Читать онлайн «Почему мы делаем то, что мы делаем». Страница 9

«После стольких удивительных лет изучения расщепленного мозга, – размышлял Газзанига в 2002 году, – можно утверждать, что сознательный опыт левого полушария значительно отличается от сознательного опыта правого».

Ключевой экспериментальный метод в изучении расщепленного мозга заключался в том, чтобы каждому из полушарий головного мозга представить разные изображения. Поскольку оба глаза связаны с обоими полушариями, нельзя просто взять и показать одному глазу одно изображение, а другому другое. Однако у каждого глаза левая половина поля зрения (то есть все, что глаз видит с левой стороны) передает информацию правому полушарию, а правая половина поля зрения – левому. Приоткрывая изображения, разделенные посередине, лишь на мгновение, исследователи не допускали движения глаз у испытуемого, добиваясь, чтобы каждое полушарие получало действительно различные данные. Результат оказался впечатляющим.

Пациент с расщепленным мозгом легко смог описать изображение, полученное правой половиной поля зрения (обработанное левым полушарием), но оказался не в состоянии ответить, что увидело правое полушарие. Тем не менее левой рукой, которая находится «под контролем» правого полушария, он сумел выбрать верную контрольную фотографию. Иными словами, правое полушарие может знать то, чего не знает левое.

Столь же поразительный результат дало выполнение испытуемыми с расщепленным мозгом задания, которое требовало участия обеих рук. Когнитивный нейробиолог Кара Федермайер, изучающая полушарную асимметрию, отмечает, что «руки пациентов – каждая из которых управляется своим полушарием – буквально сражались друг с другом, выполняя определенное задание; представьте, что такая же захватывающая борьба все время происходит внутри каждого из нас!» Иными словами, два соперничающих сознания можно считать проявлением нормальной психологии человека.

Одна из необычных гипотез, возникших из таких наблюдений, – теория Джулиана Джейнса, описанная им в 1976 году в книге «Происхождение сознания в процессе распада бикамерального разума»[5] (где бикамеральный означает «состоящий из двух частей»). Джейнс утверждает, что сознание древнего человека было разделено таким образом, что почти на всем протяжении его эволюции сознание, заключенное в правом полушарии, оставалось недоступно сознанию в левом. Доисторический человек сталкивался с «правополушарным» сознанием посредством слуховых и прочих галлюцинаций – иначе говоря, звучащих в голове голосов, схожих с теми, что слышат шизофреники. Голоса могли быть истолкованы как послания от сверхъестественных существ, например, богов, предков или личных духов-наставников (таких как древнеегипетский ка или греко-римский гений). Только когда для обработки и передачи собственных мыслей у человека развился метафорический язык, а правополушарное сознание оказалось частью целого – то есть в конце бронзового века и начале железного (ок. 1200 года до н. э. на Ближнем Востоке), – только тогда возникло сознание в современном понимании.

Теория Джейнса не имеет широкой поддержки, но ставит важные вопросы как перед древней историей, так и перед современной психологией. Действительно ли голоса, которые слышат больные психозом, исходят из правого полушария, которое каким-то образом «отдало швартовы» и оказалось отделено от левого? Какова природа сознания у человека, здорового или психически больного, в свете того, что нейробиологи называют латерализацией функций головного мозга (то есть разделением когнитивных процессов между полушариями)? Газзанига считает, что «сознательный опыт изобретательного, склонного к переосмыслению левого полушария глубоко отличается от сознательного опыта склонного к точности и буквализму правого. Хотя оба полушария можно считать носителями сознания, левополушарное сознание значительно превосходит правополушарное». Но разве не может быть так, что левополушарное сознание отличается и в некоторой степени даже отделено от правополушарного?

