Читать онлайн «Музыкофилия». Страница 32

43

Нейрохирурги Стивен Рассел и Джон Гольфинос описали нескольких своих пациентов, включая одну молодую профессиональную певицу с правосторонней глиомой, локализованной в первичной слуховой коре (в извилине Гешля). Удаление опухоли привело к такому сильному нарушению способности различать высоты звуков, что певица не только потеряла способность петь, но и способность различать мелодии. Она не узнавала даже «Happy Birthday to You». Однако эти поражения оказались преходящими, и через три недели все прежние способности восстановились в прежнем объеме. Произошло ли это в результате восстановления тканей или благодаря пластичности мозга, неизвестно. Авторы особо подчеркивают, что такой амузии они никогда не наблюдали при локализации опухолей в левой извилине Гешля.

Недавно было показано, что у больных с врожденной амузией уменьшен объем белого вещества в правой нижней лобной извилине, в области, которая, как известно, отвечает за кодирование музыкальной тональности и за мелодическую музыкальную память. (См. Хайд, Дзаторре и др. 2006.)

Этот рассказ напомнил мне о Джоне Халле, который в книге «Прикосновение к камню» описывает, как он в среднем возрасте потерял зрение, а вместе с ним и свое, некогда очень живое, зрительное воображение. Например, он больше не мог мысленно представить себе число «три», если не рисовал его пальцем в воздухе. Вместо утраченной образной памяти ему приходилось пользоваться памятью процедурной.

Иногда нечто похожее на симультагнозию может возникнуть на фоне интоксикации коноплей или галлюциногенами. Человек обнаруживает себя в калейдоскопе интенсивных ощущений изолированных цветов, форм, запахов, звуков, текстур и вкусовых ощущений. Эти свойства и качества выступают самостоятельно, их связь друг с другом резко уменьшается или теряется вовсе. В книге «Музыка и сознание» Энтони Сторр описывает, как он слушал Моцарта после приема мескалина:

«Я сознавал достигавшие моих ушей пульсирующие вибрирующие звуки, слышал прикосновения смычка к струнам; музыка напрямую взывала к моим эмоциям. Напротив, я почти утратил способность к восприятию формы. Каждое повторение темы звучало для меня сюрпризом. Сами темы завораживали, но их связь друг с другом исчезла».

Верджила я описал в главе «Смотреть и не видеть» в книге «Антрополог на Марсе».

Тритон – увеличенная кварта (или, как сказал бы джазмен, уменьшенная квинта) – это трудный для пения интервал, которому часто приписывали безобразные, сверхъестественные и даже дьявольские свойства. Использование тритона было запрещено в церковной музыке раннего Средневековья, а музыкальные теоретики того времени называли его diabolus in musica («чертом в музыке»). Однако Тартини именно по этой причине использовал тритон для изображения «Трели дьявола» в своей скрипичной сонате.

Хотя чистый тритон звучит очень резко, его можно легко дополнить другим тритоном, и тогда получится уменьшенный септаккорд, который, как пишут в «Оксфордском путеводителе», «придает звучанию сладость… Этот аккорд – Протей всех аккордов. В Англии его называют «Клэпхемским узлом гармонии» – от названия узловой железнодорожной станции в Лондоне, где можно пересесть на поезд, следующий практически в любом направлении».

Абсолютный слух может изменяться с возрастом, и это часто создает трудности для пожилых музыкантов. Марк Дамашек, настройщик музыкальных инструментов, написал мне об этой трудности:

«Когда мне было четыре года, моя старшая сестра обнаружила, что у меня совершенный музыкальный слух – я мгновенно узнавал любую ноту, не глядя на клавиши рояля… Я был крайне удивлен (и расстроен), когда вдруг обнаружил, что строй моего пианино стал выше на полтора тона… теперь, когда я слушаю записи или живую игру, то я всегда абсурдно завышаю ноты, которые слышу».

Дамашек пишет, что не может легко приспособиться к новому состоянию: «я всегда был твердо убежден в том, что нота, которую я слышу, в точности соответствует своему названию: но нота, звучащая для меня как фа, оказывается, черт побери, ми-бемоль!»

