенной в тленной так, как рисунок в красках своих» [7, 148].

Что мы видим в рассуждениях Г. Сковороды? Автор не пользуется для объяснения библейских образов святоотеческими творениями или богословскими произведениями. Его мысль основана на личной интуиции. В интерпретации Сковородой библейских образов есть элементы своеобразного платонизма, поскольку «фигуры тварей» очень напоминают эйдосы Платона. Богословие переходит в религиозную философию. В этом положении заключаются основные творческие импульсы, которые двигали развитие русской религиозной философии.

Христианский платонизм не тождественен языческому платонизму, а есть его интерпретация. Это хорошо видно из того, как Г. Сковорода применяет идеи Платона к своему учению о двух натурах. В диалоге «Потоп Змиин» он пишет: «Все три мира состоят из двух едино составляющих естеств, называемых материя и форма. Сии формы у Платона называются идеи, сиречь видения, виды, образы. Они суть первородные миры нерукотворенные, тайные веревки, преходящую сень, или материю, содержащие» [7, 151]. Так Сковорода сознательно выбирает платонизм как основу для собственной философии, хотя сам учился в Киевской духовной академии, где преподавали по польско-латинским учебникам западного образца, ориентированным на схоластику аристотелевского типа. Платонизм стал одной из составных частей русской философии. Среди историков философии есть даже мнение, что история русской философии есть история русского платонизма[21]. Вероятно, не стоит так абсолютизировать, но можно согласиться, что платонизм является одним из магистральных направлений русской мысли.