Читать онлайн «Психология духовности профессионала». Страница 63

Приведу часть материала, касающегося тех сторон внутреннего мира человека, тех уровней сознания, которые, по крайней мере, мне не удалось ранее зарегистрировать в многочисленных экспериментах. Глубина исповедальных откровений должна нас, психологов, убедить в продуктивности разработки объективизации проявления духа человека как своего естества.

Поскольку речь идет о таких сложных невидимых, полуосознаваемых субъектом процессах как рефлексивный и духовный уровень сознания, как интериоризация и трасформация внешнего воздействия, как идентификация своего «Я», то естественно потребовалось поставить вопросы так, чтобы они тронули струны души. Прежде всего планировалось получить ответ на стержневой вопрос – является ли летная профессия нравственной ценностью, имеет ли она личностный смысл, какой содержательностью представлены данные категории в профессиональной деятельности. Стойкость, устойчивость, выраженность тех или иных признаков духовных составляющих личности в профессии оценивалось сходством и различием оценок респондентов одних и тех же явлений.

Вначале важно было установить, что дала профессия для развития внутреннего мира личности, особенно в плане изменения характера и мировоззрения в системе таких категорий, как добро и зло. Важно было вывести респондента из круга служебных, карьерных, биографических ценностей, окунуть его во внутрь собственной души и послушать внутренний диалог с самим собой. Безусловно, этому предшествовала многолетняя совместная деятельность со многими из них, позволившая рассчитывать на доверие, что и сделало респондентов соучастниками исследования. И еще одно пояснение. Анализироваться будут ответы в основном положительного свойства. Это не означает, что в авиации нет недобрых, завистливых и злых людей, но это диктовалось целевой установкой психологической задачи: выявить тот позитивный духовный запас нравственных сил личности профессионала, который не поддается количественным измерениям без потери качественных характеристик личности.

Итак, рассмотрим «чувственную ткань жизни», переживаемую профессионалами в интерьере служебной деятельности. Сделаю это по возможности без личного пристрастия, но с сохранением своего мнения о смысле анализируемых ответов. Убежден, что для психолингвистов данные тексты дадут гораздо больше, чем для меня, но я буду держаться рамок обозначенных выше задач.

Как же понимают авиаторы категории добра и зла, исходя из нравственных потребностей соей профессиональной деятельности?

«Жизнь среди нравственно нормальных людей превращает добродетельное поведение в привычку…осознание значимости своих поступков для жизни и смерти «подпитывают» авиаторов чувством доброй воли (добродетельностью) друг к другу».[20] (В. И. Андреев)

«Авиация дала реальное ощущение свободы, особенно в первые годы, когда нарушать каноны было особенно сладостно. Первые же катастрофы поставили лицом к лицу с представлением: вот жизнь, в ее радостной полноте, вот смерть в ее абсолютной неизбежности. И никакие прежние рассуждения не смогли приблизить нас к восприятию добра – зла, чем гибель пилотов, в большей степени» (А. М. Маркуша)

«Постоянное соприкосновение с определенным риском привило более правильный взгляд на то, что есть в жизни мелочь, а что – не мелочь. Отсюда и большая терпимость к непринципиальным человеческим недостаткам окружающих и более легкая (философия) переносимость превратностей жизни» (М. Л. Галлай).

«Профессия летчика заставила меня острее воспринимать жизнь. С первых полетов я понял, как она быстротечна, хрупка, и относиться к ней (не только моей) надо с благоговением. Однажды при выруливании руководитель полетов говорит: «Ты смотри, поглядывай, там где-то утка ведет своих утят на озеро, не задави» (Г. И. Катышев)

«Добро и зло оценивается не по пустяковому критерию, а по более сущностным – жизнь, благополучие, здоровье» (В. П. Овчаров)

«Судьба, обстоятельства не приносят человеку ни добра, ни зла. Они поставляют лишь сырую материю и того, и другого. Наша Душа (воззрение на внутренний мир) использует и применяет их по своему усмотрению и является, таким образом, единственной причиной и распорядительницей своего счастливого и бедственного положения, состояния духа, Добра и Зла» (М. И. Воронин)

