Читать онлайн «Биология веры: Недостающее звено между Жизнью и Сознанием». Страница 29

Пока я шел домой, моя голова шла кругом. Подсознание не позволяло мне настаивать на том, что я — Мери. Оно знало, что это не так. Но что еще оно знало и откуда ему это известно? Мне в голову лезли какие-то сведения из квантовой физики, и я стал догадываться, что мысли способны влиять на нас еще эффективней, чем молекулы химических веществ.

Чтобы разобраться в том, с чем мне пришлось столкнуться во время сеанса мануальной терапии, я обратился к сравнительной анатомии. Согласно ее представлениям, чем ниже эволюционная ступень, на которой находится тот или иной организм, тем менее развита его нервная система и, соответственно, тем больше он полагается на генетически запрограммированные паттерны поведения (nature). Мотыльки летят на свет, морские черепахи возвращаются к одним и тем же островам и откладывают на берегу яйца в одно и то же время, ласточки прилетают в Капистрано в строго определенный день, однако (по крайней мере, насколько мы можем об этом судить) ни одно из названных существ не знает, что заставляет его вести себя именно так, а не иначе. Их поведение — врожденное, оно генетически встроено в организм и подпадает под определение инстинкта.

Организмы, занимающие высшие ступени эволюционной лестницы, отличаются большей сложностью нервной системы и управляющего ею мозга, что позволяет им обучаться сложным паттернам поведения эмпирически — в процессе взаимодействия с окружающей средой (nurture). Этот механизм обучения, по всей видимости, максимально развит у человека, находящегося на вершине или, по крайней мере, вблизи вершины эволюционной лестницы. Как пишут антропологи Эмили Шульц и Роберт Лавенда: «С точки зрения выживания человек зависит от обучения больше, чем другие виды. Так, у нас подавлены инстинкты, благодаря которым мы могли бы автоматически защищаться от опасностей и находить себе пищу и убежище» [Schultz and Lavenda 1987].

Нельзя сказать, что врожденных инстинктов у нас нет совсем, — вспомним хотя бы сосательный рефлекс у грудных младенцев или то, как мы мгновенно отдергиваем руку, коснувшись огня. Подобные инстинктивные умения встроены в базовые, с точки зрения выживания, модели поведения человека, независимо от того, к какой культуре он принадлежит или в какую историческую эпоху появился на свет. В первые минуты своей жизни любой младенец умеет плавать не хуже дельфина. Но детей запугивают родители — обратите внимание на реакцию мамы и папы, когда их чадо, оставшись без присмотра, ухитряется добраться до берега. Именно так ребенок узнает, что воды нужно бояться. А потом те же мама и папа тратят массу усилий, чтобы их маленький Джонни снова научился тому, от чего им так хорошо удалось его отучить.

Способность сознательно обучаться новым навыкам, появившаяся у человека в процессе эволюции, часто оказывается сильнее генетически запрограммированных инстинктов, к числу которых можно отнести и физиологические функции нашего организма. Так йоги или даже вполне обычные люди, овладевшие методикой биологической обратной связи, могут регулировать частоту своего сердцебиения, кровяное давление, скорость кровотока и температуру тела.

Говоря о нашей способности осваивать сложные поведенческие паттерны, ученые ссылаются на величину человеческого мозга. Однако нам стоило бы поумерить свой энтузиазм по поводу таких аргумен­тов, ведь у ряда китообразных (например, у дельфинов) площадь поверхности мозга больше, чем у нас.

Сомнения в том, что присущий человеку интеллект обусловлен размерами его мозга, порождают и изыскания британского невролога Джона Лорбера, которым посвящена опубликованная в 1980 г. в журнале «Сайенс» статья, озаглавленная «Так ли уж вам нужен мозг?» [Lewin 1980]. Лорбер изучил множество случаев гидроцефалии («воды в мозгу»). Корреспондент журнала «Сайенс» Роджер Лыоин цитирует его в своей статье:

«У нас в университете [Шеффилдский университет] был студент, у которого коэффициент интеллектуального развития (IQ) равнялся 126. Он получил диплом с отличием по математике и вполне нормален в социальном отношении. При всем при том у парня практически нет мозгов... Проведя сканирование, мы вместо нормальной мозговой ткани толщиной в 4,5 сантиметра между желудочками и поверхностью коры увидели тонкий, примерно миллиметровый слой мозга. Его череп заполнен спинномозговой жидкостью».

