Читать онлайн «Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12». Страница 34

Библейские писатели едины в том, что Писание следует принимать в его очевидном, буквальном смысле, если только в тексте не используется столь же очевидный символ или переносный смысл. Обратите особое внимание на то, как разницу между буквальным и символическим языком разграничивал Сам Иисус и понимали ученики (Ин. 16:25, 29). Совершенно не нужно снимать «шелуху» буквального смысла, чтобы найти «ядро» таинственного, сокровенного, аллегорического смысла, доступного лишь посвященным.

Писание также утверждает, что писатели Библии преследуют вполне определенную, связанную с раскрытием истины цель и не занимаются субъективным, бесконтрольным поиском множества значений. Иисус и апостолы говорили со властью, настаивая не на одном из многих возможных толкований отрывка, но на его единственном истинном значении, которое имели в виду писатель–человек и Автор–Бог (см. в качестве примера Деян. 3:17, 18, 22–24). В то же самое время имеющееся новозаветное истолкование не претендует на исчерпывающее объяснение определенного отрывка из Ветхого Завета; все еще остается место для тщательной экзегезы. Также есть случаи, когда библейский писатель преднамеренно использовал терминологию или фразеологию, являющуюся многозначной и включающую в себя несколько нюансов, вытекающих из непосредственного контекста отрывка (см. Ин. 3:3).

Конкретная, связанная с раскрытием истины цель ярко видна на примере апокалиптических пророчеств: ангел–истолкователь последовательно дает определенное объяснение каждому символу (см. Дан. 7:16–27; 8:15–26; Библейская апокалиптика И. Д). В качестве еще одного примера можно привести те притчи Иисуса, в которых Он Сам истолковывает значение каждой части (см. Мф. 13:18–23; 36–43).

Это вовсе не отрицает того факта, что смысл некоторых частей Писания простирается далеко за пределы буквального значения (например, типология, предсказательные пророчества, символы и притчи), представляя собой более глубокое значение или указывая на исполнение в будущем. Но даже в этих случаях такой более глубокий смысл вытекает из буквального значения, связанного с раскрытием истины, согласуется с ним и фактически является его неотъемлемой частью. Само Писание указывает на наличие такого более глубокого смысла или исполнения (см. III. Д.З).

Верно также и то, что не все части Писания полностью понимались первоначальными слушателями или даже самими вдохновленными Богом авторами. В 1 Петр. 1:10–12 апостол указывает, что пророки Ветхого Завета не всегда достаточно ясно понимали все мессианские аспекты своих пророчеств. Тем самым Петр показывает еще один аспект принципа ясности Писания, заключающийся в том, что дополнительное проясняющее откровение становится ключом к более полному пониманию менее ясных отрывков. Та же мысль проводится и во 2 Петр. 3:16, где Петр заявляет, что в некоторых писаниях Павла есть «нечто неудобовразумительное». Эти трудные отрывки не должны быть отправной точкой и поводом для невежд искажать Писание «к собственной погибели», но должны рассматриваться в широком контексте более понятных библейских формулировок истины (ст. 18; ср. со ст. 2).

Ясность Писания также включает такое понятие, как «прогрессирующее откровение». В Евр. 1:1–3 говорится именно о таком развитии откровения от пророков Ветхого Завета до Сына Божьего (см. также Ин. 1:16–18; Кол. 1:25, 26 и т.д.). Это откровение является прогрессирующим не в том смысле, что более поздние части Писания противоречат предыдущему откровению или упраздняют его, но в том смысле, что всякое последующее откровение просвещает, делает более ясными или развивает ранее изложенные истины. Так, Иисус в Нагорной проповеди (Мф. 5) не устраняет предписания Декалога, но очищает их от привнесенных ошибочных представлений и открывает подлинную глубину их смысла и практического применения. Некоторые намеки на такой более глубокий смысл и значение закона были даны уже в Ветхом Завете. Иисус же дает возможность этим жемчужинам истины засверкать еще ярче, освобождая их от искаженных истолкований книжников и фарисеев. Прогрессирующее откровение также связано с идеей, что Иисус есть исполнение различных образов и пророчеств Ветхого Завета.

