Читать онлайн «Религиозный вопрос в XXI веке. Геополитика и кризис постмодерна». Страница 43

Впрочем, сегодня существуют две параллельные, если не конкурирующие друг с другом организации межгосударственной солидарности: Организация исламского сотрудничества (ОИС), основанная в 1969 году, и Лига арабских государств, основанная в 1945 г. Последняя сегодня пребывает в упадке: несмотря на многочисленные договоры между её членами, относящимися к областям обороны и безопасности, свободного обмена, культуры или коммуникаций, она никогда не могла добиться действительной солидарности этих стран. Что касается ОИС, она была создана в период холодной войны, чтобы составить конкуренцию Лиге арабских государств, которая тогда находилась под патронажем арабских националистических и радикальных государств, более близких к Москве, чем в Вашингтону, а также к Движению неприсоединения. Основная опора ОИС – Саудовская Аравия: нефтяные богатства этого королевства, а также финансовые средства, поступающие в Исламский Банк развития и состоящие из щедрых вкладов этой страны и богатых нефтью соседей по Арабской полуострову, сделали ОИС главным инструментом распространения различных форм «реисламизации» обществ третьего мира, запущенной для борьбы с националистическим и социалистическим радикализмом, которым была отмечена эра деколонизации. С другой стороны, ОСИ никогда не удавалось избежать конфликта между мусульманскими странами и гражданских войн внутри них.

Конечно, Запад также перенёс много внутренних конфликтов. Но после двух яростных мировых войн эти конфликты затихли. Впрочем, как мы отмечали, Запад в плане международных отношений остаётся странным союзом – одновременно оборонительным и наступательным, а государства, его составляющие, не всегда согласны друг с другом. Оживленный спор между унилатерализмом и мультилатерализмом выражает глубокий раскол в общественном мнении, даже если в конечном счёте он не влияет негативно на устойчивую психологическую солидарность, которая сформировалась в союзе европейский либеральных демократий с США во время двух мировых войн. Кроме того, бывшие социалистические демократии Центральной Европы, освобожденные от советского влияния, сегодня ощущают себя весьма близкими США, а Великобритания по-прежнему остается их надежным союзником.

Напротив, в этом контексте затруднительно представлять мусульманские страны неким цивилизационным блоком или союзом цивилизаций, в отличие от НАТО или Евросоюза. Лишь исламский терроризм, числящийся транснациональным, и провоцируемые им поверхностные комментарии, навязчиво повторяющие одно и то же, придают некий флёр убедительности тезису о войне цивилизаций. Но нельзя говорить о войне, раз существует один-единственный протагонист, Запад (получающий военное воплощение в НАТО), противостоящий весьма разнородной группе стран, называемых мусульманскими, которые, не находясь в состоянии войны с Западом, следуют ему во всём и часто выступают в качестве военных союзников, предоставляя свою территорию для баз американской армии.

Так или иначе, в общественном мнении многих незападных, особенно арабских и мусульманских стран, Запад сегодня воспринимается как агрессивный блок, развернувший свои войска во многих странах и не обращающий внимания на непрекращающееся распространение колоний израильских поселенцев на оккупированных территориях. Избирательное применение международного права на Ближнем Востоке, двойные стандарты, поддержка прав человека, осуществляемая с большим или меньшим упорством в зависимости от состояния политических отношений между крупными западными странами и странами третьего мира, – все это приводит к обесцениванию в этом общественном мнении демократических ценностей, которые Запад хотел бы утвердить.

Между тем на Западе, похоже, нет тех творческих сил, которые могли бы продумать переход к новой форме союза цивилизаций или форме космополитизма, которая позволила бы нам выйти из современной нездоровой и опасной ситуации, обеспечив стабильность во всем мире. Пока одним из немногих ответов со стороны государства на тезис о войне цивилизаций стало предложение бывшего иранского президента Мохаммеда Хатами на 53-й Генеральной Ассамблее ООН, прошедшей 21 сентября 1998 года, – предложение начать «диалог цивилизаций»[243](ставший потом темой, постоянно повторяющейся на бесчисленных международных коллоквиумах), который выступил бы в качестве противоядия от хантингтоновского взгляда на мир как жертву войны цивилизаций. Но соглашаясь с этой темой, мы неявно приняли и то, что мир и правда может пасть жертвой этой войны цивилизаций, что лишь подтверждает весьма спорный диагноз Сэмюэля Хантингтона.

