Читать онлайн «Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город». Страница 40

В 1773 г. из-за пожаров Комиссия от строений вернулась к работе над проблемами Санкт-Петербурга. В Ямской слободе Московской части череда пожаров уничтожила множество домов и конюшен. Комиссии было предписано найти способы предотвращения подобных несчастий в будущем. Дома здесь, как и во многих мелких кварталах по окраинам города, стояли слишком тесно. Регулярной планировки улиц не существовало, здания и пристройки лепились друг к другу как попало, совершенно стихийно. Вывод доклада был вполне предсказуемым: в нем предлагалось, чтобы у каждого дома имелся собственный двор, чтобы промежутки между домами оставляли пошире, а кварталы пересекало бы побольше улиц. В то время как комиссии приходилось почти по всему городу заселять пустые пространства, в нескольких его районах, как ни странно, требовалось, наоборот, снижать плотность населения. Подобные противоречия говорят о том, насколько сложным организмом был Петербург и сколь разнообразные задачи вставали перед его администрацией.

Лори, Габриэль Людвиг Старший Лори, Матиас Габриэль Младший. Большой театр в Санкт-Петербурге. Нач. XVIII в.

Предложение, выдвинутое комиссией в данном случае, было простым: проложить улицы в виде прямоугольной сетки, кирпичные дома строить каждый на отдельном маленьком участке земли, чтобы они не соприкасались друг с другом. Проект подразумевал полное изменение облика старой слободы и создание нового околотка. Для Ямской слободы это решение было оправданным, потому что старые постройки здесь почти все сгорели. На их месте должны были поселиться те же люди, что и раньше, но в домах лучшего качества и более долговечных. Строительство началось немедленно, и к 1782 г. возвели около 170 домов, которые обошлись в 90 с небольшим тыс. руб.[384]. Благодаря этой реконструкции возник прецедент устранения в городе слободской застройки, при котором территория бывшей слободы включалась в окружающие городские районы.

В том же 1773 г. комиссия составила свой последний проект для Петербурга. Она предлагала возвести величественные ворота там, где большие дороги пересекали новый Обводный канал, а также оборудовать на улицах грелки – маленькие павильоны, в которых дозорные и прохожие могли бы обогреться зимой. Если первое предложение представляло собой лишь попытку украсить город и придать ему пышность, то второе было весьма практичным и в последующие годы широко применялось. На гравюре, изображающей Большой каменный театр, виднеются четыре грелки на соседних улицах[385]. То, что комиссия завершила свою деятельность по проектированию Петербурга двумя предложениями со столь различными мотивами, было совершенно естественно, ведь каждое из них воплощало собой одну из главных задач работы комиссии: эстетическую и практическую.

Ни одно государственное учреждение, кроме Комиссии от строений (не считая прямых вмешательств Екатерины), не внесло сколько-нибудь существенного вклада в градостроительное проектирование Санкт-Петербурга. Но Уложенная комиссия (т. е. комиссия для составления нового законодательного свода – Уложения), созванная в 1767 г., сыграла известную роль в выработке принципов контроля над ростом городов. Каждый город в империи избирал одного представителя в комиссию, а также создавал комитет для составления наказа, призванного помочь этому депутату представлять городские интересы[386]. Некоторые статьи наказа от Петербурга отражали заботу об улучшении условий проживания в городе[387].

Уложенная комиссия способствовала проектированию Петербурга по крайней мере в двух направлениях. Во-первых, наказы депутатам обнажили проблемы, тревожившие население. Некоторые из них (назовём хотя бы две: требование расширить пастбища и вопрос о замене деревянных домов каменными) позднее вошли в предложения, выдвинутые Комиссией о каменном строении. Таким образом, Уложенная комиссия на короткое время стала форумом, на котором депутаты, основываясь на полученных на местах наказах, высказали властям нужды своих городов, принятые затем во внимание при будущем планировании. Во-вторых, материалы работы одного из постоянных комитетов Уложенной комиссии – Городового послужили позднее первостепенным источником для составления Жалованной грамоты городам, или Городового уложения. Комитет этот собирал документы и запрашивал из городов России сведения о различных аспектах городской жизни. К сожалению, Городовой комитет не воспользовался вопросником, составленным одним из его членов. Между тем в числе запрашиваемых в нём сведений были остро необходимые социальные и экономические данные статистики о городском населении[388]. В целом же идеи, собранные Уложенной комиссией, хотя она и не оформила их в виде планов, использовались в проектировании Петербурга.

