Читать онлайн «Родители и дети. Психология взаимоотношений». Страница 35

Любой из воспитательных стилей, связанных с эмоциональным отвержением ребенка, блокирует спонтанную реализацию его базисных потребностей в присоединении, аффиляции, безопасности, принятии и, как следствие, в самопринятии.

Эмоциональный симбиоз, как отмечает Е. Т. Соколова (Соколова, 1989; с. 61–64), фрустрирует онтогенетически более поздние потребности ребенка в отделении, определении границ Я, самостоятельном познании мира. Как правило, психологический симбиоз взамен утерянного физиологического устанавливается по инициативе матери, испытывающей бессознательный страх потери ребенка как части Я. Любые попытки самостоятельного поведения ребенка переживаются ею как угроза экзистенциального вакуума. Страх матери рационализируется и проявляется в виде таких воспитательных стилей, как инфантилизация, потворствующая гиперопека. Матерью поощряется только зависимое поведение ребенка и пресекаются любые попытки проявления им самостоятельности. При этом реальные способности и потенции ребенка преуменьшаются. Таким образом, эмоциональный симбиоз фрустрирует спонтанную реализацию потребностей ребенка в автономии, отделении, самостоятельном контроле над ситуацией.

Заметим, что переживание матерью утраты близости с ребенком, как показывают экспериментальные данные, является наиболее частой причиной нарушения детско-родительских отношений, так как ведущей потребностью у матерей является потребность в эмоциональном контакте с ребенком. В соответствии с потребностью «привязывания» ребенка мать строит его образ как результат аффективно-когнитивного взаимодействия и искажения. Удовлетворяя потребность матери в эмоциональном симбиозе и оправдывая гиперопеку, образ ребенка фрустрирует другую значимую потребность родителя – стремление осознавать себя «эффективным родителем», так как «слабого» и «плохого» ребенка у хороших родителей не бывает. Именно этот конфликт может детерминировать такие особенности позиции матери, как ее уступки ребенку, согласие с его предложениями. Здесь мы можем говорить о своеобразных «выгодах», которые получает мать во взаимодействии с ребенком: принятие ребенка «сильным» (ответственным, дееспособным) позволяет матери повысить уважение к себе как к эффективному родителю и как к «сильному» человеку. Матери хочется, чтобы ребенок удовлетворял одновременно и потребность в эмоциональном контакте, и потребность быть хорошим родителем. Таким образом, ребенку бессознательно предъявляются двойные требования: будь сильным и успешным во всем и будь беспомощным, зависимым от матери.

В ситуации такого общения с матерью ребенок может бороться со всякого рода приписываниями, в первую очередь с приписыванием ему «слабости». Позиция ребенка в этом случае детерминируется его потребностью в подтверждении собственной эффективности, в достижении результата. И ребенок в свою очередь стремится повысить уровень самоуважения. Таким образом, удовлетворение матерью потребностей ребенка во многом определяется степенью удовлетворенности потребностей самой матери.

Чтобы компенсировать недостаток тепла, заботы внимания со стороны матери, справиться с чувствами изоляции и беспомощности, чувствами вины и стыда, ребенок вынужден выбирать разнообразные стратегии поведения. Не находя в «нормальном» репертуаре поведения таких его форм, которые помогли бы ощутить собственную значимость и любовь матери, ребенок использует все возможные варианты. Как указывает Г. Хоментаускас (Хоментаускас,1989), дети сами вырабатывают симптомы, вызывающие наибольшую тревогу родителей, а следовательно, и максимальную их заботу. На основе своего жизненного опыта и обобщения его доступными интеллектуальными средствами ребенок может прийти к различным внутренним позициям, которые в общей форме отражают то, как он воспринимает отношение к себе родителей, и то, как он сам к себе относится. В фазе становления такие позиции ребенка являются подсознательными обобщениями и такими остаются позже, лишь изредка становясь объектом сознательного анализа. Но они постоянно проявляют себя в отношениях с людьми, в оценке ребенком окружающей реальности. Формирование каждой такой установки ребенка связано с определенным отношением к нему взрослых и, как правило, неадекватной стратегией воспитания. Установки, сформулированные Г. Хоментаускасом, представлены в таблице 12.2.