Сравнительно недавно испанский премьер-министр Хосе Луис Сапатеро предложил на 59-й Генеральной Ассамблее ООН, прошедшей 24 сентября 2004 года, основать «союз цивилизаций»: «У терроризма нет оправданий, – заявил тогда испанский руководитель. […] – Но его корни можно и нужно понять, мы можем и должны рационально продумать то, как он производится, развивается, чтобы и бороться с ним тоже рационально. [.] Безопасность и мир установятся только благодаря силе ООН, силе международного закона, силе прав человека, демократии, силе людей, подчиняющихся закону, силе равенства, равенства мужчин и женщин, равенства шансов независимо от места рождения. Благодаря силе, противостоящей тем, кто манипулирует религией или верой, желая её навязать, силе образования и культуры, а поскольку культура – это всегда мир, сделаем так, чтобы другой всегда воспринимался с уважением. Наконец, благодаря силе диалога между народами.

Для этого, как представитель страны, созданной и обогащенной различными культурами, я хотел бы предложить нашей Ассамблее создать союз цивилизаций между западным миром и миром арабским и мусульманским. Стена пала. Теперь мы должны сделать так, чтобы ненависть и непонимание не смогли построить новых стен. Испания предоставляет на рассмотрение Генеральному секретарю, чью работу в качестве главы Организации она всецело поддерживает, предложение образовать группу на высшем уровне для проведения этой инициативы»[244].

Это действительно звучит крик гуманистического протеста, озвученный высокопоставленным политиком страны, которая ощутила на себе кровопролитные последствия мнимого «конфликта цивилизаций», когда в Мадриде в марте 2004 года произошли ужасные теракты. Если следовать этому примеру, мудрым решением было бы выйти сегодня из этой парадигмы и поддержать логику, которая могла бы снизить накал конфликтов на международном уровне, грозящий взрывом.

Напряжение в международной атмосфере не сможет уйти легко и быстро. Победоносный неоконсерватизм – не только дело Джорджа Буша и его команды; это идеология, распространяющаяся в мире в течение уже нескольких десятилетий, и её постоянно подкармливают масс-медиа и успешные интеллектуалы. Тем не менее, общественное мнение, как в западном мире, так и в других регионах, нередко сопротивляется этому натиску. Помимо антиглобалистского движения можно вспомнить грандиозные манифестации в Европе или в США против войны в Ираке[245], позицию папы Иоанна-Павла II, который также решительно выступил против этой войны, или англиканских епископов, которые в сентябре 2005 года призвали принести извинения за вторжение в Ирак[246], рост числа европейских или американских граждан, которые активно защищают права палестинцев, в том числе ценой собственной жизни[247], или же распространение на активистских сайтах в интернете многочисленных статей, исследований и документов, оспаривающих упрощенческое мировоззрение, поддерживаемое большинством крупных СМИ, и зачастую предоставляющих точную информацию, которую в последних найти невозможно (даже если на этих сайтах встречаются и совершенно бредовые построения, действительно питаемые различными теориями заговора[248]).

Итак, нельзя сказать, что горизонт изменений совершенно заблокирован, но также нет сомнений в том, что слом тягостной идеологической тенденции, присутствующей в нашей жизни, возвращение к светским декорациям, задающим контекст мировых дел, потребует немало времени и усилий. В данном заключении мы набросаем направления рефлексии, которые могут привести к изменению интеллектуальной позиции, позволив в какой-то степени лишить чрезмерного накала представления о мировых геополитических проблемах, которые мы описывали в их приземленной реальности, а не в их цивилизационной, культурной или непосредственно религиозной мифологизации.

Возможность этого изменения обязательно предполагает изменение политической и геополитической парадигмы, то есть отказ от инструментализации религии и интенсивной фабрикации цивилизационных национализмов, сопровождающих её как в исламе, так и в иудаизме и христианстве. Для этого понадобится изменить лексику, задействованную в различных политических дискурсах, особенно в дискурсах США и ООН.