Читать онлайн «Двуликий демон Мара. Смерть в любви». Страница 27

Хока Уште молчал.

— Когда ты приготовишься сам и подготовишь место, — заговорил Хороший Гром внезапно набравшим силу голосом, какого Хока Уште уже давно не слышал, — от тебя потребуется думать только о том, чтобы разглядеть видение. Ты должен очистить ум от всех прочих мыслей. Не думать о еде. Не думать о винчинчалах…

Хока Уште постарался не моргнуть.

— Ты должен думать только о видении, — продолжал Хороший Гром. — Ты вознесешь дым чанзазы сначала духу востока, потом духу севера, и если они не пошлют тебе видение, ты вознесешь дым духу запада, а если и он не одарит тебя видением, ты вознесешь дым духу юга.

— Охан… — начал Хока Уште.

— Молчи, — сказал Хороший Гром. — Итак, если ты правильно постился и сосредоточивался два или три дня из четырех, но духи так и не откликнулись, тогда ты вознесешь дым чанзазы духу Земли, а если и он не со пошлет тебе видение, ты совершишь дымное приношение Вакану Танке, великому духу самого неба… но только в том случае, если ты уверен, что остальные духи не отозвались. Тебе все понятно?

Хока Уште наклонил голову.

— Не впадай в уныние, если тебе придется ждать видения долго, — продолжал Хороший Гром. — Духам спешить некуда. Когда ты получишь видение, ни о чем больше не проси духов, а сразу возвращайся сюда, и мы растолкуем тебе смысл видения.

Хока Уште слегка кивнул.

— Если ты не получишь видения, мы будем разочарованы, но если мы сочтем видение негодным… — в голосе Хорошего Грома послышались резкие нотки, — ты покроешь себя бесчестьем, бабушка с дедом отрекутся от тебя, и ты станешь позором племени…

Хока Уште вскинул взгляд, по-прежнему не поднимая головы. Лицо Хорошего Грома было мрачнее тучи.

— А если у тебя хватит глупости солгать нам про видение, — грозно произнес вичаза вакан, — тогда мы велим тебе делать вещи, неугодные духам… и это навлечет беду на тебя и всех, кто тебя знает.

Хока Уште закрыл глаза и горько пожалел, что воспылал страстью к Бегущему Олененку.

Хороший Гром дотронулся до опущенной головы Хоки Уште, и мальчик вздрогнул.

— Но даже если ты получишь настоящее видение, — сказал старик, — дело все равно может обернуться плохо для тебя и всего племени. Например, если ты увидишь громовых существ или если во время твоей ханблецеи в холм ударит молния, ты сразу же станешь хейокой, шутом, шаманом наоборот…

Хока Уште в ужасе открыл глаза. Когда он был совсем маленьким, у них в селении жил один хейока. Шамана наоборот звали Подающий Воду в Роге, и хотя все его уважали и боялись (ведь шаманы наоборот все-таки вакан), этот хейока был очень онсика — жалким. Среди зимы, когда все кутались в толстые одеяла и грелись у костров в типи, Подающий Воду в Роге бродил по сугробам в одной набедренной повязке и жаловался на жару. Летом, когда Хока Уште и другие мальчишки купались нагишом в ручье, хейока кутался в одеяла, стуча зубами от холода. Хока Уште помнил, как однажды Подающий Воду в Роге забормотал какую-то тарабарщину, а бабушка сказала: «Он говорит слова задом наперед, и его понимают только духи. Все-таки он хейока». Последний раз Хока Уште видел Подающего Воду в Роге, когда он — сидя на лошади задом наперед — уезжал в прерию, где и сгинул без следа. Хромой Барсук вспомнил, как пару дней спустя дедушка прошептал бабушке, мол, селение потеряло часть вакан, но зато обрело спокойствие.

— Хейокой? — повторил Хока Уште, чуть приподняв голову.

Хороший Гром смотрел перед собой слегка расфокусированным взглядом.

— А может, Вакан Танка призовет тебя стать не вичаза ваканом вроде меня, а шаманом иного рода, — тихо проговорил он. — Может, ты станешь целителем, будешь совершать ювипи и лежать в темноте, туго завернутый в одеяла, чтобы духи могли найти тебя. Или станешь ваайатаном, провидцем, и дашь нашему племени вакинианпи, которое решит нашу судьбу. А может, станешь педжута вичаза, травником, и будешь готовить нам лекарства. Или же… — Хороший Гром ненадолго умолк и потемнел лицом. — Или же ты станешь вапийей, колдуном, и будешь поражать болезни ваанацином. Либо вокабийей, колдуном самого опасного рода, который лечит колдовскими лекарствами, вихмунге, и вдохом высасывает болезнь прямо изо рта умирающего.

Хока Уште замотал головой:

— Нет, ате. Я хочу стать обычным вичаза ваканом вроде тебя, жениться на Бегущем Олененке и жить простой жизнью.