Во время одного из экспериментов с расщепленным мозгом правому полушарию был показан снежный пейзаж, а левому – куриная лапа, после чего испытуемого попросили выбрать рисунки, соответствующие увиденному. Правой рукой он выбрал карточку с изображением курицы, а левой – с изображением лопаты для уборки снега. На просьбу объяснить несоответствие испытуемый продемонстрировал наличие в левом полушарии модуля сознания, названного Газзанигой «интерпретатором», который и пытается связать воедино разрозненные факты. В этом случае испытуемый предположил, что лопата нужна, чтобы убрать за курицей. Именно эту функцию интерпретатора Газзанига и описал как «творческое дарование рассказчика», объяснив, что подобные открытия:

… указывают, что интерпретирующий механизм левого полушария все время находится в работе, отыскивая смысл событий. Он постоянно стремится обнаружить причины и следствия, даже если их вовсе нет – что приводит к бесконечным ошибкам. Он склонен к чрезмерным обобщениям, часто подменяя истинное прошлое потенциальным.

Зайце-утка – это классический пример оптической иллюзии, известной как двойственное изображение. На нем можно увидеть и зайца, и утку, за секунды переключаясь между возможными интерпретациями.

Двойственные изображения принадлежат классу иллюзий, называемых иллюзиями распознавания. К другим широко известным двойственным изображениям относятся девушка-старуха и куб Неккера – каркасная кубическая фигура, грани которой могут восприниматься наблюдателем и как приближенные к нему, и как удаленные. Такие иллюзии распознавания всегда вызваны не физическими свойствами тела или окружающего мира, а психическими процессами.

Существует много других видов иллюзий – от оптических, которые возникают из оптических свойств явления и не зависят от свойств человеческого восприятия (так, например, кажется сломанным карандаш, помещенный в стакан с водой), до иллюзий, вызванных физиологией человеческого глаза. Если, скажем, тридцать секунд не отрываясь смотреть на красный квадрат, а потом перенести взгляд на белую поверхность, можно увидеть призрачный зеленый квадрат. Это происходит из-за ретинального утомления, которое проявляется, когда нервные клетки сетчатки глаза, отвечающие за восприятие красного цвета, устают и при переводе взгляда на белую поверхность больше не возбуждаются, отчего мозг принимает отсутствие сигналов о наличии красного за отсутствие цвета как такового и, вычитая красный, оставляет в восприятии зеленый. Такие иллюзии физиологического типа возникают в глубинных процессах зрительной системы, тогда как двойственные изображения воспринимаются ее когнитивной вершиной, что демонстрирует в действии нисходящий характер процесса обработки данных.

Любые иллюзии представляют для психологов интерес в связи с тем, что они могут выявить в нейрофизиологии и психологии восприятия. Двойственные изображения, например, показывают, что восприятие может стать творческим процессом, при котором мозг начинает встраивать входящие стимулы в изначально воспринятую структуру. То, как рисунок «переворачивается» от одного к другому, доказывает, что изображения часто воспринимаются как целое – в психологии это называют немецким термином «гештальт». Составляющие рисунка не рассматриваются по отдельности, а воспринимаются одновременно.

Одна из простейших иллюзий, по-видимому, требует весьма сложного объяснения. Взгляните на горизонтальные линии между стрелками на рисунке внизу:

Какая линия длиннее – А или В? На самом деле обе линии одинаковой длины, но иллюзия того, что А длиннее, сохраняется, даже когда известно, что это не так. Это называют иллюзией Мюллера-Лайера – по имени немецкого психолога, который впервые ее описал. Британский психолог Ричард Грегори приводил эту иллюзию в качестве примера нисходящей обработки данных, доказывая, что сознательное восприятие – это конструкт, лишь отчасти зависящий от действительности. Диагональные линии выступают в качестве перцептивных ориентиров (по мнению Грегори, они напоминают ближний и дальний угол комнаты или здания), которые, в свою очередь, подсказывают, что линия в дальнем углу, будучи дальше, должна быть в действительности длиннее, чтобы казаться одной длины с той, что находится в ближнем. Таким образом, мозг навязывает эту подразумеваемую информацию нашему восприятию линии, и с этим ничего нельзя сделать.

Одно из доказательств, подтверждающих объяснение Грегори, состоит в том, что эта иллюзия возникает только у людей, воспитанных в культуре, где изобилуют артефакты с прямыми краями и углами, – в так называемом «рубленном мире». Люди, не принадлежащие рубленному миру, например, племя сан из Тропической Африки, не попадают в ловушку иллюзии – возможно, потому, что, в отличие от нас, не впитали правила линейной перспективы.