Таблица 12.2

Таким образом, установки ребенка, формируемые нарушенным отношением к нему матери, отражают не только фрустрированность его ведущих потребностей, но и искажения в формировании образа Я.

Говоря о последствиях фрустрации матерью ведущих потребностей ребенка, А. И. Захаров (Захаров,1988) указывает, что к неблагоприятным обстоятельствам семейных взаимоотношений невозможно адаптироваться, их невозможно перенести безболезненно. Драматически переживаемый ребенком опыт межличностных отношений приводит к психогенным изменениям его формирующейся личности: неустойчивой самооценке, болезненно-чувствительному, тревожно-неуверенному Я. Внутреннее противоречие, возникающее в ситуации, когда невозможно соответствовать ожиданиям и требованиям родителей и оставаться самим собой, является источником постоянной борьбы мотивов, напряженности и беспокойства. Без разрешения такого внутреннего противоречия психогенные изменения личности ребенка становятся устойчивыми чертами характера и под влиянием жизненных трудностей приводят к нарушению межличностных отношений и самоконтроля взрослого человека.

Внутренний конфликт ребенка, по А. И. Захарову, может проявляться на трех связанных между собой уровнях:

• социально-психологическом – в неудачах общения и затруднениях в достижении ребенком социально значимой позиции;

• психологическом – в несовместимости некоторых параметров отношения родителей к ребенку и его формирующейся Я-концепции;

• психофизиологическом – в невозможности отвечать (соответствовать) повышенным требованиям и ожиданиям взрослых.

Параметрами внутреннего конфликта являются зона конфликта, содержание конфликта и стиль конфликтного поведения (См.: Столин, Соколова, Варга, 1989). Зона конфликта охватывает сферы жизнедеятельности ребенка: семья (с одним или обоими родителями, сиблингами, прародителями); коллектив сверстников; школа или детский сад.

Содержание конфликта есть противоречие двух актуальных для ребенка потребностей. По Захарову, содержание внутреннего конфликта можно определить как несоответствие воспитания возможностям ребенка и опыту становления его «Я». Основой этого конфликта является противоречие между «Я» и «Мы», когда ребенок хочет, но не может по разным причинам войти в референтную группу «Мы» – семью, а затем и в группу сверстников.

Средства разрешения внутренних конфликтов ребенка или особенности конфликтного поведения можно разбить на две группы: аккомодативные и ассимилятивные (См.: Столин, Соколова, Варга, 1989). В первом случае ребенок стремится подчинить действительность своим потребностям.

Его позиция в конфликте активно-наступательная, он пытается заставить окружающих поступать так, как ему хочется. Неконструктивность этой позиции заключается в негибкости поведенческих стереотипов, ригидности внешнего локуса контроля, некритичности к себе и нереалистичности требований к среде.

Ассимилятивный стиль конфликтного поведения характеризуется стремлением ребенка приспособиться к внешним обстоятельствам. Как правило, это пассивно-страдательная позиция. При этом можно отметить склонность к внутренней переработке аффекта, повышенное чувство вины, стыда, аутоагрессивные элементы поведения. Опасность этого стиля поведения заключается в его ригидности, в результате которой ребенок сталкивается с непосильными для себя задачами. Например, стремление ребенка с задержкой психического развития хорошо учиться в сочетании с выраженной мотивацией достижения неизбежно приводит к неврозу, так как ребенок объективно не способен отвечать требованиям обычного школьного обучения.

Стиль конфликтного поведения ребенка, по мнению многих исследователей, формируют два фактора: особенности темперамента ребенка и семейные стереотипы поведения. Особенности темперамента во многом определяют адаптивность ребенка и, следовательно, влияют на возникновение как внешних, так и внутренних конфликтов. Семейные стереотипы поведения обуславливают научение ребенка тому, как можно и должно выражать свои эмоциональные состояния. Так, в семьях может преобладать бурное, открытое или сдерживаемое, подавляемое выражение эмоций, импульсивность, контроль или асоциальность переживаний. Ребенок в своем поведении воспроизводит семейные стереотипы, которые могут быть неадекватны во внесемейных ситуациях и, следовательно, задают неэффективный способ разрешения конфликтов.