Читать онлайн «Идейные процессы в Иране». Страница 5

Талибов написал «Книга Ахмада, или ковчег Талибова», вдохновившись «Эмилем» Жан-Жака Руссо. Он издал в Стамбуле труд Фламмариона[37] «Популярная астрономия» под названием «Новая астрономия». Еще одной книгой Талибова была «Пути добродетельных», которая была опубликована в 1905 г. в Каире накануне Конституционной революции и содержала его философские идеи и социальную критику, представленные в виде гипотетической беседы с двумя инженерами, врачом и учителем химии. В «Пути добродетельных» исламская культура и идеи сочетаются с такими нововведениями, как воинская обязанность и исправление персидского алфавита. Еще одна книга Талибова носит название «Вопросы жизни» и была издана в 1906 г. в Тифлисе. В этой книге он представил три типа и соответствующие им три символа, изложив свою точку зрения по поводу каждого из них: «Религиозный ученый, согласный с наукой и заимствованием у Запада; религиозный ученый, выступающий против реформ и прогресса; современный ученый, занимающийся новыми науками». Таким образом, он восхвалял существовавшую на Западе идею естественного права и японскую модель прогресса и преобразований в обществе. В конце книги он ради просвещения народа приводит перевод японской конституции. Другая его книга, вышедшая в свет после Конституционной революции в Тегеране, называется «Разъяснения по поводу свободы». В этой книге особое внимание уделяется знаменитому трактату Джона Стюарта Милля[38] «О свободе».

В 1911 г. в Тегеране была издана «Политика Талибова». Эта книга состоит из двух статей, в которых описывается империалистическая борьба между великими европейскими державами того времени. В этом своем труде Талибов подвергает суровой критике империалистическую политику России и Англии.

После победы Конституционной революции Талибов был избран торговцами Тебриза депутатом меджлиса, но отказался ехать в Тегеран.

Идеи Талибова, как и идеи других иранских мыслителей XIX века, опирались на такие понятия и категории, как защита закона, отрицание и критика абсолютной монархии, защита конституционного правления и критика неблагоприятного положения Ирана в то время. Перечисляя особенности и характерные черты власти на Западе и в Японии, Талибов выражал осуждение тираничной политики правящей власти в Иране. Упоминая особенности народов этих территорий и их способность изменить форму правления в своих странах, он вместе с тем обрушивается с критикой на деспотичное правление, которое он называет деспотичной или абсолютной монархией.

Как и многие другие мыслители из числа его современников, Талибов делал экивоки в сторону древнего Ирана: «Обычаем древних иранцев была любовь к родине и почитание монархии, а ныне время предательства родины и государя».

В своих книгах «Разъяснения по поводу свободы», «Политика Талибова» и «Книга Ахмада, или Ковчег Талибова», он неоднократно подчеркивал полезность и необходимость конституции: «У нас должна быть конституция. Такой закон, который четко устанавливал и определял бы расходы двора, права подданных, права собрания представителей, права сенаторов, право органов юстиции на независимость». «Без конституции нет ни нации, ни чести, ни достоинства. Там, где нет конституции, царят слепое раболепство, бездумное подражание и дикий страх».

«Без закона государство не может быть устойчивым, а независимость монархии в будущем не имеет никаких гарантий». «Если у нас будет закон, у нас будут знание, богатство, порядок и независимость».

В соответствии с теми принципами, которые он усвоил, штудируя западные науки, Талибов считает человека свободным существом, и ничто не в силах лишить его свободы. Имея представление о духовных и материальных проявлениях западной цивилизации, он сравнивал их с ситуацией в своей стране, исполненной отчаяния и трудностей, мучавших народ и власть, и он критиковал современное ему положение, изыскивая пути решения этих проблем. Поэтому Талибов выписывает рецепт, полученный от Запада, который частично соответствует традиции. В то же время он критически относился к империалистической политике и культурному гегемонизму Запада. Однако несмотря на все это – как и многие другие его современники, – важнейшим средством достижения прогресса, свободы и равенства он считал закон.

Еще одним автором, труды которого оказывали длительное влияние на пробуждение иранцев и народное движение Ирана в конце XIX века – начале XX века, был Хаджи Зейнольабедин Марагеи. Его книга «Путевые заметки Эбрахим-бека» оказала бесспорное влияние на иранский народ, пробудив в нем чувство ненависти и отвращения к деспотии. Кясрави пишет в своей «Истории Конституционного движения»: «Что касается Эбрахим-бека, его могут оценить те, кто читал в те дни и помнит, какое потрясение он вызывал у читателей… Огромное множество иранцев, которые в те дни привыкли к мерзостям и порокам и даже не помышляли о какой-то иной жизни, кроме той плохой жизни, которая у них была, прочитав эту книгу, будто бы пробуждались от сна и испытывали сильное потрясение. Можно найти немало людей, которые пробудились благодаря прочтению этой книги и оказались готовы к тому, чтобы усердствовать ради блага своей страны и побуждать к такому усердию других людей. В результате этого влияния на читателей его книги распространились среди иранцев, которые не могли начитаться ее вдоволь и тайно читали ее до поздней ночи».