Взгляд Хорошего Грома снова сфокусировался, и старик уставился на Хоку Уште с таким удивлением, словно только сейчас обнаружил его:

— Твои желания не имеют никакого значения. Приходи завтра, с еще одним мешочком табака, и мы начнем готовиться к твоей ханблецее.

В последующие дни Хока Уште и Хороший Гром занимались подготовкой к обряду поиска видений. Поскольку Хороший Гром был единственным шаманом в селении, а другие стоянки икче вичаза находились слишком далеко, чтобы призвать на помощь еще каких-нибудь вичаза ваканов, Хороший Гром выбрал нескольких старейшин племени — тункашилу Хоки Уште Громкоголосого Ястреба, однорукого старика Деревянную Чашу, блота хунку (военного предводителя) Желающего Стать Вождем, ейапаху (глашатая) Грохот Грома и двух старых воинов по имени Увертливый от Удара и Преследуемый Пауками, — чтобы они помогли мальчику пройти ханблецею. Все вместе они наблюдали за инипи Хоки Уште, первой парильной церемонией.

Сначала Хромой Барсук срезал двенадцать деревец белой ивы, воткнул стволы в землю по кругу диаметром около шести футов, сплел гибкие ветки в купол и покрыл каркас кожей, шкурами и листьями. В середине палатки вырыл яму, а из выкопанной земли выложил узкую дорожку, чтобы по ней духи могли войти в парильню. В конце дорожки он насыпал небольшой холмик, обозначавшийся словом «унчи», каким Хока Уште называл свою бабушку. Хороший Гром объяснил мальчику, что вся Земля и есть Бабушка — Праматерь.

Между тем настоящая бабушка Хромого Барсука занималась важным делом. Тихонько напевая под нос, она вырезала из своей руки сорок маленьких квадратиков плоти и положила в вагмуху, тыквенную трещотку, вместе с камешками ювипи, крохотными окаменелостями, которые муравьи стаскивают в муравейники.

Деревянная Чаша, Желающий Стать Вождем и Преследуемый Пауками отвели Хоку Уште к ручью, берущему начало в холмах, и там под присмотром старших мальчик набрал синткала ваксу, особых камней с мельчайшим «бисерным узором», безопасных для использования в парильне. Будучи раскаленными докрасна, они не трескаются и не разлетаются на острые осколки, когда на них плещут воду. Хороший Гром осмотрел камни, выбранные Хокой Уште, и признал их отличными. К этим синткала ваксу прикоснулся Туикан, древний суровый дух камня, присутствовавший при сотворении всего сущего.

Дело происходило почти в полудне езды от стоянки, поскольку ханблецея проводилась в Пахасапа, Черных Холмах, и старики хотели облегчить Хоке Уште задачу, чтобы ему не пришлось совершать долгий путь из парильни и обратно. Военный предводитель Желающий Стать Вождем одолжил Хромому Барсуку свою лошадь, и мальчик впервые почувствовал себя мужчиной, когда скакал верхом по прерии, с развевающимися на ветру косичками. Наслаждаясь вниманием старших мужчин и одобрительными взглядами женщин, включая Бегущего Олененка, которая теперь постоянно украдкой посматривала на него, Хока Уште жалел, что идея с поиском видений не пришла ему в голову раньше.

Наконец мальчик достроил парильню, прорезал входное отверстие с восточной стороны (Хороший Гром предупредил, что вход с запада делают только хейоки) и установил в ней палки-рогатки, на которые кладется священная племенная трубка. Хороший Гром поставил перед входом бизоний череп, а вокруг него разложил шесть табачных приношений. Потом старики собрались для самого обряда инипи.

В парильне все сидели голыми, и поначалу Хромой Барсук испытывал смущение. Он не привык видеть старших мужчин без всего, в одной только собственной потной коже, да и сам стеснялся наготы. Но интимная атмосфера крохотной палатки и густой пар скоро заставили мальчика забыть о стыдливости.

Дед Хоки Уште, Громкоголосый Ястреб, не вошел в парильню, а остался снаружи, чтобы плотно закрыть полог, когда все раскаленные камни будут уложены на место. И вот Хока Уште сидел в наглухо закрытой инипи вместе с Хорошим Громом, Преследуемым Пауками, Желающим Стать Вождем, Деревянной Чашей, Увертливым от Удара и Грохотом Грома.

Мужчины пели «тунка-шила, хай-яй, хай-яй», пока земля не задрожала под ними. Они вдыхали пар и выдыхали дым из священной трубки. Четыре раза они открывали полог, впуская в палатку свежий воздух и свет, четыре раза они плескали воду на раскаленные камни и четыре раза курили кинник-кинник. И в течение всего этого времени шестеро стариков давали Хоке Уште советы, а тот слушал со всем вниманием, на какое способен. В парильне стояла нестерпимая жара и кромешная темнота, и табак был очень крепким.