Читать онлайн «Почему мы делаем то, что мы делаем». Страница 13

Милый Тодд – Гадкий Тодд

Результаты исследований – таких, как проведенное Ливингстон и ее коллегами, – говорят о том, что доля правды в выражении «хорошие парни финишируют последними» все-таки есть, если речь идет о карьере и заработке. С романтической же стороны картина более запутанная. При проведении одного исследования в 2003 году женщин попросили оценить анкеты с сайта знакомств, которые отличались лишь некоторыми ключевыми свойствами личности. Оказалось, что женщины, как следует из их слов, гораздо более склонны встречаться с «Милым Тоддом», нежели с «Гадким». Это совпадает и с другими исследованиями, которые доказывают, что женщины считают «милые» свойства более привлекательными в долговременных отношениях. При этом такое качество, как «быть милым», сопровождается багажом из недостатков – связанных с этим свойств и домыслов, будто приятные мужчины обладают, скажем, меньшей уверенностью в себе и меньшим сексуальным опытом.

В 2011 году Бет Ливингстон, Тимоти Джадж и Чарли Херст опубликовали в «Журнале психологии личности и социальной психологии» результаты исследования взаимоотношений между доброжелательностью и заработком у десяти тысяч работников разных профессий и возрастов. Ученые обнаружили, что мужчины, чей уровень доброжелательности находился ниже среднего, зарабатывали приблизительно на 18 процентов больше, чем хорошие парни. У женщин это соотношение оказалось гораздо слабее: менее доброжелательные женщины зарабатывали на 5 процентов больше своих доброжелательных коллег. Премиальный доход за недоброжелательность у мужчин в три раза выше, чем у женщин, а каждый шаг среднеквадратического отклонения по уровню доброжелательности (примерно 0,75 балла по пяти– или шестибалльной шкале) отнимает у мужчин почти десять тысяч долларов годового дохода. «Мужчине в буквальном смысле выгодно быть бунтарем, – делают вывод Ливингстон и ее коллеги. – Хорошие парни не обязательно финишируют последними, но в том, что касается заработка, они все же приходят вторыми и с большим отрывом от победителя».

Расизм – это форма предрассудка, который заключается в отношении (как правило, негативном) к определенной социальной группе или членам этой группы; причем иногда различают между расовыми предрассудками отдельного человека и политической и экономической идеологией расизма в обществе в целом.

Понимание природы таких предрассудков, как расизм, – одна из основных целей дисциплины, известной как социальная психология, которая исследует мотивы и поведение людей в социальных ситуациях. Изучение предрассудков и связанных с ними вопросов приобрело особое значение после Второй мировой войны с ее чудовищными злодеяниями, совершенными из фанатизма, а с 1950-х годов еще и в контексте борьбы за гражданские права в США и других странах.

Социальные психологи находят три возможных объяснения расизма: индивидуальные свойства личности – так называемая «авторитарная личность»; факторы внешней среды – как, например, необходимость соответствовать социальным нормам или конфликт между соперничающими группами; и, в-третьих, результат социальной идентичности, так сказать, психологические последствия обычной принадлежности к группе.

Концепция авторитарной личности была предложена в 1950 году Теодором Адорно и его коллегами, исходя из их попыток осмыслить фашизм на заре нацистского движения. Адорно с коллегами разработали шкалу для измерения таких переменных личности, как антисемитизм, консерватизм и почитание власти, показывая тем самым, что эти качества соответствуют фашистским наклонностям. Таким образом они привязали расизм к свойствам личности. В 1954 году психолог Мильтон Рокич предположил, что ключевое свойство здесь – догматизм, который в равной степени применим к носителям и правых, и левых взглядов.

Внешние факторы, как доказывают классические труды в области социальной психологии, также способствуют проявлению расизма. Исследование 1952 года, в котором приняли участие шахтеры из Западной Вирджинии с черным и белым цветом кожи, показало, что если под землей шахтеры составляли единое сообщество, то на поверхности проявлялась заметная сегрегация. Отсюда следовал вывод, что в условиях социальных ограничений внешнего мира мужчины следовали социальным нормам, тогда как в шахте, среди опасностей и духоты, отрезанные от общества с его нормами, были готовы ими пренебречь.