Сейед Джамал ад-дин Асадабади (ал-Афгани) как мыслитель, сторонник возрождения и реформы религии был одним из ярких деятелей, взгляды и убеждения которых оказали поразительное воздействие на пробуждение иранцев.

Сейед Джамал относился к числу тех религиозных мыслителей, которые считали слабость и ущербность исламского мира результатом действия двух факторов – невежества народа и несправедливости внутренних правителей с одной стороны и империалистической политики иностранных великих держав с другой. Он вел религиозно-просветительскую работу с помощью современных наук и знаний, порицая и критикуя невежество народа, несправедливость правителей и империализм.

В своих поездках по различным европейским и мусульманским странам Сейед Джамал познакомился с обеими сторонами западной цивилизации. С одной стороны, он вел борьбу с империалистической стороной Запада, а потому настраивал мусульманские народы против Запада, а с другой стороны, он считал необходимым условием развития и роста сознания мусульман для борьбы с империализмом возрождение религиозной мысли и традиции с помощью современных научных знаний.

Мохаммад-Реза Фашахи в своей монографии «Краткое изложение интеллектуальных и социальных преобразований в феодальном обществе Ирана» писал о влиянии Сейеда Джамал ад-Дина Асадабади на Конституционное движение: «Роль Сейеда Джамал ад-Дина в политических преобразованиях в Иране в последние годы XIX века ни для кого не является секретом. Хотя Сейед Джамал ад-Дин и пытался предупредить правителей мусульманских стран, в том числе иранского шаха Насер ад-Дин-шаха, об опасности империализма и в этой связи даже два раза ездил в Иран, причем второй раз он посетил страну по приглашению самого Насер ад-Дин-шаха, он так и не сумел убедить шаха провести реформы и начать борьбу против англичан, а потому обратился к критике бедственного положения Ирана, так что шах, боявшийся его присутствия среди улемов и простых людей, выслал его из страны».

Ферейдун Адамият также пишет о нем: «Он откровенно высказывал критику в адрес способа правления и неустроенности жизни народа. Он требовал реформ, свободы, закона и справедливости. Сейед был настоящим волшебником слова и произносил пламенные речи. Его речь западала в сердца людей, в особенности представителей торгово-ремесленного сословия и учащихся медресе (талабе). Он обрел группу преданных последователей, и в конце концов его подвергли притеснениям и выгнали из Ирана».

В любом случае та роль, которую Сейед Джамал сыграл в настраивании улемов, торговцев и широких слоев народа против режима, а также в последующем убийстве Насер ад-Дин-шаха (совершенного одним из учеников Сейед Джамала – Мирзой Резой Кермани), положила начало важным переменам в Иране в конце XIX века. Однако основную и решающую роль все же сыграл сам народ.

После краха попыток проведения реформ общее положение государства в Иране стало ослабевать. Великие державы с каждым днем все больше и больше вмешивались в дела Ирана, а народ, лишившийся всяких надежд и впавший в отчаяние, обратился к насильственным действиям.

На протяжении XIX века иранское общество знакомилось с миром модерна (Западом) сталкиваясь с такими событиями и явлениями, которые в большинстве своем были неблагоприятными, а также этому способствовали и связи, которые стали возможны в это время. Знакомство с этим феноменом и современным миром сопровождалось страхом и недоумением. После окончания русско-иранских войн контактов стало значительно больше, и благодаря этому некоторые иранцы осознали отсталость иранского общества, а также все те различия и ту дистанцию, которая отделяла его от многих западных стран. С этого самого времени начались попытки ликвидировать эту дистанцию и преодолеть отсталость. Как и во многих других неевропейских странах, были предприняты определенные шаги для проведения реформ сверху, направленных на создание необходимых условий для преодоления отсталости в различных сферах и реализацию программы развития страны. Конечно же, несмотря на определенные успехи, эти реформы зашли в тупик, натолкнувшись на множество препятствий. Провал программы реформ сверху направил общество в другую сторону, то есть по пути осуществления изменений снизу – Конституционной революции 1906 г.