Очевидно, что градостроительные проекты для Петербурга конца XVIII в. были выполнимы на практике и нередко давали удачные результаты. Строительный устав не применялся во всей его строгости, – в частности, деревянные дома по всему городу не были срыты и заменены каменными, – но всё-таки власти разрешали строить новые здания, лишь удостоверившись в том, что их чертежи отвечают правилам, составленным Комиссией от строений[389]. Так как на будущее предусматривалось возведение только каменных домов, во всяком случае в центральных районах города, то преобладание каменной застройки было лишь вопросом времени. Проектировщики учитывали, что существуют принципиальные ограничения финансов и рабочей силы, и если возникала нужда в корректировке планов, то её по возможности сводили к минимуму, не отступая при этом от требований порядка, красоты и безопасности. Главной целью комиссии было не переделывать всё уже существующее, а регулировать формы и масштабы будущего развития. Так, комиссия не потребовала большой реконструкции на Петербургской стороне, где произвести её было бы труднее всего, и тем доказала, что выносит свои заключения с учётом реальных обстоятельств, вполне прагматически ограничиваясь лишь осуществимыми предложениями. Она не пыталась перекроить город, чтобы подогнать его под какие-то искусственные схемы или приспособить к устаревшим потребностям. Можно сказать, что Комиссия от строений стремилась при минимальном вмешательстве обеспечить новый уровень городской жизни – с надежными постройками, с развитой сетью путей сообщения и высокими эстетическими стандартами.

Три из начинаний Комиссии от строений кажутся самыми долговечными и дальновидными, с сегодняшней точки зрения. Первым было поощрение повсеместного каменного строительства. Правда, застроить город в камне удалось поначалу лишь отчасти, а отдельные деревянные здания до сих пор так и стоят в кварталах, в которых им запретили находиться больше двухсот лет назад. Но всё же благодаря этим мерам город превратился из деревянного в каменный. В этом смысле Петербург, по меньшей мере до Второй мировой войны, был уникальным среди русских городов. Даже Москва оставалась преимущественно деревянной, и ещё в 70-е гг. ХХ в. там сохранялось множество деревянных строений поблизости от центра, в то время как в Петербурге их вид давно уже стал непривычным.

Далее, стремление Комиссии от строений придать городу красоту во многом обеспечило Санкт-Петербургу – какое бы имя на протяжении своей истории он ни носил – репутацию самого геометрически правильного и гармоничного из русских городов. Детальные предписания относительно размеров и формы зданий, вошедшая в обычай практика обязательного утверждения проектов городским архитектором – эти требования, введённые комиссией, сделали облик города необычайно законченным и элегантным.

Наконец, комиссия ввела правило, согласно которому владельцам городской земли надлежало пускать свои участки в дело, застраивая их. Решение об этом ускорило распад огромных городских имений на мелкие наделы к концу екатерининского царствования и повысило интенсивность землепользования. Между тем, без подобного принуждения к усиленному использованию земли Петербург мог бы очень быстро сделаться одним из первых в мире городов-спрутов, безудержно расползаясь вширь.

Главный упрек критиков в адрес городского управления времен Екатерины состоит в том, что величественная законодательная система, созданная императрицей в 1785 г., не работала, во всяком случае – при её жизни. Этот вывод, к которому пришел И.И. Дитятин в своей истории первого столетия городского общества Санкт-Петербурга и который повторили затем А.А. Кизеветтер и П.Н. Милюков, а за ними и многие другие историки, означает, что вновь созданные органы управления оставались слабыми, недостаточно финансировались и были неспособны сделать ничего действительно важного. И.И. Дитятин не обнаружил буквально никаких архивных данных, свидетельствующих об активности различных новых выборных органов в последнее десятилетие екатерининского царствования. Он не смог даже установить, когда были основаны новые городские учреждения. Первый полный годовой бюджет Санкт-Петербурга, обнаруженный Дитятиным (это бюджет за 1797 г.), был чрезмерно мал для такого большого города и составлял всего 36 тыс. руб.