Читать онлайн «47 ронинов». Страница 70

Пытаясь приглушить боль в плече, он задышал размеренно, оторвал от актерского одеяния рукав и перевязал глубокую, но не смертельную рану, чтобы от потери крови не упасть в обморок. Потом замер и сосредоточенно прислушался: где-то поблизости скрипнула половица.

Оиси огляделся и заметил, что замысловатый узор бумажных панелей маскировал их полупрозрачность, но не скрывал тени и света. Самурай внимательно осмотрел каждую стену и за одной из раздвижных дверей увидел смутную тень.

Он осторожно обнажил меч, направился к этой двери и нарочно прошел мимо. Сзади раздался легкий скрип. Оиси рубанул клинком наискось, обратным ударом.

Смертоносный меч тэнгу вонзился в плечо Киры. Беглец с криком отшатнулся. Оиси ворвался в соседние покои и оказался лицом к лицу с ненавистным врагом.

Кира, обнажив катану и короткий меч-вакидзаси, приготовился к сражению. Похоже, он внезапно вспомнил, что владеет искусством боя, – теперь, когда его дважды раненный противник терял силы.

Оиси неумолимо двинулся на Киру, вспоминая унижения и боль утрат, жестокость и бессмысленную смерть, разбитые жизни и череду предательств. Забыв о чести, о доблести и о благородных требованиях самурайского кодекса бусидо, он горел желанием уничтожить врага. Сражение в замке продолжалось, ронины бились не на жизнь, а на смерть, и Оиси наконец понял, что все люди – в глубине души демоны, лишенные наносного лоска цивилизации.

Внезапно Кира бросился вперед, мастерски разя мечами, но ярость Оиси не знала предела. Самурай блокировал выпад, вышиб вакидзаси из рук Киры и обрушил на противника град ударов. Тот беспомощно оборонялся из последних сил.

Оиси погнал противника к дальней стене комнаты, так же как Кай однажды теснил самурая в поединке на острове Дэдзима, и обрушился на Киру с яростным безумием, против которого не было спасения.

Последним ударом Оиси обезоружил противника и отбросил свой меч. Схватив Киру за ворот кимоно, самурай швырнул его на пол – и измолотил кулаками, излив на поверженного врага свой гнев. Потом вздернул Киру на колени и обнажил танто господина Асано. Вспомнив наконец о чести, он протянул врагу рукоять кинжала.

Великан в черных доспехах неумолимо надвигался на Кая, словно присутствие клинка тэнгу убедило демона в слабости смертного противника. Демон знал, что его соперник – человек и силы его на исходе.

Кай осторожно отступил. Запорошенные снегом обледенелые плиты скользили под ногой, повсюду валялись обломки колонн, о которые легко было споткнуться. Напряжение схватки мешало сосредоточиться. Он почти случайно поразил великана и рассек его доспехи, но…

Кай вспомнил, как разлетелся на куски стальной клинок Ясуно, однако в этот раз заклинания колдуньи не выдержали удара меча тэнгу, а значит, доспехи исполинского самурая не устоят перед клинком, сотворенным демонами.

Неожиданно великан пошел в яростное наступление. Кай отбил удар. Столкнувшись, клинки заскрежетали. Полукровка, увернувшись от тяжелого одати, отскочил в сторону, поскользнулся – и противник располосовал ему спину от плеча до пояса.

Боль, словно удар плети, пронзила Кая. Обливаясь кровью, он зашатался, споткнулся и заскользил по каменным плитам, не выпуская меча из рук. Полуразрушенная колонна остановила его движение. Он лежал на мерзлой земле, не в силах пошевелиться. На мгновение ему почудилось, что демон перебил ему позвоночник.

Мика бросилась к Каю. Он хотел крикнуть ей: «Беги!», но не мог вымолвить не звука, охваченный странной неподвижностью. Дрожащими руками он подтянул к себе меч, с усилием набрал воздух в легкие и сообразил, что удар оглушил, но не обездвижил его. Кай поднялся на ноги и оперся на обломки колонны, из последних сил сжимая рукоять клинка. Он отстранил Мику, стараясь доказать себе – и своему противнику, – что полученный удар не лишил его способности сражаться.

Рана была не смертельна, но сильно кровоточила, а поединки на мечах часто оканчивались смертью именно из-за потери крови, а не из-за тяжести нанесенных увечий. Сейчас Каю нужно было нанести своему врагу последний, решающий удар… и он знал, как это сделать, но у него не оставалось сил ступить на Путь демонов.

Кай покрепче сжал меч тэнгу. Самураи считали, что клинок – часть души воина. Говорили, что у мечей есть своя душа: добрая или злая, в зависимости от того, сколько крови врагов – или невинных жертв – пролил клинок. А еще говорили, что душа такого меча способна покорить душу его хозяина.

