Читать онлайн «Роковой рейд полярной «Зебры»». Страница 50

Изнутри стены лаборатории были сплошь заставлены рядами полок и шкафами с бутылками, пробирками, ретортами и прочей химической посудой — все это я осмотрел лишь мельком. Вскоре в одном из углов, там, где вповалку валялись трупы, я, посветив фонариком, обнаружил то, что искал: опустив глаза к полу и присмотревшись, я обратил внимание, что одна половица в том месте чуть выступает над остальными. Поперек ее лежали два обугленных скрюченных тела. Оттащив их подальше в сторону, я приподнял конец половицы.

То, что я увидел под ней, навело меня на мысль, что кто-то, видимо, всерьез решил использовать лабораторию под склад, достойный любого супермаркета. В шестидюймовой высоты пространстве между полом и основанием домика ютились аккуратно расставленные в ряды банки с консервированными супами, говядиной, овощами и фруктами — великолепный рацион, насыщенный белками и витаминами, в которых только мог нуждаться человек. Тот, кто устроил это хранилище, голодать явно не собирался. Здесь была даже маленькая сковородка и канистра керосина, емкостью галлона на два. А рядом поблескивали выложенные в два ряда никелево-железистые элементы — всего штук сорок.

Вставив половицу обратно, я вышел из лаборатории вернулся на метеостанцию, где больше часа разбирал железные коробки, изучая их содержимое, но ничего интересного так и не обнаружил. Впрочем, кое-что я все же нашел — маленький зеленый металлический ящичек, размерами шесть на четыре и на два дюйма, с круглой ручкой — диском настройки и одновременно выключателем, и двумя застекленными круговыми шкалами, но без делений и чисел. Сбоку в ящичке имелось отверстие.

Я повернул выключатель, и один циферблат — судя по всему, индикатор настройки — загорелся зеленым светом. Другой циферблат даже не мигнул. Я покрутил ручку настройки, но все осталось без изменений. Этот аппарат, совершенно очевидно, реагировал на какой-то определенный радиосигнал. А отверстие сбоку, как я понял, служило входом для шнура обычной телефонной трубки. Немногие в то время знали о существовании и предназначении подобных приборов, а мне однажды уже приходилось иметь дело с таким: это было транзисторное приводное устройство определения радиосигналов, передаваемых, например, поисково-спасательными приводными маяками, установленными на капсулах американских космических аппаратов и позволяющими поисковым группам определить точное местонахождение капсул, когда те приводняются в океане.

Но с какой стати такой прибор оказался на дрейфующей полярной станции «Зебра»? Выходит, история про установки контроля и слежения за сигналами пуска ракет с территории Сибири, которую я, и сам-то мало в нее веря, поведал Свенсону с Хансеном, оказалась правдой. Да, но в радиус действия этой пресловутой установки должно было попадать огромное воздушное пространство, а лежавшая передо мной игрушка не охватила бы и двадцатой части расстояния до Сибири.

Я перевел взгляд на портативный радиопередатчик и разрядившиеся никелево-железистые батарейки, столь скоро отслужившие свой срок. Судя по волновой шкале, передатчик был по-прежнему настроен на диапазон, в котором «Дельфин» принимал сигналы бедствия. Приглядевшись более внимательно к батарейкам, я заметил, что они соединены между собой и с передатчиком при помощи резиновых проводов с проволочным сердечником и плотными зубчатыми зажимами на концах, обеспечивающими идеальный контакт с клеммами. Отсоединив два зажима, я включил фонарик и принялся рассматривать клеммы. На них виднелись едва различимые зазубрины от зажимов.

Затем я снова отправился в лабораторию, приподнял оторванную половицу и посветил фонариком на хранившиеся под полом запасы никелево-железистых батареек. По меньшей мере у половины из них на клеммах имелись такие же характерные следы от зубчатых зажимов. Странное дело, но с виду эти батарейки казались совершенно новыми — похоже, ими никогда не пользовались. Некоторые из них были запрятаны слишком далеко, под соседние половицы, и, чтобы достать их, мне пришлось засунуть руку под пол почти целиком. Когда я извлек две батарейки, за ними, в темноте, я разглядел тускло поблескивающий предмет, вероятно, металлический. Освободив еще две половицы, я обнаружил цилиндр дюймов тридцать в длину и шесть в диаметре с медным стопорным краном и манометром, стрелка которого стояла на отметке «максимум». Рядом с цилиндром лежал ящик дюймов восемнадцать в длину и около четырех в ширину, с трафаретной надписью: «ШАРЫ-ЗОНДЫ». Баллон со сжатым водородом, аккумуляторные батареи, шары-зонды, тушенка и консервированные супы — великолепное ассорти, и подобрано оно было, очевидно, не случайно.

Следом за тем я вернулся в жилой домик, где лежали двое раненых — они по-прежнему чуть дышали. Впрочем, то же самое можно было сказать и обо мне. Я промерз до мозга костей — от холода у меня зуб на зуб не попадал. Однако, малость отогревшись возле обогревателей, я взял фонарь и снова двинулся навстречу ветру, стуже и тьме.

За двадцать минут я раз двенадцать обошел вокруг станции, с каждым разом увеличивая радиус обхода на несколько ярдов. В общей сложности в поисках призрачных улик я, должно быть, отмахал никак не меньше мили, но ничего не нашел, только здорово обморозил лицо, так, что оно уже не чувствовало ни холода, ни прикосновения рук. В конце концов я решил не тратить времени понапрасну и повернул назад к жилому домику.

Я миновал метеостанцию и лабораторию и уже поравнялся с восточной стеной последнего пристанища полярников, как вдруг краем глаза уловил нечто необычное. Направив луч фонарика на стену, я обнаружил на ней ледяной нарост, образовавшийся в результате нескончаемого ледяного шторма. Большая часть покрывающей стену ледяной корки была однородного, грязно-белого цвета и на ощупь гладкой, как будто отполированной, однако в некоторых местах под слоем льда проглядывали странные черные пятна, площадью чуть больше квадратного дюйма. Я было попробовал расчистить их руками, но не смог — они вмерзли в лед намертво. Тогда я пошел взглянуть на восточную стену метеостанции — на ней, равно как и на восточной стене лаборатории, никаких следов обледенения не было.

После недолгих поисков внутри метеостанции я нашел то, что мне было нужно, — молоток и отвертку. Вернувшись к восточной стене жилого домика, я отколол с помощью этих нехитрых инструментов кусок льда с черными пятнами, принес его в домик и положил рядом с обогревателями. Минут через десять, когда лед растаял, из образовавшейся лужицы я извлек обрывки обгоревшей бумаги. Еще одна загадка! Что это были за обрывки и почему они примерзли только к одной стене, ведь, по идее, их должно было развеять шквальным ветром в разные стороны? Хотя, конечно, они могли примерзнуть к стене случайно. А быть может, и нет.