В целом, как писал мне Патрик Барон, музыкант и настройщик роялей, «пожилые настройщики, как правило, склонны слишком высоко настраивать дискантовые октавы, а последние три или четыре ноты – невыносимо высоко, иногда выше нужного на целый полутон. Возможно, с возрастом происходит атрофия базилярной мембраны или склерозирование волосковых клеток, и это играет большую роль, нежели смещение шаблона».

К временному или стойкому смещению абсолютного слуха могут привести и другие заболевания, например, инсульты, нарушения слуха и инфекции, поражающие мозг. Один корреспондент писал мне, что его абсолютный слух сместился на полтона после обострения рассеянного склероза и остался немного сдвинутым, когда наступила ремиссия.

Интересно отметить, что такая асимметрия отсутствует у слепых людей с абсолютным слухом. Видимо, в этих случаях имеет место радикальная перестройка организации мозга, в ходе которой часть зрительной коры используется для детектирования тонов, так же, как и для осуществления других типов слухового и тактильного восприятия.

Хотя Мизен весьма интригующе преподносит свою идею, она, тем не менее, отнюдь не нова. Жан-Жак Руссо (который был не только философом, но и композитором) в своем «Опыте о происхождении языка» предположил, что в первобытном обществе речь и песня были неразделимы. По Руссо, первобытные языки были, скорее, «мелодичными и поэтичными», нежели «практичными и прозаичными», как писал Морис Крэнстон. Первобытные люди не высказывали предложения, а пели их или произносили речитативом. Мы видим это в современной религиозной и бардовской традиции – от пения литаний и молитв до речитативного пения эпических поэм.

Значимость проблемы экспоненциально возрастает для лиц, злоупотребляющих плеерами и слушающих слишком громкую музыку. Утверждают, что более пятнадцати процентов молодых людей страдают значительными нарушениями слуха. Слушание музыки в условиях повышенного шума, когда уровень громкости покрывает внешние шумы, практически гарантирует разрушение волосковых клеток.

В этом отношении Джекоб Л. радикально отличается от мистера И., художника, который потерял способность видеть цвета из-за нарушения системы построения цветов в зрительной коре. Мистер И. не только потерял способность видеть цвета, но и способность воображать их или видеть своим мысленным взором. Если бы нарушение у мистера И. касалось восприятия цвета сетчаткой, а не поражения зрительной коры, то он не утратил бы способность представлять себе и помнить цвета. История мистера И. – «История художника с цветовой слепотой» – приведена в книге «Антрополог на Марсе».

Влияние контекста выступает особенно наглядно в сфере зрительного восприятия. Представительство сетчатки в коре головного мозга картировано точно так же, как и представительство улитки, и повреждение (или отек) сетчатки может вызвать странное искажение зрения – иногда это деформация горизонтальных и вертикальных линий, словно их рассматривают сквозь хрусталик рыбьего глаза. Эти искажения могут быть очень заметными, если человек рассматривает какой-то определенный объект: прямоугольная рамка картины может показаться искривленной и трапециевидной; причудливые очертания могут возникнуть также и у пристально рассматриваемой чашки и блюдца. Но эти искажения уменьшаются или вовсе пропадают, если человек рассматривает широкий ландшафт или насыщенную зрительными образами сцену. Контекст помогает коре мозга откорректировать картирование сетчатки.

В такой ситуации исправлению образов помогают также ощущения других модальностей. Например, край подоконника может показаться наблюдателю волнистым вследствие поражения сетчатки, но это искажение может исчезнуть, если провести пальцем по подоконнику, так как палец сообщает мозгу, что край подоконника прямой. Однако искажение вновь появляется, когда палец отнимают от предмета. Менее эффективна зрительная концентрация внимания. Если человек видит вспухший, как в неевклидовой системе, треугольник, словно нанесенный на искривленную поверхность, то он (человек) не может силой воли и привлечением своих знаний геометрии вернуть треугольнику надлежащую форму. Похоже, что кусочки зрительных образов невозможно упорядочить так же легко, как устранить искажения тонов, возникающие при поражениях улитки.

Спустя несколько месяцев я узнал, что такие нарушения могут носить и преходящий характер, и встречаются они нередко. Мой друг Патрик Барон, настройщик роялей, сказал, что однажды у него была временная глухота, причем снижение слуха было более выраженным с одной стороны. Это случилось после того, как он подвергся действию очень громкого шума.