Сможет ли клинок бессмертного тэнгу даровать простому смертному силу демона – для одного, решающего удара – и не овладеть навсегда душой человека?

Кай сосредоточился на своем мече и почувствовал тупую боль в шрамах на лбу. Клинок засиял странным, колдовским светом. Не беспокоясь больше, ждет ли его чудо или вечное проклятие, Кай открылся сияющей энергии ки, струящейся из меча.

Невероятная, чарующая сила овладела его разумом. Все вокруг лишилось смысла, и Кай внезапно осознал, как легко разрушить любое его желание – любовь, надежду, уважение… И как просто уничтожить демона.

Мерцающее сияние ёкай окружало врага. Там, где клинок рассек доспехи, зияла глубокая прореха, нарушая совершенство колдовских заклинаний, оберегавших противника. Желтые глаза исполинского самурая пристально следили за Каем. Из-под маски лучился призрачный свет: демон признал в сопернике демона. Кай занес меч и двинулся вперед, отказываясь стать беспомощной жертвой.

Оиси презрительно смотрел на избитое лицо Киры, не отводя от врага руки с кинжалом-танто.

– Признай глубину мужества господина Асано… – начал он.

Кровь струилась из ран самурая, омывая клинок. Оиси хотел выяснить, хватит ли у Киры силы воли признать, что он совершил преступление против Асано, и с честью уйти из жизни, наложив на себя руки.

Господин Асано не заслужил смерти – ни от своей руки, ни от руки противника. Кира предал его, и князь Асано, движимый бескорыстным мужеством и честью, принес в жертву свою жизнь ради других. Он пытался защитить своих родных и близких, спасти клан Асано от грозящей ему участи.

Кира в ужасе отпрянул, глядя на окровавленный кинжал. Он считал, что его руки не запятнаны кровью: ведь он всегда действовал исподтишка, стараниями других – и людей, и демонов.

– Твой господин пытался убить меня, когда я спал! – завопил он. – Он нарушил законы сёгуната…

– А ты нарушил законы природы, – заметил Оиси, разглядывая Киру, словно безжалостный Бисямон, самурайский бог справедливости.

Кира не собирался касаться протянутого клинка. Оиси опустился на колени и, молниеносно перевернув кинжал рукоятью к себе, вонзил его в живот Киры, вздернув лезвие наискось и вверх. Такую же рану нанес себе господин Асано… Оиси вспомнил, как ждал сигнала положить конец его мукам и как отсек голову своему господину…

Кира в ужасе завыл и недоуменно посмотрел на кровь и внутренности, вывалившиеся из страшной раны на роскошный свадебный наряд.

Оиси выпустил рукоять кинжала из пальцев, поднялся с колен и направился к своему мечу, лежащему неподалеку.

– Во имя господина Асано из Ако… – прошептал он, занося клинок над головой.

Кира широко раскрыл глаза и покорно подставил шею под удар.

Самурай размахнулся и снес голову Кире.

Обезглавленное тело повалилось к ногам Оиси, заливая пол кровью.

«Как много ее в человеке…» – подумал самурай и замер, глядя на свое отражение в луже крови, не видя ни трупа, ни отсеченной головы.

Снег падал на воинов-демонов, безмолвно кружащих в поединке. Мир смертных исчез, все окрасилось в два цвета: черный и белый. «Зло и добро, смерть и жизнь… но как их различить?» – мелькнула мысль.

Кай старался не попасть под удар, но и его противник опасливо держался подальше. Наконец они оба замерли, занеся мечи, словно зачарованные. С намеренной медлительностью Кай закрыл глаза.

Воин в черных доспехах бросился в атаку.

Два силуэта исчезли, растворились в слепящем золотом сиянии, будто превратившись в одно целое, и взорвались алыми сполохами.

Кай, вернувшись в мир смертных, упал на колени. Демон скользнул мимо по мерзлым плитам двора. Полукровка с усилием поднялся на ноги, опираясь на меч, и повернулся лицом к врагу. Великан занес тяжелый одати для очередного удара.

Кай не отводил от соперника бездонных глаз. На черных доспехах внезапно появилась тонкая алая черта: клинок тэнгу попал в цель. Колдовское заклятие ослепительно вспыхнуло, разрушаясь, и сила ки молниеносно покинула оболочку демона. Из раны брызнула кровь, окрасив снег алым. Мика с ужасом вскрикнула, но Кай не отрывал взгляда от погибающего врага.

Дыхание демона прервалось, он удивленно взглянул на рану. Меч выпал у него из рук. Колени исполина подкосились, и он упал на колени, сжимая рассеченные пластины доспехов, словно стараясь удержать животворящую силу. Потом повалился ничком и замер.