Читать онлайн «Прекариат: новый опасный класс». Страница 41

Названные примеры – оба касаются мусульман, проживающих в самом центре Европы, – показывают, каким образом когда-то угодные государству мигранты очерняются и становятся социальными изгоями, даже несмотря на то, что они пустили в принявшей их стране глубокие корни. Такие мигранты вновь превращаются в маргиналов.

Можно было ожидать, что наступившая после кризиса 2008 года рецессия скажется на потоках мигрантов и изменит их направление, однако в глобальной экономике трудно что-либо предсказывать. Например, в 2009 году наблюдалась значительная обратная миграция из Великобритании; число зарегистрированных работников из европейских стран – новых членов ЕС – сократилась более чем на 50 процентов. Согласно прогнозу, в течение следующих пяти лет в Индию и Китай должны вернуться 200 тысяч квалифицированных работников, прежде находившихся в промышленно развитых странах. Однако в то же самое время происходит примечательный сдвиг.

По мере углубления рецессии доля общей занятости среди мигрантов резко увеличилась. Бизнес продолжал нанимать иностранцев даже невзирая на рост безработицы. С конца 2008 по конец 2010 года число работающих коренных британцев сократилось на 654 тысячи, тогда как число работающих мигрантов выросло на 139 тысяч. Эти изменения отчасти связаны с тем, что сокращения затронули только ряд отраслей и, в частности, больно ударили по старым предприятиям, на которых трудился в основном местный рабочий класс и служащие низшего звена. Отражают они и некую общую тенденцию: фирмы используют рецессию для того, чтобы избавиться от высокооплачиваемых сотрудников с многолетним стажем, работающих на постоянной основе. Изменения также свидетельствуют об интенсивном перераспределении трудовых ресурсов и о сползании в сторону удешевления рабочей силы, временной занятости и черных зарплат. Гибкая организация трудовых процессов, применяемая в глобальном масштабе, уничтожила старые механизмы очередности и систему LIFO («последним поступил – первым выбыл»), метод увольнения, при котором первыми увольняются работники с наименьшим стажем работы в компании. Прекариат стал все более востребованным на рынке труда, и рецессии усилили эту тенденцию: в более благоприятном положении оказались те работники, которые были согласны трудиться за более низкую плату и не требовали особых льгот.

Замена местных работников мигрантами произошла даже несмотря на то, что многие мигранты были отправлены домой, часто за счет правительства. В Японии и Испании иммигрантам предлагали деньги на обратную дорогу. В Великобритании оплачивался билет в один конец. Однако попыткам правительств обуздать миграцию противостоял бизнес.

Политики могли высказываться за сокращение миграции и отправляли мигрантов домой, однако бизнесу требовалась дешевая рабочая сила. В Австралии опрос общественного мнения выявил, что компании отказывались сокращать квалифицированных мигрантов, имеющих рабочие визы, при этом местные работники чаще попадают под увольнение. Компании платили мигрантам вдвое меньше, чем должны платить местным. В итоге лейбористское правительство перешло на сторону бизнеса и перестало обязывать фирмы отдавать предпочтение австралийским работникам (Knox, 2010).

В европейских странах с низкой рождаемостью и стареющим населением, таких как Франция и Италия, коммерческие организации также выступили против сдерживания миграции, особенно в том, что касается «квалифицированных кадров». В Великобритании многонациональные компании пролоббировали свои интересы и вынудили коалиционный кабинет консерваторов и социал-демократов отказаться от планов лимитировать число мигрантов, прибывающих в страну из Восточной Европы. На обсуждение были выставлены безнравственные идеи о продаже разрешений на временную работу на аукционах.

В Японии против миграции стали весьма жестко высказываться некоторые политики, занявшие националистические позиции, меж тем бизнес охотно привлекал южных корейцев, бразильцев японского происхождения и китайских сельскохозяйственных рабочих. В США, где в 2005 году нелегальные мигранты составляли половину всех сельскохозяйственных работников, четверть работников мясокомбинатов и птицефабрик и четверть мойщиков посуды, бизнес выступал за легализацию и противился депортациям (Bloomberg Businessweek, 2005).

Капитал приветствует миграцию, поскольку она является источником дешевой и покладистой рабочей силы. Самые яростные противники миграции – пожилое (белое) крыло рабочего класса и низы среднего класса, попавшие под пресс глобализации и превратившиеся в прекариат.

