Читать онлайн «Пещерный лев». Страница 25

Подоспевшие Нам и Гав пришли на помощь Нао.

Рыжие карлики дрогнули. Потеряв вожака, они почувствовали себя покинутыми. Смешавшись, они бежали без оглядки к родным землям, озерам и рекам, к своей орде, откуда они черпали храбрость и где надеялись снова ее обрести.

Тридцать мужчин и десять женщин лежали на земле. Большая часть из них были еще живы. Кровь лилась потоками, руки и ноги были переломаны, черепа раскроены, из животов вываливались внутренности. Часть раненых должна была умереть еще до наступления ночи; другие могли прожить несколько дней, большинство были излечимы. Но с ними придется поступить по закону войны. Сам Нао, неоднократно нарушавший этот закон, признал его необходимым в отношении такого неумолимого врага.

Он предоставил своим товарищам и вахам добивать раненых карликов. Это не отняло много времени.

Затем люди без плеч занялись врачеванием ран своих соплеменников. Они делали это более искусно и более уверенно, чем уламры. Нао казалось, что в этом отношении вахи превосходят людей его племени, но во всем другом они уступали уламрам. Их движения были вялы и медлительны; чтобы поднять одного раненого, им требовалось усилие двух или трех человек. Иногда их охватывало какое-то странное оцепенение — глаза останавливались, руки опускались как мертвые.

Женщины, пожалуй, были более проворны, ловки и изобретательны. Побыв некоторое время среди вахов, Нао заметил, что вождем племени является женщина. Но и у женщин были такие же печальные мутные глаза, такие же грустные лица, как и у мужчин, волосы редкие, растущие пучками, с просветом чешуйчатой кожи. Сын Леопарда невольно вспоминал о густых длинных волосах Гаммлы… Несколько женщин и двое мужчин осмотрели раны уламров. Спокойная мягкость исходила от их движений. Ароматными листьями обтирали они кровь, покрывали раны мятой и перевязывали их лианами. Это свидетельствовало о том, что союз между уламрами и вахами заключен прочно.

Нао подумал, что вахи несравненно менее жестоки, чем его соплеменники, пожиратели людей и рыжие карлики. И он не ошибся в своем суждении.

Предки вахов научились обтачивать камни и обжигать дерево раньше других людей. В течение тысячелетий племя вахов занимало обширные равнины и леса. Тогда они были сильнейшим из племен. Их оружие наносило глубокие раны, они были сильны, их мускулы крепки и неутомимы. Они говорили на более совершенном языке, чем остальные племена, подобные им. Их племена быстро размножались. Так было много тысячелетий тому назад. Но потом рост племени прекратился. Они не знали причин своего упадка.

Их тела стали более хилыми, движения медлительными, их язык перестал обогащаться, затем и совсем обеднел; их хитрости стали более грубыми, менее изобретательными. Они хуже владели оружием, теперь менее совершенным. Но наиболее верным признаком их упадка было непрекращающееся ослабление их мысли и движений.

Вахи быстро уставали; ели мало, спали много, случалось, что зимой они погружались в спячку, как медведи.

Из поколения в поколение уменьшалась их способность размножаться. Женщины с трудом производили на свет одного ребенка или двух, выращивать их было очень трудно. Большая же часть женщин оставалась бесплодными. Тем не менее женщины обнаруживали большую жизнеспособность, чем мужчины, большую выносливость, мускулы их были крепче. Женщины охотились, ловили рыбу, вытачивали оружие, сражались за семью и племя наравне с мужчинами.

Постепенно более крепкие, деятельные и жизнеспособные противники оттеснили вахов на юго-запад. Множество вахов было истреблено рыжими карликами. Вахи бродили по земле как бы во сне, с остатком былых знаний. Они сохранили кое-какие орудия, более сложные, чем те, которыми пользовались их противники, да несколько навыков, свидетельствовавших о былом расцвете их ума. Они жили на болотистых торфяных землях, прилегающих к рекам, на берегах больших озер, а иногда в просторных пещерах, вырытых подпочвенными водами, соединенных между собой извилистыми переходами. Чувствуя себя слабыми, медлительными, менее подвижными, чем противники, они предпочитали избегать борьбы; но зато в искусстве скрываться они достигли высокого совершенства.

Ни одно животное не умело так искусно заметать свои следы. Подземные жилища вахов были до того искусно замаскированы, что их не могли найти даже собаки и волки, не говоря уже о человеке с его более слабым, чем у животных, обонянием.