Читатель! Прочтите еще раз эти мысли. Возможно у Вас возникнет ощущение выраженного влияния специфики опасной профессии. Именно цена жизни становится мерой добра, энергетическим началом духовного созидания. Не исключаю, что некоторые из Вас могут уловить в этом архетип религиозного сознания, т. к. мироощущение ценности жизни летчиками исподволь воспринималось «как данное нам». В нравственном аспекте отношение к жизни, как данной свыше, есть лучшее противодействие всем искушениям, сокращать ее или утратить вовсе. Очевидно, как мы увидим в дальнейшем, ответственность за жизнь свою и других трансформируется в чувство причастности к другим мирам в едином разумном поле Вселенной. Добро в этом случае понимается как активное продуктивное творческое начало собственной души, более того, уменьшающее разрушительные силы Зла, воздействующие извне. Пожалуй, можно рискнуть увидеть в приведенных мыслях особое предназначение Добра в виде «социальных дрожжей» духовности Субъекта. Вольность этих суждений перекликается с мнениями респондентов.

«В моем понимании авиация сродни религии при мировосприятии. Полеты повышают планку в оценках людей, оценках ситуаций, обостряют чувство справедливости и делают более четкой грань между добром и злом. Многие трудные житейские проблемы после полетов просто бледнеют. Полеты особенно испытательные – это риск и в оценке многих жизненных ситуаций, первая исходная позиция «смертельно—не смертельно». И, исходя из гигантских пространств, которые преодолеваешь в полете, земные проблемы уменьшаются. Начинаешь понимать изнутри человеческие слабости, становишься терпимее, и, одновременно, жестче относишься к непорядочности» (В. С. Смирнов)

«Жизнь в авиации, а летание в особенности, очень быстро заставляют чтить «Десять заповедей», т. к. наказание за то или иное прегрешение наступает неотвратимо, быстрее, чем в обыденной жизни» (М. Б. Молчанюк)

«Авиация – хотя и не Божий храм, но дает более острое ощущение понятий добра и зла» (П. П. Рыжов)

В ответах на вопросы: что дала авиация для формирования добродетельности как нравственной составляющей – отчетливо просматривается понимание сути своей роли как носителя добра в самооценках своего второго «Я», в отношениях к другим.

«Авиация дала повышение чувства собственного достоинства, уверенности в себе, независимости» (С. А. Микоян)

«Авиация как профессия, сформировала характер и специфический мир Души, развила индивидуальность и эгоцентризм, а самое главное – целеустремленность и активность» (С. В. Кричевский)

«Заставила и приучила конкретно смотреть на себя и окружающее и очень твердо проводить границы допустимого» (А. Ю. Гарнаев)

«Именно в авиации я ощутил, что полеты формируют нравственную часть личности. В моем характере открылся взгляд на понятие чести, ответственности. В полете много трудностей чисто личных, неожиданных для себя, больно бьющих по самолюбию, и, благодаря этому, человек, находящийся в этой сфере, хорошо видит цену и, главное, смысл своей жизни-профессии» (Н. Григорьев)

«… дала духовную закалку, помогла сформулировать совестливость» (Валерий Селиванов)

«Жизнь в авиации деформировала мой мягкий характер, сделав его сильным, напористым, уверенным в своих силах. Но никогда не озлобляла. Работа в авиации только озаряла окружающий меня мир, людей, высвечивала только лучшее. Катаклизмы современной жизни сильно уродуют людей. Но лекарство под названием «небо» хорошо помогает. У людей, постоянно рискующих своей жизнью, мне кажется, добро побеждает зло» (Ю. П. Шеффер).

Не думаю, что можно устать от обилия цитирования, ибо это не цитаты, а что ни на есть «онтология откровений» на миг приоткрывшейся души, т. е. той субстанции, которая идентифицируется как совесть и чистота помыслов Создателя, реализованного общественным бытием человека и индивидуальностью каждого в образе своего «Я». Вместе с тем, судя по тональности ответов, ощущаешь, что самооценка личности, уровень притязаний достаточно высоки, мотив преодоления и достижения выражен. Естественно предположить, что дух эгоцентризма насторожит читателя, ибо тень «сверхчеловека» следует за респондентами.

«Авиация вдохнула в меня снисходительность и терпимость к «земным людям» (Водостаев)