В 1961 году в одном из летних лагерей психолог Музафер Шериф взял двадцать два белокожих ребенка из семей, принадлежащих к среднему классу, произвольно разделил их на две группы и заставил соревноваться друг с другом. Обнаружилось, что дети быстро выработали сильную групповую идентичность, и обе группы вступили в конфликт друг с другом, развивая сильную неприязнь к сопернику. Шериф истолковал это как свидетельство того, что соперничество из-за ресурсов (в данном случае призов, присуждаемых в спортивном соревновании) становится корнем межгрупповых конфликтов и, следовательно, предрассудков.

В 1971 году Анри Тажфель развил заложенную Шерифом парадигму произвольно назначенных групп в исследовании минимальных условий, необходимых для формирования групповой идентичности, – это стало известно как «минимальная групповая парадигма». Показывая группе мальчиков-подростков слайды с картинами художников-абстракционистов Пауля Клее и Василия Кандинского, Тажфель попросил их отдать предпочтение тому или другому, а затем произвольно распределил их по группам, названным именами художников. Каждый из мальчиков должен был индивидуально выставить баллы (которые можно было обменять на незначительный денежный приз) членам своей группы (своим) или членам группы соперников (чужим).

Тажфель обнаружил, что мальчики демонстрируют сильный фаворитизм по отношению к своим и неприязнь по отношению к чужим, хотя принцип формирования групп был абсолютно поверхностным, а подростки не имели возможности общаться и не были знакомы ни с кем из своей или чужой группы. Фаворитизм сохранился даже тогда, когда мальчикам рассказали, что их распределение по группам было совершенно произвольным.

Тажфель пришел к заключению, что простое попадание в группу автоматически запускает формирование ряда отношений в соответствии с выдвинутой им теорией социальной идентичности. Согласно этой теории, человек получает часть своей идентичности от социальной группы, к которой принадлежит, и, чтобы достичь максимально позитивного представления о самом себе, он создает позитивный образ собственной социальной группы отчасти путем сравнения своих и чужих не в пользу последних. То есть люди европейской расы могут повысить свою самооценку, повысив значимость своей этнической группы, что достигается в том числе унижением чужих с другой этнической принадлежностью.

Никто точно не знает, когда именно желание купить подержанный автомобиль было впервые упомянуто в качестве золотого стандарта доверия, однако после появления тридцать седьмого президента США Ричарда Никсона – известного в народе как «Хитрый Дики» и ставшего олицетворением изворотливого политика – на плакате с подписью: «Вы купите подержанную машину у этого человека?», – фраза прочно вошла в культуру.

Доверие – одно из ключевых качеств, по которым мы судим о людях. Эволюционные психологи, которые исследуют происхождение и эволюционные причины различных типов поведения, отмечают самоочевидную пользу навыка оценивать окружающих. В условиях выживания неверная оценка того, можно или нет доверять незнакомцу, может обернуться смертью. Как же с точки зрения психологии люди составляют такого рода межличностные впечатления?

Согласно одной из ранних теорий о процессе формирования наших впечатлений – известной как «социальное научение» – каждый из нас действует подобно ученому, собирая и анализируя имеющиеся доказательства, прежде чем дать взвешенную и разумную оценку. Теорию сочли неосновательной, и теперь социальные психологи отдают предпочтение гипотезе «когнитивного скупца», которая предполагает, что нам приходится быть скупыми в отношении наших ограниченных ресурсов, в том числе времени и возможностей мыслительного процесса, и выносить как можно более рациональные суждения, зачастую исходя из ограниченной информации. Для этого мы прибегаем в уме к практическим приемам, формально именуемым эвристикой, которые служат нам когнитивными ярлыками. В результате мы исходим из обобщений и стереотипов и выносим поспешные суждения.