Только в одном случае эти пугливые и вялые существа становились дерзкими и отважными: они рисковали всем, когда нужно было выручать соплеменника, которому грозила опасность. Некогда это чувство кровной связи делало племя вахов непобедимым. Несмотря на то, что рыжие карлики были опасными врагами, вахи не побоялись выйти из своих подземелий, чтобы выручить раненого товарища, которого подобрал Нао.

Сын Леопарда, после того как вахи перевязали ему раны, вернулся к гранитному гребню, чтобы взять клетки с огнем; он нашел их в полной сохранности; маленькие огоньки еще теплились в них. При виде их победа показалась Нао более полной и радостной. Не то, чтобы он боялся потерять огонь, нет, ведь костры рыжих карликов еще горели, но в нем говорило какое-то темное суеверие. Ему пришлось выдержать такую борьбу за эти маленькие огоньки! Будущее было бы страшным, если бы эти три огонька погибли!

Он с торжествующим видом перенес плетенки с огнем в становище вахов. Они смотрели на него с любопытством, а предводительница орды покачала головой. Уламр объяснил ей жестами, как люди его племени утратили огонь и как он, Нао, сумел его снова завоевать. Но никто не понимал молодого уламра, и вождь с грустью спрашивал себя, что это за люди, не из тех ли они жалких племен, что не умеют согреваться в холодные дни, не умеют отгонять ночь, жарить пищу. Старый Гоун говорил, что такие племена существуют, это низшие существа, так как не обладают тонкостью их слуха и обоняния.

Нао, охваченный жалостью к вахам, стал показывать им, как разжечь пламя, как вдруг заметил среди ивняка женщину, которая ударяла одним камнем о другой. Посыпались искры, вдоль сухой тонкой травинки заплясала маленькая красная точка, затем загорелись ветки; женщина тихонько раздувала огонь, он стал пожирать свою пищу.

Сын Леопарда застыл в изумлении. Он подумал: «Вахи прячут огонь в камнях».

Подойдя к женщине, он старался получше рассмотреть, что она делает. Инстинктивно женщина сделала недоверчивый жест. Затем, вспомнив, что этот человек спас их от гибели, она протянула ему камни. Он жадно рассматривал их, не найдя ни одной трещины, изумился еще больше. Он их ощупал: камни были холодные. Нао спрашивал себя с беспокойством: «Каким образом огонь живет в этих камнях?.. И почему же он не разогрел их?..»

Он вернул камни с тем чувством страха и недоверия, какое внушают людям таинственные и незнакомые предметы.

Вахи и уламры пересекали Страну воды. Вода была повсюду: в стоячих болотах, поросших водорослями, кувшинками, ненюфарами, стрелолистами и камышами; в торфяных топях, в озерах, в реках, перерезанных узкими перемычками из камня, песка и глины. Она выступала из-под земли, спускалась по склонам холмов, иногда беря свое начало из расщелин, терялась под землей. Вахи знали, что Нао решил идти на северо-запад. Они провожали своих спасителей до границ Страны воды, изыскивая кратчайшие и наименее опасные дороги. Местность они знали превосходно. Порой вахи вели за собой уламров по таким потаенным проходам и тропам, о существовании которых ни один человек другого племени не мог бы догадаться. Иногда они строили плоты для переправы, перекидывали стволы деревьев через пропасти, соединяли берега реки висячими мостами из лиан. Вахи плавали хотя и медленно, но очень искусно, если только не было в воде некоторых трав, перед которыми они испытывали суеверный страх.

И вместе с тем все их поступки и движения были полны какой-то неуверенности, словно эти люди только что очнулись от сна или, напротив, борются с непреодолимой сонливостью.

Эти места изобиловали пищей. Вахи знали множество съедобных корней; в особенности же они были искусны по части ловли рыбы. Они умели ловить ее с помощью гарпунов, хватали рыбу прямо руками, запутывая ее в мягкой траве; умели привлекать ее по ночам горящими головешками, направлять целые стаи в бухточки. Вечерами, сидя вокруг костра, вахи испытывали тихое, молчаливое счастье. Они любили сидеть, тесно прижавшись друг к другу, быть может, им казалось, что их ослабевшие, вялые тела станут более сильными от ощущения близости людей своего племени. Уламры же, напротив, часто уединялись, особенно Нао. Иногда вахи пели, очень монотонно, бесконечно повторяя одни и те же звуки, в своих песнях они прославляли смелые подвиги давно умерших героев.