Подобные факты заставляют нас пересмотреть, казалось бы, незыблемые представления о работе мозга и физических основаниях человеческого интеллекта. В послесловии к этой книге я еще скажу о том, что мы не сможем постичь собственный разум, если не примем во внимание то, что принято называть Духом или же Сверхсознанием. Но прежде стоит подробно поговорить о привычных для психологов и психиатров концепциях сознания и под­сознания. С помощью этих концепций я собираюсь подвести биологическую базу под такие вещи, как осознанное родительство и энергопсихологические методы лечения.

Вернемся к проблеме, которую поставила перед человеком эволюция, а именно: во имя собственного выживания ему необходимо быстро усваивать огромное количество информации и уметь должным образом вписываться в то, что его окружает. Эволюция наделила наш мозг способностью запечатлевать в памяти невообразимое множество фактов и моделей поведения. Ученые полагают, что ключом к пониманию этой его способности является электрическая мозговая активность, регистрируемая при помощи электроэнцефалограмм. Буквальное значение слова «электроэнцефалограмма» (ЭЭГ) — «электрическое изображение мозга». Если проанализировать эти, надо сказать, замысловатые изображения, мы увидим, что мозговая активность человека ограничена диапазоном от низкочастотных дельтаволн до высокочастотных бета-волн. При этом на разных этапах развития ребенка преобладают мозговые волны того или иного типа.

Будем считать, что помещенное вверху изображение древнего инкского святилища Мачу-Пикчу состоит из 20 млн. точек-пикселов, что соответствует той порции информации, которую наша нервная система воспринимает в течение секунды. Какая же часть этой информации усваивается за ту же секунду сознательной составляющей нашего ума? Взгляните на точку на нижнем рисунке (вообще говоря, мне пришлось увеличить ее в 10 раз, чтобы она стала заметна). Всю остальную информацию (черное поле на нижнем рисунке) успевает обработать подсознание!

Последовательность стадий мозговой электрической активности у развивающегося ребенка описана в работах доктора Римы Лэйбоу [Laibow 1999 and 2002]. В период от рождения до двухлетнего возраста человеческий мозг преимущественно функционирует на наиболее низких частотах — от 0,5 до 4 колебаний в секунду (герц). Такие колебания называются дельтаволнами. При этом на фоне дельтаволн у детей могут происходить кратковременные вспышки более высокочастотной мозговой активности. В возрасте от двух до шести лет у ребенка начинает преобладать мозговая электрическая активность более высокой частоты — тета-волны (48 Гц).

Именно в этот «детский» диапазон дельта- и тета-волн, стремятся перевести мозговую деятельность своих взрослых пациентов гипнотерапевты — в таком состоянии человек легко внушаем и хорошо поддается программированию. Теперь понятно, что позволяет ребенку поглощать необходимые ему гигантские объемы информации.

Человеческое общество и нравы социума меняются так быстро, что никакие врожденные, генетически запрограммированные инстинкты не помогли бы ребенку адаптироваться в сложном мире взрослых. Поэтому маленькие дети внимательно наблюдают за тем, что их окружает. Они как губка впитывают каждое слово родителей и на подсознательном уровне усваивают их модели поведения и верования.

Исследователи из Института изучения приматов при Киотском университете обнаружили, что точно так же ведут себя и детеныши шимпанзе. В серии экспериментов мать-шимпанзе обучили распознавать на экране компьютера иероглифы, обозначающие различные цвета. Если она выбирала правильный иероглиф, ей давали монету, которую она должна была опустить в автомат, чтобы получить в качестве вознаграждения фрукты. Во время таких тренировок рядом с матерью-шимпанзе крутился ее детеныш. И каково же было удивление экспериментаторов, когда однажды он, пока его мать получала из автомата заработанные фрукты, включил компьютер, выбрал на экране нужный иероглиф, получил монету и тоже отправился к фруктовому автомату. Исследователям оставалось заключить, что дети могут усваивать сложные навыки путем простого наблюдения за родителями и не нуждаются в активном наставничестве с их стороны [Science 2001].

И у людей, и у шимпанзе воспринятые в детстве модели поведения запечатлеваются в подсознании в виде поведенческих программ. Единожды зашитые в подсознании, эти программы управляют нами в течение всей жизни... если только мы не находим способ их изменить. Если вы склонны недооценивать эффективность такого программирования, вспомните, как ваш собственный ребенок впервые произнес услышанное от вас «нехорошее» слово. Уверен, вы обратили внимание на то, как точно он воспроизвел оттенки вашего произношения и интонацию. Более того, он, скорее всего, употребил это слово в правильном контексте.