Заключительное практическое применение принципа ясности Писания заключается в раскручивающейся спирали понимания, когда один его отрывок проливает свет на другой. С одной стороны, более поздние библейские писатели пишут с учетом того, что было написано до них, и часто исходят из этого, опираясь на это более раннее откровение (иногда это осознание называют эпигенетическим принципом или аналогией с предыдущим Писанием). Внимательное прочтение более позднего отрывка может выявить отголоски или аллюзии на ранние писания, что становится ключом для понимания этих поздних частей Писания. Это особенно присуще Книге Откровение. С другой стороны, более ранние отрывки могут быть не до конца поняты до тех пор, пока они не будут рассмотрены в свете более позднего откровения. Это особенно верно в отношении прообразов и пророчеств (см. Мф. 12:6, 42, 43; 1 Петр. 1:10–12). Таким образом, спираль понимания раскручивается по мере того, как более поздние тексты проливают свет на более ранние, и наоборот.

Четвертый общий принцип истолкования Библии касается проблемы предвзятого понимания или объективности. Современные герменевтические подходы к Библии часто исходят из того, что изначальное намерение библейского писателя можно установить путем строгого применения герменевтических принципов и экзегетических инструментов без всякой сверхъестественной духовной помощи. Таким образом, не надо быть христианином, чтобы определить смысл Писания. Достаточно правильно использовать инструменты и применять принципы.

Однако сама Библия подталкивает нас к другому выводу. В частности, об этом говорят следующие слова: «Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия… Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием… потому что о сем надобно судить духовно» (1 Кор. 2:11,14).

Поскольку Библия в конечном счете есть продукт не человеческого ума, но Божественного разума, открывшегося посредством Духа (см. 1 Кор. 2:12, 13), ее первоначальное значение и современное применение подразумевают помыслы Бога, которые, по мнению Павла, могут быть правильно поняты только с помощью Божьего Духа (1 Кор. 2:13, 14; 2 Кор. 3:14–18; ср. с Ин. 6:45; 16:13).

Некоторые отвергают мысль о том, что Дух Святой является участником процесса, называемого герменевтической спиралью, поскольку это представляется им субъективным фактором, подчиняющим себе объективное экзегетическое/герменевтическое исследование. Действительно, одна лишь «духовная экзегеза», опирающаяся исключительно на роль Духа и пренебрегающая добросовестным применением вытекающих из Писания принципов экзегезы и герменевтики, скорее всего, приведет к субъективным выводам. Но правильное сочетание зависимости от Духа со строгой экзегезой, опирающейся на взвешенные герменевтические процедуры, не только не приводит к субъективизму, но является единственно возможным путем.

Современные ученые–богословы согласны, что все подходят к Писанию со своими предвзятыми установками и предубеждениями. Это положение нельзя исправить путем «научного» подхода к тексту, свободного от «предубеждений веры». На самом деле, поскольку Писание требует отклика веры, попытка занять «нейтральную» позицию не может быть признана правильной (см. Мф. 13:11–17; Ин. 6:69).

Верующие люди, ведомые Духом, также имеют свои пристрастия и предубеждения и также подвержены ошибкам, когда пытаются толковать Писание (см. с Деян. 11:2–18). Но, веря в обетования Писания, они могут попросить Бога преобразить их разум, чтобы они основывались не своих собственных предпосылках, а на предпосылках самой Библии, и исходили из них (см. Рим. 12:1, 2). Ученикам и нам был обещан Дух истины: «Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин. 16:13). Необходимо отметить, что местоимение «вас» употреблено здесь во множественном числе, то есть Дух руководит теми, кто изъясняет Писание, являясь частью церковного братства (Пс. 118:63; Деян. 2:42; 4:32; Рим. 12:4–8; 1 Кор. 12; Еф. 4:3–6), пребывая в котором они могут получить благословение и исправление через обмен мнениями с другими верующими.

Все, изъясняющие Писание, должны принять решение о том, что их прежние мнения будут опираться на Библию и находиться под ее контролем. Они должны быть постоянно открыты для того, чтобы менять и обогащать свои взгляды на основании Писания. Они должны сознательно отвергать любые внешние ключи или системы, навязываемые Писанию извне, будь то натуралистические (замкнутая причинно–следственная система, не оставляющая места для сверхъестественного), эволюционные (основанные на аксиоме непрерывного развития), гуманистические (человек как высший авторитет) или релятивистские (отвержение абсолютов). Толкователи Библии должны просить Духа, Который вдохновил Слово, просветить их, сформировать их мышление и изменить их предвзятые мнения таким образом, чтобы их взгляды соответствовали Писанию.