Традиционно считается, что мигранты стоят в очереди в ожидании вакантных мест. Подобное представление довольно точно отражает реалии эпохи, предшествующей глобализации. Сейчас фактор очередности больше не работает, главным образом из-за особенностей рынка рабочей силы и реформ в сфере социальной защиты.

На гибких рынках рабочей силы с проницаемыми границами зарплаты снижаются до такого уровня, что на них охотно соглашаются только мигранты, – для местных жителей, привыкших к высоким жизненным стандартам, они становятся абсолютно неприемлемы. В Великобритании падение зарплат и ухудшение условий труда в сферах медицинского ухода, гостиничного бизнеса и сельского хозяйства, где сосредоточилось значительное число мигрантов, отрицательно сказалось и на других областях экономики. Ура – патриотическая риторика премьер-министра Гордона Брауна, в 2007 году бросившего лозунг «Британские рабочие места – британцам», практически ничего не изменила, более того, иммиграция увеличилась. В обществе усилилось неравенство, дешевый мигрантский труд сделался нормой, все это позволило влиятельным и богатым с выгодой для себя использовать труд малооплачиваемых нянечек, чистильщиков и водопроводчиков. А доступность квалифицированной мигрантской рабочей силы позволила фирмам сократить затраты на обучение безработных навыкам ручного труда, что поставило местных в еще менее выгодное положение.

Другая причина уничтожения очередности – свертывание лейбористской системы социального страхования. Правительства спешили заменить социальное страхование социальной помощью, и граждане, прожившие в странах не один десяток лет, оказались лишенными права пользоваться социальными пособиями и услугами. Возможно, этот фактор сильнее всего сказался на настроениях мигрантов и этнических меньшинств, в особенности в неблагополучных городских районах, служивших оплотом рабочего класса, и вызвал у них взрыв негодования. И хотя провал британской лейбористской партии на выборах 2010 года даже некоторые ее члены связали с потерей голосов местного рабочего класса, ждущего разрешения вопросов миграции, они не поняли либо не захотели признать, что суть проблемы – в построенной ими самими системе распределения пособий для малоимущих, с проверкой нуждаемости.

Новая система проверки нуждаемости подорвала те основы, на которых зижделось государство всеобщего благоденствия. Система социального страхования аккумулирует взносы в соответствующих фондах, вычитаемые из зарплат работников, и возмещает убытки и потери доходов налогоплательщикам, которые пользуются ей долгое время. Если открыть доступ к социальным благам и социальной помощи всем тем, кто может доказать, что испытывает финансовые трудности, лица, поддерживающие эту систему за счет собственных доходов, окажутся в проигрышном положении по сравнению с теми, кому, как мигрантам, явно хуже живется. Увядающий рабочий класс усмотрел в этом нововведении несправедливость. Но ирония состоит в том, что как в Великобритании, так и в других странах политика приняла подобное направление по инициативе социал-демократических правительств.

Как показывает новаторское исследование лондонского Ист-Энда, проведенное Денчем, Гавроном и Янгом (Dench, Gavron, Young, 2006), в Великобритании сдвиг в сторону материального критерия ускорил распад больших рабочих семей. Недавно прибывшие мигранты из Бангладеш, имея чрезвычайно низкий доход, моментально переместились в начало очереди на муниципальное жилье, тогда как старые рабочие семьи оказались вычеркнутыми из списка и были вынуждены переехать в более дешевые квартиры.

Мигранты неумышленно создают и другие социальные проблемы. Их трудно учесть при переписи населения, что приводит к существенному занижению численности обитателей районов их компактного проживания, в итоге – центральное правительство недофинансирует школы, не выделяет достаточно скидок на жилье и т. д. В 2010 году, по некоторым оценкам, свыше миллиона человек проживали на территории Великобритании нелегально.

Поскольку механизмы очередности уже не действуют, страны стали искать другие способы урегулирования миграции. Некоторые из них разработали сложные схемы для определения сфер, где наблюдается недостаток кадров. До 2010 года Австралии требовались рабочие и служащие 106 профессий. Затем список стал более адресным, сфокусированным на здравоохранении, инженерных специальностях и горном деле. Но эти меры не принесли ожидаемых результатов. В Великобритании для мигрантов, обладающих дефицитными профессиями и высокими профессиональными навыками, ввели специальную визу (Tier 1). Однако в 2010 году было установлено, что по меньшей мере 29 процентов обладателей таких виз занимались неквалифицированным трудом (UKBA, 2010). Подобное явление – часть процесса «разбазаривания мозгов».